Ноктомогбыпохвастатьсятакимищеками,какКвикег,чьярожа,
исполосованнаяразноцветными линиями,казалось, подобнозападномусклону
Анд, украшена была в одном замысловатом узоре всеми климатическими зонами?
- Эге-гей! Едаготова! - возгласил наконецхозяин, распахнув дверь, и
мы проследовали в соседнюю комнату к завтраку.
Говорят, что люди,повидавшие свет, отличаются непринужденностью манер
и не теряютсявлюбомобществе. Но этоотнюдьне всегдатак:Ледьярд,
великий путешественникиз НовойАнглии, и шотландецМунго Парк, оба они в
гостиных всегда совершенно тушевались. Быть может, путешествия по бескрайней
Сибири всанях, запряженных собаками, вродетого, какоесовершил Ледьярд,
или продолжительные прогулки натощак и в одиночестве к сердцу черной Африки,
кчему,собственно, сводилисьвседостижения бедного Мунго, бытьможет,
говорюя,подобныеподвигинеявляютсялучшимспособомприобретения
светского лоска. Но все-таки лоск - это, в общем, не редкость.
Настоящие рассуждениявызваны следующим обстоятельством: когдавсе мы
уселисьзастол ия приготовилсяуслышатьбоевые рассказы окитобойном
промысле,оказалось, кнемаломумоему изумлению,чтовсе присутствующие
хранятглубокоемолчание.Ималотого, унихдажевидбыл- какой-то
смущенный. Да, да! Вокруг меня сидели эти морские волки, из которых многие в
открытомморебез малейшегосмущения бралина абордажогромныхкитов -
совершенно чужих и незнакомых - и, глазом не моргнув,вели с нимисмертный
бой допобедного конца; амежду тем здесь они сидели за общимзавтраком -
все люди одной профессии исходных вкусов - и оглядывались друг надруга с
такойробостью,словноникогда непокидали пределововчарнина Зеленых
горах.Удивительноезрелище-этизастенчивыемедведи,этиробкие
воины-китобои!
Но возвращаюсь кмоему Квикегу - а Квикег сидел среди нихи,по воле
случая, даже во главе стола, невозмутим и холоден, как сосулька. Разумеется,
его манерыоставлялижелать лучшего. Даже самый горячий из его почитателей
немог бы,не покрививдушой,оправдать присутствие гарпуна,который он
принес с собой к столу, где иорудовал имбез всяких церемоний, протягивая
его через весь стол к вящей опасности для соседских голов, чтобы загарпунить
и притянуть ксебебифштексы.Новсеэто он, надоотдать емудолжное,
проделывал крайне невозмутимо, а ведь всякий знает, что в глазах большинства
невозмутимость равноценна всем светским приличиям.
Мыне будемздесь перечислять другихстранностей Квикега,небудем
говоритьотом, каконтщательно избегалгорячихбулочек икофе,как
посвятил полностью своевнимание непрожаренным бифштексам. Достаточно будет
сказать,что,когдазавтрак былокончен,онвместесо всеми перешел в
буфетную,разжегтрубку-томагавки так сиделвсвоей неизменнойшапке,
предаваясьпищеварениюи спокойнопокуривая,втовремякакявышел
прогуляться.
Достаточно будет
сказать,что,когдазавтрак былокончен,онвместесо всеми перешел в
буфетную,разжегтрубку-томагавки так сиделвсвоей неизменнойшапке,
предаваясьпищеварениюи спокойнопокуривая,втовремякакявышел
прогуляться.
Глава VI. УЛИЦА
Если я испытал удивление, впервые увидев такую диковинную личность, как
Квикег, вращающуюся в культурном обществе цивилизованногогорода, удивление
это тут же улетучилось, когда я предпринял свою первую - при дневном свете -
прогулку по улицам Нью-Бедфорда.
Вовсяком мало-мальскикрупномпортовом городена техулицах,что
расположены поблизости от пристаней, можно часто встретить самых неописуемых
индивидуумов со всех концов света. Даже на Бродвееи Чеснет-стрит случается
иной раз,чтосредиземноморские моряки толкаютперепуганныхамериканских
леди. Риджент-стрит посещают порой индийские и малайские матросы, а в Бомбее
наАполло-Грин туземцев, бывало,частопугали живые янки. НоНью-Бедфорд
побивает всех-иУотер-стрит, и Уоппинг. Последние в изобилии посещаются
только обыкновенными моряками; а вНью-Бедфорде настоящие каннибалы стоят и
болтают на перекрестках; самые подлинные дикари, и унекоторых из них кости
еще покрыты некрещеной плотью. Как же на них не глазеть?
Но,помимо жителей острововФиджи,Тонгатобу,Эроманго, Пананджии
Брайтджи и помимо диких представителей китобойного ремесла, которые кружатся
поздешнимулицам,непривлекая вниманияпрохожих,мыможем увидеть в
Нью-Бедфорде зрелище ещеболее любопытноеи,ужконечно, более комичное.
ЕженедельносюдаприбываютстаиновичковизВермонтаиНью-Гемпшира,
жаждущихприобщиться кчестии славе китобойного промысла. Это все больше
молодые, дюжие парни, недавние лесорубы, вознамерившиеся променять топорна
китобойный гарпун. Юнцы, зеленые,как те Зеленые горы, откуда они приехали.
Иной раз кажется, что им не болеенескольких часов от роду. Вон, к примеру,
тот парень, который с важным видом вышел из-заугла. На нем бобровая шапка,
и фалды у него наподобие ласточкина хвоста, однако подпоясался он матросским
ремнемда еще прицепил кинжал в ножнах. А вот идет ещеодин, в зюйдвестке,
но в бомбазиновом плаще.
Никогда городскому франту не сравниться с деревенским, со стопроцентным
денди-мужланом,который на сенокос надевает перчатки из оленьейкожи, дабы
уберечь от загара руки. И вот,если такой деревенский франт забе рет себе в
голову, что ему необходимо отличиться исделать карьеру, и решитпоступить
накитобойноесудно,-посмотрелибы вы, что онвыделывает, очутившись
наконец в порту! Заказывая себе матросское облачение, он обязательно посадит
на жилетмодные пуговицы колокольчиками и прикажетснабдить штрипками свои
парусиновыебрюки. Увы, бедныйдеревенщина! Как прежалостно полопаются эти
штрипкипри первом жепорывесвежего ветра, когдатебя,вместе со всеми
твоими пуговицами и штрипками, захватит свирепый шторм!
Однаконе подумайте, чтосей славный городможет похвастатьсяперед
приезжимтолько гарпунщиками, каннибалами и деревенскимипростофилями.