Но когда в дело замешано самолюбие, или страх, или опасение наказания, тебе остается только рисковать и надеться, что Леди Удача сыграет тебе на руку. В крайнем случае, если глупость и идиотское совпадение случайностей сойдутся воедино. Леди нахмурится.
Я нажал кнопку ночного звонка. Сонный швейцар открыл дверь и буркнул:
— В чем дело? Все закрыто.
Я показал ему репортерскую карточку, но он покачал головой.
— Не имеет значения.
Однако те пятьдесят или шестьдесят баксов, которые я изъял у мертвеца, возымели-таки действие, и он согласился поболтать минут пять, пока у него не остыл кофе.
— Наверное, вечерами, да и по ночам тут ведутся кое-какие работы? — спросил я его.
— Естественно. Ремонт, подкраска... все время.
— И в «Ассоциации Ридинга»?
— Случается, по ночам к ним привозят грузы. Пару месяцев назад они делали ремонт, поставили другие полки.
— Я имел в виду ремонт в последнее время.
Подумав, он кивнул.
— Какой-то тип таскался к ним ставить новые стеклянные стенды, и мистер Ридинг почти все время не отходил от него.
— У того мастера было с собой много инструментов?
На этот раз швейцар, нахмурившись, уставился на меня.
— Да, вроде так. Здоровый ящик с инструментами и еще маленький сундучок. Деревянный, с металлическими обручами. Он сказал, что там у него, мол, все для сварочных работ. А чего ему там было варить? Закончили на другой же день. Опосля никого не было.
— Ты не против прибавить еще сотню к тем пятидесяти?
Похоже, он туго, но начал что-то соображать, и взгляд его затвердел.
— Черт побери, мистер! Как бы вам тут хвост не прищемили. Проваливайте отсюда, приятель.
Я снял шляпу и продемонстрировал ему свою самую ослепительную улыбку.
— Присмотрись-ка ко мне, старина, да получше. Наверняка ты не так давно видел мой портрет в газетах. — Я распахнул дождевик, и когда он увидел за поясом у меня револьвер, то тут же смекнул, что к чему, и на его лице появилось точно такое же выражение, как у Локо и Софи, когда и тот и другая с пересохшими от страха губами смотрели на меня.
Я взглянул на часы.
— Долго не задержусь. Свою сотню получишь, когда буду уходить. Но на твоем месте я бы не удалялся от дверей, чтобы мой приятель с той стороны улицы видел тебя. Ну а если кто-то зайдет сюда, ты всего лишь звякни разок мне наверх. Всего лишь один раз, понял?
Он был не в силах выдавить из себя ни слова. Во плоти увидев меня перед собой и вспомнив мою репутацию, которую так красочно расписали газеты, он потерял дар речи, и у него перехватило дыхание. Он только молча кивнул. Я вошел в кабину лифта, поднялся на нужный этаж и, выходя, отправил лифт вниз.
Попасть в офис не представляло труда. Пустив в ход отмычку, я через две минуты оказался внутри, в облаке запаха пыльных бумаг, а когда глаза привыкли к темноте, я направился в кабинет Ридинга и сел за его письменный стол. Если все рассчитано верно, в моем распоряжении минут двадцать.
Но для разнообразия малышка Леди Удача повернулась ко мне лицом, потому что уже через пару минут телефон звякнул и умолк. Я понял, что он поднимается. Я услышал, как поворачивается ключ в замке, как щелкнул выключатель, и различил его шаги. В руке он держал пистолет, но увидев ствол моего кольта, нацеленный ему прямо в переносицу, он дернулся и застыл на месте, потому что меньше всего ему была нужна перестрелка. Он собирался устроить засаду и накрыть меня как взломщика, но его замысел не сработал.
— Бросьте оружие, Ридинг! — приказал я.
Пистолет брякнулся на пол.
— Садитесь. Вот сюда.
— Послушайте, если вы пришли за деньгами, то я согласен и...
— Вам придется выложить гораздо больше, чем те шестьсот долларов, что вы посулили своему наемнику, если он уберет меня.
— О'кей, мы договоримся. Сколько?
— Все.
Сначала он просто не усек, что я имею в виду, но наконец до него дошло.
Глаза его хитро блеснули, и я понял, что он обдумывает запасной страховочный вариант. К сожалению для него, он не подозревал, что у меня тоже есть свой.
— Вы не очень умны, Фаллон.
— Чтобы наложить руку на бандитские доходы, не нужно быть умным. А убить моего старого приятеля — тоже много ума не надо. Но я сильно сомневаюсь, что парочку дополнительных убийств, организованных по личной инициативе, без одобрения главной штаб-квартиры, посчитают неким озарением...
— Вы спятили.
— А ведь найдя у себя под дверью половинки разорванных банкнотов, ты вроде засуетился, приятель?
— Какие еще половинки банкнотов?
— Те, которые, как ты знаешь, должны поступить от некоего человека. Он мертв. Но прежде, чем отдать Богу душу, он пооткровенничал со мной и рассказал, от кого он их получил. Я догадываюсь, на что ты рассчитывал. Просто великолепно, что я сам забрел сюда, и теперь осталось меня только подставить — ситуация выглядела бы как нельзя лучше. Черт побери, да ты сегодня сразу же засек меня! И хладнокровно все прикинул, хотя понимал, что надо торопиться. Меня тут видела масса людей, и они могли бы свидетельствовать, что я рассматривал твои редкие книги, намереваясь спереть что-нибудь из ценных первоизданий. Осталось лишь подкинуть их мне, после чего я бы мигом оказался в уютной уединенной кутузке. Да, все так удачно складывалось! И тот уголовник, которого ты нанял, оказался чуть умнее, чем я предполагал. Он правильно рассчитал, что я попытаюсь как-то добраться домой, и ждал меня в укромном месте. Я, действительно вымотался, болтаясь по улицам, и двинул к дому.
— Фаллон...
— Твой человек не оправдал ожиданий, приятель. — Я припомнил, что Шим Малыш говорил шлюхе в дешевой гостинице. — Но самую большую ошибку допустил ты сам. У тебя повсюду валяются авторучки, и естественно, что человек может прихватить парочку.
— Эти авторучки рассылаются по всем книжным магазинам города.
— Но авторучка не должна бы оказаться в кармане человека, которого постигла столь печальная судьба.
С застывшей на губах улыбкой он обдумал, чем это может ему грозить, и прекрасно понял, что наличие авторучки у убитого ничего не доказывает. Он все еще предполагал, что ему удастся выкрутиться.
— Все — и не меньше, Ридинг! — повторил я. — Мне нужно все.
Мы оба услышали, как лязгнула отброшенная дверца лифта и послышался топот ног. Он позволил себе хихикнуть и сказал:
— Ты ничего не получишь, Фаллон. — После чего заорал: — Сюда!
Они ворвались в дверь, а я, кивнув Чарли Уоттсу и трем его спутникам, положил на стол свой кольт 45-го калибра.
— Долгонько вы добирались.
Я бросил взгляд на полицейские «38-е спешиал» и должен признаться, что зрелище было не из приятных.
— Наконец-то ты попался, Фаллон. Наконец-то ты получишь все, что тебе причитается.
Я улыбнулся Чарли, и ему это явно не понравилось. Уж слишком я был в себе уверен. И, повернувшись к Ридингу, он приказал тому заткнуться. Уоттс был копом до мозга костей и нутром чуял — тут что-то не то. Не та обстановка. Что-то явно было не так, и он был единственным, кто это учуял.
— Зачитай мне мои права. Расслабься минут на пятнадцать, а потом мы на пару отправимся в даунтаун, как в старые добрые времена. А потом вы с Ал Гроссино получите причитающиеся вам награды, и все будут счастливы.
Я мог лишь предполагать, что он скажет, когда послушает кассету, когда идентифицируют голос Шима Малыша, взяв протоколы допросов и запись его голоса и откровений его покойного приятеля, когда все будет привязано к убийству Механика и получено признание маленькой шлюшки Софи, когда все сойдется воедино — и мне останется сделать лишь последнюю подсечку добычи, которую я так долго водил.