– Я тоже, – с чувством заметил лейтенант Ульбрихт.
– И, наконец, самый основной довод, сэр. Четыре «хейнкеля», четыре торпедоносца. Мне известно, что вы не видели их, сэр, даже не слышали, потому что в это время уже были без сознания. Но старший механик Паттерсон и я видели их. Они намеренно пролетели над нами и направились к «Андоверу». Что же получается, сэр? «Кондор» атакует нас, вооружённый только малыми бомбами, а «хейнкели», которые могли отправить нас на дно, пролетают мимо. Значит, им было известно, что там находится «Андовер», а вот лейтенанту Ульбрихту – нет. У Люфтваффе, капитан, похоже, две руки, каждая из которых не знает, что делает другая. Я более чем уверен, что лейтенанта намеренно подставили, что он был продан не только своим высшим командованием, но и диверсантом, потушившим освещение наших красных крестов.
– Кроме того, он не похож на человека, который стал бы бомбить госпитальное судно.
– Как, чёрт побери, можно утверждать, на кого он похож? – бросил с некоторым раздражением Боуэн. – Любая крошка со скрипочкой в руке может оказаться хуже любого убийцы, как бы кротко она ни выглядела.
– Я с вами согласен, боцман, это невольно вызывает некоторые вопросы, на которые напрашиваются довольно странные ответы. Вы согласны со мной, сестра?
– Пожалуй, – ворча, но явно с сомнением в голосе произнесла она. – Вполне возможно, что мистер Маккиннон действительно прав.
– Он прав, – решительно заявил Кеннет.
– Мистер Кеннет, – произнёс Боуэн и повернул голову в сторону. Он тут же, едва слышно, выругался, потому что резкая боль сразу же напомнила ему о том, что такие движения не рекомендуются. – А я думал, вы спите.
– Уже давно не сплю, сэр. Просто я не очень настроен говорить. Конечно, боцман прав. Должен быть прав.
– Ну, ладно. – На сей раз Боуэн осторожно повернул голову в сторону Ульбрихта, – Конечно, за то, что вы сделали, прощения вам быть не может, но вполне возможно, что вы действительно не такой уж отпетый негодяй, как мы считали ранее. Боцман, старший механик сказал мне, что вы в моей каюте разнесли всю мою мебель на кусочки.
– Даже более того, сэр. Я никак не мог найти ключи.
– Ключи находятся в глубине левого ящика моего стола. Загляните также в правый рундук под моей койкой. Там лежит хронометр. Кажется, он работает.
– Ещё один хронометр, сэр?
– Многие капитаны берут запасной. Лично я всегда так делаю. Если секстант не пострадал от взрыва, возможно, что и хронометр уцелел. Секстант ведь работает, да?
– Насколько я могу судить, да.
– Можно мне взглянуть на него? – Лейтенант быстро осмотрел прибор и сказал:
– Да, работает.
Маккиннон вышел, прихватив с собою секстант и карту.
Вернулся он с улыбкой на лице.
– С хронометром всё в порядке, сэр. Я поставил Трента к штурвалу, а Нейсбая – в вашу каюту. Оттуда он сможет увидеть любого, кто попытается подняться на мостик и, что более важно, задержать тех, кто попытается проникнуть в вашу каюту. Я сказал, что он имеет право впускать туда только мистера Паттерсона, мистера Джемисона и меня.
– Прекрасно, – одобрил Боуэн. – Лейтенант Ульбрихт, нам всё‑таки могут понадобиться ваши услуги. – Он помолчал. – Вы наверняка понимаете, что тем самым направитесь прямо в плен.
– Но не под расстрел же?
– Однако к профессиональной деятельности вы вернётесь нескоро. Ой, нескоро.
– Лучше быть военнопленным, чем болтаться в море и замёрзнуть, а так бы и произошло, если бы не мистер Маккиннон, присутствующий здесь.
– Ульбрихт поднялся с постели. – Не будем терять времени.
– Извините, лейтенант, но это пока подождёт.
Маккиннон остановил лейтенанта, взяв его за плечо.
– Вы хотите сказать, пока... доктор Сингх?
– Вряд ли ему это понравится, если не сказать иначе. А потом сейчас шторм. Видимость нулевая. звёзд нет, да и ночью не будет.
– Ах да. – Ульбрихт откинулся на подушку. – Впрочем, сегодня я себя что‑то не очень хорошо чувствую.
Именно в этот момент, в третий раз за день, погас свет. Маккиннон включил свой фонарик, отыскал и зажёг четыре никель‑кадмиевые запасные лампы и задумчиво посмотрел на Паттерсона.
– Что‑нибудь случилось? – спросил Боуэн.
– Простите, сэр, – произнёс Паттерсон, который совершенно забыл о том, что капитан не может видеть. – Опять свет погас.
– Опять. О господи! – Голос капитана звучал скорее с отвращением, нежели с тревогой и злостью. – Не успели мы подумать, что разделались с одной проблемой, как возникла другая. Опять наверняка наш Невидимка.
– Может быть, сэр, – ответил Маккиннон, – а может быть, и нет. Я не могу себе представить, что свет погас только из‑за того, что кого‑то там накачали наркотиками или усыпили хлороформом. Или из‑за того, что кому‑то просто захотелось подурачиться, потому что видимость – ноль. Если же это диверсия, то причина здесь совершенно в ином.
– Пойду‑ка я спущусь в машинное отделение, – сказал Паттерсон. – Что они мне там скажут? Похоже, для мистера Джемисона появилась новая работка.
– Он занимается надстройкой, – сказал Маккиннон. – Я схожу туда, тем более, что я туда собирался. Пошлю его к вам. Встречаемся здесь. Да, сэр?
Паттерсон кивнул и выбежал из палаты.
На верхней палубе бортовые леера были незаменимы как своеобразные ориентиры при отсутствии света. Поскольку шёл снег, Маккиннон в буквальном смысле этого слова не видел дальше своего носа. Он резко остановился, когда на кого‑то налетел.
– Кто это? – резко спросил он.
– Маккиннон? Это я, Джемисон. Невидимка опять приложил руку.
– Похоже на то, сэр. Мистер Паттерсон хотел видеть вас в машинном отделении.
На палубе, у входа в надстройку, боцман столкнулся с тремя матросами из машинного отделения, которые заделывали пробоины на двух бимсах. Двумя палубами выше он увидел Нейсбая, погружённого в задумчивость у входа в капитанскую каюту.
– Никто тут не появлялся, Джордж?
– Ни одного человека, Арчи, но, похоже, кто‑то бродит поблизости.
Боцман кивнул, поднялся на мостик, убедился, что Трент на месте, и спустился вниз. Он остановился у капитанской каюты и посмотрел на Нейсбая.
– Что‑нибудь заметили?
– Да. Я обратил внимание на то, как уменьшились обороты двигателя и мы замедлили ход. На сей раз бомба, как я понимаю, в машинном отделении?
– Нет. Если бы это было так, мы бы в госпитале услышали её взрыв.
– Вполне хватило бы и ручной гранаты.
– Вы всегда ждёте самого худшего, так же как и я, – сказал Маккиннон.
Он обнаружил Паттерсона и Джемисона в госпитале, в районе столовой.
Их сопровождал, к удивлению Маккиннона, Фергюсон, правда, это удивление длилось недолго.
– Как в машинном отделении? Все в порядке? – спросил Маккиннон.
– Да, – ответил Паттерсон. – На всякий случай сбавили скорость. А откуда вы узнали?
– Присутствующий здесь Фергюсон вместе с Керраном был в мастерской плотника, расположённой в самом дальнем конце судна.