Только ради вас...
Женщина не дала емудоговорить. Она слушала его, закрыв лицо руками, и
тихонько стонала, раскачиваясь из стороны в сторону. Внезапно она вскочила и
поглядела на него с яростью.
-- Замолчите! -- закричалаона исступленно. -- Я не желаю вас слушать!
Все это ложь! Вы выворачиваете всенаизнанку, чтобыоправдать свой мерзкий
поступок!
Блад пристально смотрел на нее; лицо его было сумрачно и сурово.
-- Люди такого сорта, как вы, -- с расстановкойпроизнес он, -- всегда
веряттолько тому,чтодля нихвыгодно. Мне кажется,чтоянедолжен
сочувствовать вам.Язнаю, чтонепричинил вамникакогозла, ивполне
удовлетворентем, что вам предстоит теперьискупитьсвоизаблуждения. Вы
самиизберете себе форму этого искупления. Хотите вы,чтобыя вас оставил
здесь, в обществе этих молодцов, или предпочтетеотправиться вместе со мной
к вашему супругу?
Она растерянно глядела на него;грудьее бурно вздымалась. Она начала
бессвязно молить его о чемто, но он ее прервал:
--Не мнерешатьвашусудьбу.Вы уготовили еесебесами. Ялишь
указываю вам два пути, а вы свободны сделать свой выбор.
--Но как... каким образомможете вы доставитьменя в Бассетерре? --
спросила она вдруг.
Это онтут же объяснилей и,не спрашиваяболее еесогласия,зная
теперь, чтооно последует, быстро принялся за дело.Собравостаткиеды в
салфетку, он взял небольшой бочонок пресной воды и бурдюк с вином, связал их
вместе веревкой,которую разыскал усебя вкаюте,и спустил на веревке в
пинассу, подтянув ее за буксирный канат к кормовому свесу судна.
Укоротивбуксирный канат и захлестнувегоза один изпиллерсов,он
предложил мадам де Кулевэн спуститься с его помощью по канату в пинассу.
Мадам де Кулевэн пришла в ужас. Но он все же заставил ее побороть страх
и стать на край окна. Затем, соскользнув вниз,он повис,держась за канат,
она, повинуясь его приказу, вся трепеща, тоже уцепиласьруками заканати
стала емуна плечи,а потом, неотпускаяканата, скользнуланиже, и он,
цепко обхватив ее одной рукой, стал осторожно спускаться в пинассу.
Спалуб доносилиськрики, шум ипениематросов,распевавшиххором
какую-то разудалую испанскую песню.
Наконец нога капитана Бладанащупала планширпинассы.Онподтолкнул
пинассуногой ближек корпусу корабляи спрыгнул нафорлюк. Его спутница
висела, уцепившись за канат. Подтянувпинассу еще ближе ккормовому свесу,
Бладосторожно помог мадамде Кулевэн спуститься в лодку.Послеэтого он
одним ударом перерубилножом буксирный канат,и корабль, шедший под свежим
ветромв крутойбейдевинд,начал быстроудаляться,сияяво мракеярко
освещеннымкормовым окном итремябольшимитрюмовымифонарями и оставив
пинассу тихонько покачиваться на его кильватерной волне.
Капитан Блад, немногоотдышавшись, усадил мадам де Кулевэн на кормовой
люк,поднялпарус,обрасопилегоповетруи,бросив взгляднаярко
сверкавшиевтемном тропическом небе звезды, взял курс на Бассетерре, куда
при попутном ветре он рассчитывал попасть до восхода солнца.
Капитан Блад, немногоотдышавшись, усадил мадам де Кулевэн на кормовой
люк,поднялпарус,обрасопилегоповетруи,бросив взгляднаярко
сверкавшиевтемном тропическом небе звезды, взял курс на Бассетерре, куда
при попутном ветре он рассчитывал попасть до восхода солнца.
Женщина, сидевшаянакорме, тихонько всхлипывала. Часискупления для
нее уже настал.
БЛАГОДАРНОСТЬ МОСЬЕ ДЕ КУЛЕВЭНА
Теплой тропическойночью пинасса, гонимаялегким южным бризом, стойко
бороздила морскую гладь. Потом взошла луна, и море заискрилось расплавленным
серебром.
КапитанБлад сидел у румпеля.Рядом с нимна Крышке люкаскорчилась
женщина; она временами бормотала что-то бессвязное -- то жалобно, то гневно,
-- потом умолкала. О благодарности,которую капитан Блад, как ему казалось,
заслужил, не было и речи. Но, будучи человеком отзывчивым и снисходительным,
он не чувствовал себя уязвленным. Положение мадам де Кулевэн, что ни говори,
былоне из легких,иу нее,вконце концов, не было особенных оснований
испытывать благодарность к людям или к судьбе.
Еесумбурные, противоречивые чувстванеудивляли капитанаБлада. Он
понимал источник этой ненависти, которая звенела в ее голосе, когда из мрака
до него доносились ее упреки, -- ненависти, которой пылало ее бледное лицо в
свете занимавшейся зари.
Теперьдоостроваоставалось неболее двух миль.Уже появиласьна
горизонте темнаяполоскалеса,увенчаннаяединственной горнойвершиной.
Слева от пинассы бороздил волны высокий корабль, держа путь коткрывавшейся
впередибухте, --английский корабль, какопределилкапитан Бладпо его
оснасткеи линиямкорпуса.Заметивсвернутыймарсель,Блад решил,что
капитан корабля,по-видимому,новичок вздешних водах ипотому осторожно
нащупывает свой путь. Это предположение укрепилось при виде матроса, который
стоялуфокаванпутенсов правогобортаи, перегнувшисьчерезпоручни,
измерял глубину лотом. Над золотящейся в утренних лучах водной гладью далеко
разносились его монотонно-певучие выкрики.
Мадамде Кулевэн,задремавшая, скорчившись накорме,проснулась и с
испугом поглядела на фрегат, на его пламенеющие в лучах зари паруса.
-- Не бойтесь, мадам. Это не испанский корабль.
ОнаподняланаБладаеще затуманенныедремотой,распухшие от слез
глаза. Полные губы скривила горькая усмешка.
-- Чего мне теперь бояться? Что может быть страшнее той участи, которую
вы мне уготовили?
-- Я,мадам?Не мной решалась ваша участь. Ее решили ваши собственные
поступки.
--Какиемоипоступки?--резковозразилаона. --Разве этого я
добивалась? Чтобы вернуться назад к мужу?
Капитан Блад устало вздохнул:
-- Неужели мы должны начинать всесначала? Неужели я должен напоминать
вам, что вы сами отвергли предложенную вам возможность -- сдаться на милость
храбрых испанских матросов -- и вместо этого возвращаетесь к вашему супругу,
пребывающему в приятном заблуждении, что вы были похищены насильно.