– Слушать все это уже надоело, – холодно заметила Лиз Эллиот.
Не надоело бы, если бы шесть миллионов твоих соплеменников превратились в дым крематориев, подумал Райан. Господи, неужели нас уже не трогает память об истреблении, которому подвергли евреев?
– Полагаю, мы все единодушны в том, что двусторонний договор между Соединёнными Штатами и Израилем получит единодушное одобрение Сената, – произнёс Арни ван Дамм, впервые взяв слово.
– Насколько быстро мы сумеем развернуть необходимые воинские формирования на территории Израиля? – поинтересовался президент.
– С того момента, как вы нажмёте кнопку, сэр, для этого потребуется примерно пять недель, – ответил министр обороны. – Уже сейчас формируется Десятый механизированный кавалерийский полк. В общем‑то это часть, обладающая мощью тяжёлой бригады. Она способна разбить – точнее уничтожить – любую бронетанковую дивизию арабов. Кроме того, мы добавим – для вида – подразделение морской пехоты, а после того, как договоримся о базировании наших кораблей в Хайфе, у нас в восточной части Средиземного моря почти неотлучно будет находиться авианосная группа. А вместе с авиакрылом истребителей‑бомбардировщиков F‑16, базирующимся на Сипилии, – это мощная сила. К тому же и военным такое не может не понравиться. Они смогут готовить войска на большой территории. Мы станем пользоваться нашей базой в пустыне Негев точно так же, как и Национальным центром подготовки в Форт‑Ирвине. Нет лучшего способа поддерживать на высоком уровне боевую подготовку, чем постоянная и непрерывная тренировка. Разумеется, на это потребуются немалые ассигнования, но…
– Но мы готовы пойти на это, – перебил его спокойным голосом Фаулер. – Решение ближневосточной проблемы стоит любых денег, и у нас не возникнет трудностей с выделением средств при рассмотрении этого вопроса в конгрессе, не правда ли, Арни?
– Всякий конгрессмен, который попытается возражать, навсегда поставит точку на своей карьере, – уверенно ответил начальник аппарата президента.
– Значит, всё дело в том, чтобы преодолеть сопротивление израильтян? – спросил Фаулер.
– Совершенно верно, господин президент, – ответил Талбот за всех присутствующих.
– Итак, как лучше всего убедить их? – Вопрос президента был чисто риторическим. Ответ был очевиден. Правительство Израиля, находящееся сейчас у власти, подобно предыдущим правительствам на протяжении последних десяти лет, представляло собой неустойчивую коалицию нескольких политических групп с различными интересами. Стоило Вашингтону подтолкнуть его – и оно рухнет. – Какова позиция остального мира?
– Страны НАТО не станут возражать. – Раньше, чем Талбот успел открыть рот, ответила Эллиот. – Остальные страны – члены ООН согласятся с нами, исламский мир последует их примеру. Если Израиль станет сопротивляться, он окажется в полной изоляции.
– Мне бы не хотелось оказывать на Израиль слишком сильное давление, – заметил Райан.
– Это не входит в вашу компетенцию, доктор Райан, – ответила Эллиот сладким голосом. Несколько лиц повернулись в его сторону, глаза кое‑кого недовольно сузились – никто не поддержал Райана.
Наступила неловкая тишина.
– Вы совершенно правы, доктор Эллиот, – произнёс наконец Райан. – Однако не менее справедливо и то, что слишком явное давление окажет воздействие, противоположное тому, на которое рассчитывает президент. Кроме того, существуют ещё и моральные соображения.
– О моральной стороне дела, доктор Райан, мы позаботимся, – сказал президент. – Здесь все просто: в этом регионе было достаточно войн, и пришло время положить им конец.
– Здесь все просто: в этом регионе было достаточно войн, и пришло время положить им конец. Наш план рассчитан именно на это.
«Наш план», отметил про себя Райан. Глаза ван Дамма дрогнули, но он промолчал. Джек понял, что в этой комнате он в одиночестве – таком же, на которое президент собирался обречь Израиль. Наклонив голову, он посмотрел в свои записи. Подумаешь, «моральная сторона дела», пронеслась у него гневная мысль. Просто желание оставить отпечатки своих ног в песках времени, стремление создать политический капитал, представив себя Великим Миротворцем. Но сейчас не время быть циником, и хотя план больше не принадлежал Райану, он утешался тем, что его осуществление принесёт немалую пользу миру.
– Допустим, нам придётся оказать на них давление, – произнёс президент Фаулер тихим голосом. – Как? Ничего жёсткого, просто послать им чёткий и ясный сигнал.
– На следующей неделе мы собирались направить Израилю крупную партию запасных частей для военно‑воздушных сил. Они заменят радиолокационные системы на всех истребителях‑бомбардировщиках F‑15, – заметил министр обороны Байкер. – Есть и другие поставки, но радиолокационные системы представляют для них наибольший интерес. Мы сами устанавливаем эти совершенно новые приборы. То же самое относится и к системам запуска ракетных снарядов на самолётах F‑16. В вопросах обороны страны израильтяне больше всего полагаются на военно‑воздушные силы. И если мы – по техническим причинам – задержим названные поставки, они сразу поймут, что от них требуется.
– И это можно осуществить без лишнего шума? – спросила Эллиот.
– Мы дадим им понять, что скандал не поможет, – произнёс ван Дамм. – Если речь президента на заседании Ассамблеи ООН будет хорошо принята – а этого следует ожидать, – у нас появится возможность обезоружить израильское лобби в нашем конгрессе.
– Может быть, есть смысл смягчить обстановку и предложить им более крупные поставки оружия вместо того, чтобы выводить из строя системы, уже находящиеся у них на вооружении. – Это была последняя попытка Райана.
Эллиот тут же оборвала его:
– Мы не можем позволить себе подобное.
– Вряд ли удастся выделить дополнительные ассигнования на оборону из нашего бюджета, даже ради помощи Израилю, – согласился с нею ван Дамм. – У нас просто нет денег.
– Мне бы хотелось предупредить их заранее – если мы действительно собираемся давить на них, – заметил государственный секретарь.
– Нет. Если нужно, чтобы они поняли, следует сделать это решительно и без колебаний, – качнула головой Лиз Эллиот. – Им нравится сила. Они поймут.
– Отлично. – Президент сделал последнюю пометку у себя в блокноте. – Итак, храним полное молчание до речи на будущей неделе. Я внесу в неё изменения и приглашу израильтян принять участие в официальных переговорах через две недели в Риме. Мы дадим им понять, что либо они соглашаются с планом, либо последствия окажутся тяжёлыми для них. И подчеркнём, что на этот раз это не блеф. Дабы они поняли, что от них требуется, сделаем так, как рекомендует министр обороны Банкер, и неожиданно. Есть ещё замечания?
– Если что‑то просочится?.. – тихо спросил ван Дамм.
– Как обстоят дела в Израиле? – Эллиот посмотрела на Скотта Адлера.
– Я сказал им, что проблема в высшей степени щекотливая, но…
– Брент, свяжись по телефону с их министром иностранных дел и предупреди его, что, если они поднимут шум до моего обращения к делегатам ООН, их ждут серьёзные неприятности.
– Хорошо, господин президент.