Менее важные участники совещания занимали, разумеется, места в стороне от сильных мира сего. Райан и Адлер сидели у дальнего конца стола, подальше от президента. Кроме того, отсюда им было хорошо видно главных участников совещания, что являлось немаловажным, когда они начнут излагать свою точку зрения.
– Думаешь, настало твоё время, Деннис? – обратился президент к своему министру обороны.
– Ничуть в этом не сомневаюсь, – кивнул Банкер. – Мне пришлось долго ждать, однако с двумя новыми линейными мы точно пробьёмся в Денвер в этом году.
– И там встретитесь с «Викингами», – заметил Талбот. – Скажи, Деннис, у тебя было право выбора. Почему ты не воспользовался этим и не пригласил Тони Уиллса?
– У меня уже есть три хороших полузащитника. Теперь мне были нужны линейные, а этот парень из Алабамы – просто чудо.
– Ты пожалеешь об этом, – покачал головой государственный секретарь. Тони Уиллс был студентом Северо‑западного университета, членом студенческой футбольной команды звёзд, стипендиатом Родса, обладателем премии Хайсмана. Именно он почти в одиночку восстановил славу футбольной команды своего университета. К тому же Уиллс был любимцем Талбота. По общему мнению, он являлся исключительно одарённым молодым человеком, и уже начались разговоры о его политической карьере. Райану это казалось преждевременным, даже в быстро меняющейся политической атмосфере Америки. – Он ещё покажет тебе – уже в третьей игре футбольного сезона. И затем при розыгрыше суперкубка, если твоя команда сумеет добраться до финала, в чём я сомневаюсь, Деннис.
– Посмотрим, – фыркнул Банкер.
Президент, раскладывающий перед собой бумаги, засмеялся. Лиз Эллиот – Райан заметил с расстояния в двадцать футов – безуспешно пыталась скрыть неодобрение. Она уже аккуратно разложила перед собой бумаги, приготовила ручку, чтобы делать заметки в случае необходимости, и с нетерпением ждала, когда закончится этот бесцельный, пригодный для мужской раздевалки, но уж никак не для Белого дома разговор. Ну что ж, она добилась своего – получила пост, к которому стремилась, если даже для этого и потребовалась смерть человека, занимавшего его раньше. Райан теперь знал все подробности происшедшего.
– Откроем наше совещание, пожалуй, – произнёс президент Фаулер. Наступила тишина. – Мистер Адлер, расскажите нам, что происходило во время вашей поездки?
– Спасибо, господин президент. По моему мнению, почти все проблемы решены. Ватикан полностью согласен с нашим предложением и готов принять у себя участников переговоров в любое время.
– Какова была реакция Израиля? – спросила Лиз Эллиот, чтобы продемонстрировать своё знание предмета.
– Можно было ждать лучшего, – бесстрастно заметил Адлер. – Они примут участие в переговорах, но я ожидаю серьёзное сопротивление с их стороны.
– Насколько серьёзное?
– Они примут все меры, чтобы уклониться от твёрдого согласия. По их мнению, в нашем предложении есть что‑то подозрительное.
– Этого следовало ожидать, господин президент, – заметил Талбот.
– А как восприняли это саудовцы? – Фаулер глянул на Райана.
– По моему мнению, сэр, они примут его. Принц Али проявил настоящий оптимизм. Мы провели целый час у короля, и его реакция была осторожной, но в целом позитивной. Больше всего их беспокоит позиция Израиля. По их мнению, израильтяне не согласятся с этим предложением, какое бы давление на них ни оказывали. В этом случае Саудовская Аравия может оказаться в двусмысленном положении. Но если не принимать этого во внимание, саудовцы проявили готовность согласиться с проектом предложения и принять участие в его осуществлении.
Они предложили кое‑какие изменения – я указал это в своём отчёте. Как вы сами могли убедиться, господин президент, ни одно из них не вызывает опасений. Более того, две поправки будут способствовать улучшению плана.
– Русские?
– Ими занимался Скотт, – ответил госсекретарь Талбот. – Они полностью согласны, однако тоже считают, что Израиль может возражать. Позавчера президент Нармонов прислал нам телеграмму. В ней говорится, что это предложение соответствует политическому курсу его государства. Они готовы подтвердить свою готовность ограничить продажу вооружений в этом регионе исключительно нуждами обороны.
– Неужели? – воскликнул Райан.
– Видишь, одно из твоих предсказаний уже не сбылось, правда? – усмехнулся директор ЦРУ.
– О чём вы там говорите? – спросил президент.
– Дело в том, господин президент, что продажа оружия в этом регионе – настоящая дойная корова для Советов. Сокращение поставок оружия означает для них потерянные миллиарды в твёрдой валюте – а сейчас они нуждаются в ней, как никогда раньше.
– Я действительно не ожидал этого. – Райан откинулся на спинку кресла.
– Кроме того, они хотят, чтобы в переговорах принимали участие и их представители. Мне это видится приемлемым. Ограничение продажи оружия – если мы сумеем продвинуться до этого пункта договора – явится дополнительной статьёй, касающейся только Америки и Советов.
Лиз Эллиот улыбнулась Райану. Она предсказала вероятность подобного шага Советов.
– В качестве компенсации русские хотят помощи в виде поставок сельскохозяйственных товаров и торговых кредитов, – продолжал Талбот. – Должен сказать, это кажется мне очень выгодным. Помощь русских в осуществлении нашего плана исключительно важна. С другой стороны, имеет для них немалое значение. Таким образом, выигрывают обе стороны. К тому же у нас избыток пшеницы, она только занимает место в хранилищах.
– Значит, единственный камень преткновения – позиция Израиля? – Президент Фаулер обвёл глазами сидящих за столом. Все участники совещания согласно закивали. – Насколько она непреодолима?
– Джек, – повернулся Кабот к своему заместителю, – как реагировал на это Авраам Бен‑Иаков?
– Накануне моего вылета в Саудовскую Аравию мы с ним обедали. Он выглядел весьма расстроенным. Мне неизвестна его позиция. Я был не настолько откровенен, чтобы он мог предупредить своё правительство и…
– Что значит «не настолько», Райан? – резко прервала его Эллиот.
– Это значит, что я ничего ему не сказал, – ответил Райан. – Посоветовал подождать дальнейшего развития событий. Разведывательным службам такое не очень нравится. Думаю, он чувствовал, что что‑то происходит, но так и не узнал ничего определённого.
– Когда я рассказал им о нашем предложении, они выглядели крайне удивлёнными, – поддержал Адлер Райана. – Они явно чего‑то ждали, но не того, что я им преподнёс.
Госсекретарь подался вперёд.
– Господин президент, на протяжении двух поколений Израиль жил с мыслью, что только он и никто больше несёт ответственность за собственную национальную безопасность. Это превратилось у израильтян почти в манию – они верили в это, хотя ежегодно мы поставляли им огромное количество вооружений и обеспечивали деньгами. Так что официальная политика израильского правительства опирается на такое представление, как на реальность. Их неотступно преследует страх – боязнь, что, доверив свою безопасность доброй воле иных стран, они станут уязвимыми и не смогут защитить себя в нужный момент.
– Слушать все это уже надоело, – холодно заметила Лиз Эллиот.