Они обхватывали долину сплошным непроницаемым кольцом, словно держа ее в тесных материнских объятиях.
Черт бы их побрал! Горы могут раздавить тебя на месте!
Высота и расстояние были обманчивы; создавалось впечатление, что ты находишься на арене какого-то гигантского естественного цирка. Я невольно усмехнулся, потому что определенным образом так оно и было. Я стоял на арене амфитеатра, а за мной тянулись клетки с хищными зверями, которые только и ждали, когда их выпустят на арену.
Солнце клонилось к закату, и половина этой чаши погрузилась в тень, но освещенные склоны слепили расплавленным золотом.
Красиво, подумал я. В самом деле красиво. Неплохое местечко, чтобы покончить счеты с жизнью...
Я не столько услышал, сколько почувствовал за спиной чье-то присутствие. Слегка повернувшись, словно продолжая рассматривать горы, я на несколько секунд застыл на месте. Шевеление повторилось, но я переместился так стремительно, что существо в кустах не успело и пискнуть, когда я зажал ему рот.
Я вытащил его на открытое место и не удержался от смеха, увидев большие вытаращенные глаза, которые, казалось, были, как и кожа, покрыты мурашками от страха.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Трамбл, — после долгой паузы с трудом выдавил он.
— Значит, Трамбл Кэхилл, — повторил я, отпуская мальчишку, который видел, как я спускаюсь с неба.
— Ты... ты убьешь меня?
Я ничего не ответил.
Он уставился в небо.
— А ты не... — и тут горло его схватило спазмой ужаса, — ты не заберешь меня... туда, наверх?
Я мог бы попугать его, но предпочел рассмеяться — лишь таким образом я мог привести мальчишку в чувство. Естественно, когда смех идет от души, это сразу чувствуется.
Он опустил руки, которыми закрывал лицо, расслабился, и в его глазах появилось осмысленное выражение. Уголки рта растянулись в улыбке.
— Я видел, откуда ты появился.
— Знаю.
— Как ты это сделал? — В голову ему пришла очередная мысль, и, насторожившись, он отодвинулся от меня. — Слушай, а ты человек?
— В полной мере.
Успокоившись, он настойчиво повторил:
— Скажи, как ты это сделал?
Не без усилий, но наконец я ему все растолковал. Я описал ему бескрайние просторы небосвода и людей, которые существуют в том пространстве. Он припомнил, что несколько раз видел огромных рокочущих птиц, проплывавших над его клочком земли, и еще ему довелось в случайном журнальчике видеть картинку машин, предназначение которых он совершенно не понимал.
Но мальчишки остаются мальчишками, и их воображение способно представить себе все, что угодно. Он смотрел на меня, как на человека, спустившегося с Луны. Когда я закончил объяснение, глазенки его разгорелись, и я понял, что обрел друга. Пусть маленького, но настоящего друга.
Выслушав меня, он долго молчал, а потом в глазах его появилась печаль, напомнившая мне Кэролайн.
— Если все как ты говоришь, так это здорово! Жаль, что ты никогда больше этого не увидишь.
— Я-то увижу.
Мальчишка замолчал. Он смотрел на меня, не отводя глаз, но продолжал молчать.
Дав ему время прийти в себя, я спросил:
— Что случилось с Чиггером?
Юный Кэхилл облизал губы и поковырял носком землю.
— Они его выкурили. Как и остальных.
— Кто они?
— Похожие на тебя.
— Трамбл... все люди похожи друг на друга.
— Но не ты. Ты похож на тех, других.
— Как они выглядели?
Он снова поковырял траву.
— Одежда без дырок. Высокие сапоги. И еще у них были штуки. Много.
Выражение, с которым он произнес это слово, меня удивило.
— Что за штуки?
— Ты сам знаешь. Просто штуки. Направят на тебя такую — и с тобой покончено.
Я ничего не понимал.
— Оружие?
— Да не оружие. Штуки. Раздавался звук — и тебя убивало.
Я прислонился к дереву.
— Ты уверен, что тут ни у кого нет телевизора?
— Чего?
— Ладно. Забудь.
— Я сделал еще одну попытку. — Я — про тех людей... Как они тут очутились?
Криво усмехнувшись, он посмотрел на горный склон.
— Видишь вон там наверху провал?
Проследив за его пальцем, я кивнул, что вижу расщелину в гладкой скальной поверхности.
— Ущелье старого Хеллера Бинси, вот что там такое. Папа рассказал мне, что оно получилось, когда тряхануло землю, еще во времена бабушки. Его засыпало, а потом оттуда пришли люди.
— Что ты имеешь в виду?
— Смеешься, да? Земля подскакивает, и все вокруг рушится. Землетрясение...
— Ну, я тебе скажу!.. Вот бы услышать — грохнуло, как миллион пушек. Старого Хеллера Бинси смело как ветром с горы. И теперь до этого ущелья никому не добраться.
— И у тех, кто первыми перевалил горы, были те штуки?
— Они гнались за старым Бинси, и, когда землю тряхануло, их всех убило. От них ничего не осталось, это уж точно.
Я уставился на зазубренный проем в ободке чаши и попытался прикинуть расстояние. Может, миль двенадцать. Ну, пятнадцать от силы. Та часть склона, на которую уже легла тень, была поближе, не далее чем в пяти милях.
Я спрь1гнул с пяти с половиной тысяч футов, когда мы держали курс на юг. «Кастрюля с омарами», заложив вираж, пошла на снижение и должна была свалиться не далее чем в нескольких милях от места моего приземления. Но, черт побери, с этим С-47 никогда нельзя быть ни в чем уверенным! Вечно они откалывают номера! В принципе он может оказаться в любом месте — отсюда до Джакса. Но если законы аэродинамики и удача сработали мне на руку, он должен лежать в пределах чаши!
— Трамбл... — спросил я, — ты помнишь, когда увидел меня?
Он уверенно кивнул.
— А ты слышал в то время грохот в той стороне? — Я показал на южные склоны. — Видел вспышку?
Проследив за движением моей руки, он задумался и ответил:
— Я-то не видел.
— Значит, не ты. А кто видел? И что?
— Макбрудер, — улыбнулся мальчишка. — Он был на склоне под самым ущельем, когда увидел наверху большую штуку и услышал жуткий рев. Тогда он кубарем полетел вниз. Он решил, что земля снова будет трястись и надо уносить ноги, но побоялся сказать, что видел эту штуку. Он только мне рассказал.
Может, мне и повезло, подумал я. Может, она до сих пор так и лежит там. Значит, машина не загорелась, а если она свалилась на деревья, есть шанс, что я доберусь до рации. Если даже основная консоль вышла из строя, остается «Халликрафтер». Со старым приемником S-38A и передатчиком поновее RD-56F в случае необходимости я смогу связаться с армией.
Я припомнил — в грузовом отсеке были еще кое-какие полезные вещички ребят, и почувствовал себя куда лучше.
— Слушай, Трамбл... — сказал я. — Думаю, тебе имеет смысл поговорить с ним.
— С Макбрудером?
— Ну да. Можешь попросить его показать, с какого склона он все это видел?
— Попросить я могу. А зачем?
— Зачем — не важно.
Он серьезно посмотрел на меня:
— Тебе все равно не поможет.
— Неужели?
Трамбл прищурился, глядя на заходящее солнце.
— Билли Басси вот-вот будет тут. И станет искать тебя.
— И найдет. Верно?
— Ясное дело. Так что тебе ничто не поможет. — Языком он снова старательно облизал губы, оставив грязноватый влажный овал вокруг рта. — Кэрри... она вроде здорово врезалась в тебя?
— Может быть.
Он опять вскинул голову.
— Мне ты тоже нравишься, — заявил он.
— Что собой представляет Басси?
— Злой. Жутко злой. От него никуда не деться. Он тебя убьет.
— Ты в самом деле так думаешь?
— Он до тебя доберется. От него все только этого ждут. Так он и сделает. Точно. А не получится — его никто уважать не будет.
Я неторопливо выбил пыль из брюк и снялся с места. С восторгом он вприпрыжку пустился за мной.
— А теперь ты спустишься, чтобы Билли мог убить тебя?
Засмеявшись, я сделал вид, что хочу дать ему по челюсти.