Это заведение прямо под
носом у моряков. Хозяином там Джефф Хаукинс - мой старый приятель. К сожалению, у него очень ревнивая жена, так что, естественно, все официантки
в ресторане страшны как смерть. Естественно, матросы обходят это заведение стороной. - Дрена замолчала, откусила кусочек сандвича и продолжала с
набитым ртом:
- Он хочет продать ресторан. Если мы купим это заведение, то озолотимся. Повара можно оставить - готовит он превосходно. Трех девушек-
официанток возьмем из клуба, я буду заведовать кассой, а ты будешь управляющим. Моэ Лински, лучший вышибала клуба “Гоу-гоу”, перейдет к нам, так
что порядок будет обеспечен. Фредди! Представляешь, как это будет здорово! - Дрена сжала его руку, глаза ее сверкали. - Мы не пропадем. Над
рестораном квартира.., спальня, просторная гостиная. Конечно, необходим кое-какой ремонт, но это мелочи. Поставим там музыкальный автомат. Как
тебе все это?
Льюис безучастно смотрел на нее:
- Но где мы возьмем деньги? Сколько хочет твой приятель за этот ресторан?
- Я уже разговаривала с ним на эту тему. Он хочет семь тысяч долларов наличными, - сказала Дрена. - Это приемлемая цена. Я не
проторговалась?.. Бог мой! Мы уплатим семь тысяч, и ресторан будет наш! Подумай! Мы поженимся. Заработав деньги, через пару лет мы сможем
открыть еще один ресторан. Через несколько лет у тебя будет “Кадиллак”, а у меня норковое манто!
Очень тихо Льюис сказал:
- Послушай, Дрена, что с тобой сегодня? Ты разыгрываешь меня. Нельзя шутить такими вещами.
- Разыгрываю? Нет! Мы можем сделать это, Фредди!
- Можем? Но где мы найдем семь тысяч долларов?
Она рассмеялась:
- Ну... Хороший вопрос. Это целиком зависит от тебя.
Льюис беспомощно пожал плечами:
- Но ты знаешь, дорогая, у меня нет таких денег.
- Будут! Вчера я познакомилась с парнем, который готов уплатить тебе десять тысяч долларов, - улыбаясь, сказала Дрена. - Десять тысяч
хрустящих красивеньких долларов наличными. За семь мы покупаем ресторан, а три тратим на новую обстановку. Что скажешь?
Льюис с подозрением смотрел на нее. Или она пьяна, или сошла с ума.
- Кто он. Дрена? О чем ты говоришь? Дрена поняла, что наступил решительный момент. Наживку она закинула, но нужно, чтобы рыбка ее
проглотила.
- Такой случай выпадает раз в жизни, Фредди, - ласково произнесла девушка, поглаживая руку Льюиса. - Этот парень согласен уплатить нам,
если ты провернешь одно дело. Сделай это для него, я тебя прошу. А потом мы поженимся.., на следующей неделе. Купим ресторан, у нас начнется
новая жизнь. Парень уплатит эти деньги, если ты поможешь ему выкрасть одного пациента из вашей клиники. Тебе надо помочь ему проникнуть на
территорию лечебницы. Сделаешь это, и деньги у нас в кармане.
Льюис не шевельнулся. В его глазах мелькнул испуг.
- Ничего не понимаю, - проговорил он беспомощно. - Зачем ему наш пациент? Дрена! О чем ты говоришь?
- Неужели так трудно выкрасть пациента из клиники? - спросила она. - А я-то думала, что ты сообразительнее. Если ты не сможешь помочь ему,
мы не купим ресторан и уж, конечно же, не поженимся. Мне придется всю жизнь провести в проклятом клубе, стареть, дурнеть и ждать, когда меня
выкинут на улицу.
Что же мне делать? Я говорю тебе прямо: если ты откажешься сделать это, то потеряешь меня. Я не могу жить в нищете. Извини, но
таковы реальные факты. Сейчас у нас есть шанс зажить как люди, если ты им не воспользуешься, я скажу тебе “гуд бай”!
Глядя ей в глаза, Льюис понял, что Дрена не шутит.
- Я не хочу потерять тебя, Дрена, - тихо сказал он. - Это действительно так. Жизнь без тебя теряет для меня всякий смысл. О'кей, что я
должен делать?
Дрена облегченно вздохнула. Она была уверена в успехе, но не предполагала, что ей удастся так легко уговорить своего поклонника.
Глава 3
Женская тюрьма Парадиз-Сити была вынесена за черту города на две мили, и с магистрали 4А, ведущей до Большого Майами, к ней шла специальная
дорога.
Ярким солнечным утром из тюремных ворот вышли пять девушек. Одной из них была Нона Джакси. Остальные девушки отсидели гораздо больший срок,
поэтому и относились к Ноне чуть ли не по-матерински Ее трагедию они воспринимали как простое невезение. Всю неделю, что Нона провела за
решеткой, они нянчились с ней, всячески успокаивая, не давая грустить. Советовали впредь быть повнимательнее, когда воруешь в магазинах.
Все еще не веря, что это дикое недоразумение произошло именно с ней, Нона слушала болтовню девушек и понимала, что бессмысленно убеждать их
в своей невиновности и в том, что она попала в тюрьму по жуткому недоразумению.
Освободившихся поджидал потрепанный рейсовый автобус, на котором можно было доехать до центра города. Около автобуса стоял “Бьюик”. Едва
девушки двинулись к автобусу, двое мужчин вышли из “Бьюика” и направились к ним.
Лулу Додж, коренастая блондинка, отсидевшая три года за удар ножом, которым она наградила своего сутенера, первой обратила внимание на этих
мужчин:
- Ага.., копы! К чему бы это они здесь? Мужчины подошли к девушкам и, к ужасу Ноны, остановились перед ней.
- Нона Джакси? - спросил один из них. Он нависал над ней подобно гранитному утесу.
- Да.
Девушки заторопились к автобусу, но Лулу задержалась, выжидательно глядя на подругу.
Один из них продемонстрировал Ноне полицейский значок.
- Полиция. Проедем в управление.
- Ха! - воскликнула Лулу, становясь между ними и Ноной. - Руки прочь от нее! - Она взяла Нону за руку. - Не иди с ними, дорогая. Если у
полиции есть какое-то дело, пусть вызовут тебя по повестке.
Второй мужчина, пухлый, краснолицый крепыш, плечом оттолкнул Лулу, развернул ее и пинком отправил в направлении автобуса.
- Проваливай, дешевка! - проворчал он. - Думаешь, мы не сможем вернуть тебя сюда? Запросто! Второй полицейский повел Нону к машине.
Совершенно деморализованная, Нона пыталась освободиться:
- Я ничего не понимаю. В чем дело? Зачем я нужна?
- Послушай, сестричка, если бы ты ничего не объясняла мне, я был бы счастлив, - скучным голосом сказал коп. - У меня четкий приказ: я
должен доставить тебя в управление.
Они дошли до машины, и Нона уселась на переднее сиденье. Она бросила последний взгляд на Лулу, которая наблюдала за этой сценой. Лулу
помахала Ноне на прощание, и “Бьюик” быстро скрылся из виду.
Едва тюрьма и автобус, тащившийся сзади по пыльной дороге, скрылись за поворотом, как мужчина, сидевший за спиной Ноны, наклонился к ней и
сдавил шею своими лапищами.