Под этот навес он и загнал "бьюик". Выйдя из машины, он достал из багажника канистры с водой, постоял, оглядываясь и
прислушиваясь, нет ли кого поблизости, потом уверенно зашагал с поляны через кусты и вышел к тропинке, ведущей на лесистую гору.
После двух минут неторопливой ходьбы, которая вызвала у Мейски слабую одышку, он оказался возле кучи валежника и пожухлых листьев. Он
раздвинул ветки, нырнул внутрь и попал в темную, пропахшую сыростью пещеру, совершенно скрытую валежником, что он натаскал за прошлую неделю.
Он передохнул в пещере. Его немного тревожила эта одышка, да еще не отпускала тихая, но зловещая, ноющая боль в груди. Через несколько
минут ему задышалось свободней, он включил фонарь и прошелся ярким лучом по пещере.
Он посветил фонариком на спальный мешок, запасы провизии, транзисторный приемник и аптечку - самое необходимое, чтобы продержаться в этой
норе недель шесть.
Подошел к выходу из пещеры, прислушался и, убедившись, что кругом тихо, спустился к автомобилю за остальными вещами. Потом вышел наружу,
тщательно закрыл лаз ветками и, сев за руль, напоследок оглядел снизу маскировку своего убежища; одобрительно кивнул и, развернув машину, поехал
обратно в Лагуну.
Лана Эванс открыла глаза, зажмурилась от яркого солнца. Она откинула одеяло и пошла в ванную. Закончив утренний туалет, вернулась в свою
невзрачную комнатенку, служившую ей и спальней, и гостиной, и открыла комод. Из-под скудной стопки постельного белья вынула пачку стодолларовых
бумажек. Потом снова забралась в постель и залюбовалась своим богатством. Однако к радости примешивался страх. Что, если в Казино узнают про ее
встречи с тем человечком? Теперь она не сомневалась, что он собирается ограбить Казино. Она посмотрела на деньги и нехотя пожала плечами.
Ничего, не обеднеют. У них денег куры не клюют, а у нее... Тут она встревоженно поежилась. Как объяснить Терри, откуда у нее взялось столько
денег? Вот незадача. Терри ревнивый. Ему кажется, что все мужчины в Казино зарятся на нее...
Если б только она могла сказать Терри всю правду, но ведь он такой невыносимо правильный. Нет, об этом придется молчать. Она вернулась в
постель, и тут глаза ее оживились при виде коробочки с кремом "Диана". Она взяла коробочку в руки и сняла обертку.
"Может, он ворюга, - подумала она, - но не жмот".
Лана больше не верила в выдумку про журнал "Нью-Йоркер". Он заплатил две тысячи - бешеные деньги! - за полученную от нее информацию...
Она отвернула крышку и посмотрела на белый крем, источавший нежный аромат растертых лепестков орхидеи. Затаив дыхание, с наслаждением
намазала она руки смертоносным кремом. Правда, ее немного разочаровало, что это вожделенное действо не доставило ей того удовольствия, на
которое она рассчитывала.
Через некоторое время, так ничего и не придумав, Лана закрыла глаза и задремала. В полудреме она уговаривала себя, что все образуется, что
она убедит Терри. А после обеда сходит в агентство и разузнает про однокомнатную квартиру.
Незаметно она уснула, а час спустя вдруг очнулась от холода. В недоумении поглядела на часы и увидела, что уже без двадцати одиннадцать.
Подумала, не выпить ли кофе, но уж больно не хотелось вылезать из-под одеяла. Вдобавок к ознобу появились слабость, вялость. Этот усиливающийся
озноб встревожил ее... Уж не заболевает ли она?
Вдруг ни с того ни с сего в рот хлынула желчь, она не успела сдержаться, и ее вырвало на постельное белье.
.. Уж не заболевает ли она?
Вдруг ни с того ни с сего в рот хлынула желчь, она не успела сдержаться, и ее вырвало на постельное белье. Она почувствовала, что руки жжет
как огнем.
В испуге она хотела откинуть одеяло и встать, но это оказалось ей не под силу.
Она вся закоченела и покрылась липким потом, зато руки горели и еще нестерпимо жгло в горле.
"Что это со мной?" - ужаснулась она. Сердце рвалось из груди, не хватало воздуха.
Она заставила себя встать, но ноги не послушались ее. Она свернулась на полу, беспомощно протянув руки к телефону, стоявшему рядом на
столике.
Она открыла рот, чтобы позвать на помощь, но захлебнулась отвратительной, зловонной желчью, заполнившей рот и капавшей из носа на розовую
ночную рубашку.
В половине девятого вечера Гарри Льюис вышел из своего кабинета и в лифте, обитом красным бархатом, спустился на второй этаж, не забыв
кивнуть молоденькому лифтеру.
Загорелый юноша в чистой и отутюженной темно-зеленой с бежевым форме Казино, в белых хлопчатобумажных перчатках, светясь от радости, что
его узнали, благодарно склонил голову.
Это был любимый час Льюиса, когда Казино начинало оживать. Больше всего ему нравилось выходить на просторный балкон и смотреть вниз, на
террасу, где выпивали, разговаривали, отдыхали его клиенты, перед тем как заполнить ресторан и потом разойтись по игорным комнатам.
- Мистер Льюис...
Льюис обернулся, удивленно подняв брови. Он не любил, когда ему мешали в эти дорогие для него мгновения, но при виде хорошенькой
темноволосой девушки улыбнулся. Рита Уоткинс заведовала хранилищем. Вот уже пять лет, как она работает у Льюиса, и он убедился, что на нее можно
положиться: Рита руководила своими подчиненными спокойно и деловито и тем облегчала их кропотливую работу.
- Это вы, Рита... Добрый вечер. Что-нибудь случилось?
Вопрос он задал машинально. Рита обращалась к нему, лишь когда не могла принять решения самостоятельно, а такое случалось редко.
- Мистер Льюис, я недосчиталась одной девушки, - ответила она. Он пригляделся к ее опрятному черному платью и задумался, во сколько оно ей
обошлось. Такой уж Льюис был человек. До всего ему было дело. - Не вышла на работу Лана Эванс.
- Да? Заболела?
- Не знаю, мистер Льюис. Час тому назад я позвонила ей домой, но там не отвечают. Мне нужна замена. Можно, я возьму Марию Уэллс из главной
конторы?
- Да, конечно. Передайте ей мою просьбу выручить нас, - улыбнулся Льюис. - Надеюсь, она не откажет...
Он улыбнулся, кивнул и отпустил ее. Это была мелкая неурядица, с которой, он знал, она справится. Когда Рита ушла, он еще раз оглядел
нижнюю террасу и, убедившись, что все идет своим чередом, отправился в большой игорный зал...
Льюис переглянулся с одним из крупье, служившим здесь уже одиннадцать лет, толстым, прилизанным, с глазами навыкате. Тот с достоинством
кивнул и лопаточкой придвинул стопку фишек к старушке, которая с восторгом протянула им навстречу толстые пальчики.
Льюис зашел в ресторан и переговорил с метрдотелем Джованни, которого он за немалые деньги переманил из лондонского отеля "Савой". В зале
было несколько ранних посетителей из числа туристов, изучавших бесконечное меню, предложенное им учтивым главным официантом.