Она на меня смотрит, а я сижу на краю цветка и чихаю на неё и, главное, удержаться никак не могу. А пчела, видно, так растерялась, что даже гудеть перестала. Я чихаю, а она лапой утирается, я чихаю, а она утирается и молчит. Раз десять я, наверное, на пчелу чихнул, не меньше, а потом опомнился и даже в ужас пришёл. "Баранкин, - сказал я сам себе, - на кого ты чихаешь, Баранкин? Ты на пчелу чихаешь, несчастный капустник... Вот она сейчас тебе... ап-чхи!.. как сделает противочихательную прививку, тогда ты будешь знать... ап-чхи!.. как чихать на пчёл!.. Тебя ведь в деревне, когда ты был человеком, кусали один раз пчёлы, так что ты... ап-чхи!.. знаешь, чем это пахнет?.." "Знаю!" ~ ответил я сам себе и, как сидел на краю цветка, так и повалился навзничь в траву.Перевернувшись несколько раз через голову и смотав поскорее свой пустой хоботок, я выровнял над самой травой полёт и стал улепётывать от пчелы в кусты, подальше от цветочных клумб, через дорожку, за деревья, туда, где среди стволов мелькало что-то пёстрое, похожее на крылья Кости Малинина.Я думал, что Малинин позорно бросил меня одного посреди клумбы: оказывается, его в кусты тоже загнала пчела, она и сейчас всё ещё металась за ним и что-то грозно гудела на своём пчелином языке."Так ему и надо! ~ подумал я, наблюдая, как пчела усердно гоняется за Костей. - Жалко, что пчела только одна. Я бы сейчас сам напустил на Малинина ещё штук сто пчёл, чтобы он в следующий раз не болтал языком и не вводил в заблуждение своих товарищей. "Будем порхать с цветка на цветок!.. Нектара наедимся!.." Вот и пусть сейчас его пчела угостит таким "нектаром", чтоб ему в другой раз не захотелось больше превращаться в бабочку... Ап-чхи!"- Спасите! - закричал в это время Малинин. - Баранкин! Где ты? Ой, мама!Мне хотелось, чтобы пчела подольше погонялась за Костей и как следует его проучила, но, когда он закричал, да ещё таким жалобным голосом, мне его даже жалко стало. И потом я вспомнил, что Малинин не человек, а бабочка. Его пчела ужалит, а он возьмёт и заболеет или, того хуже, умрёт от пчелиного яда. Что я с ним тогда буду делать?.. Я ведь не знаю, как бабочки переносят укусы пчёл, а может быть, они их вообще не переносят...Схватив в лапы лёгонький сучок, я подлетел к пчеле сзади и изо всех сил ударил её по голове. Оглушённая ударом, пчела свалилась в кусты, а у меня от голода потемнело в глазах, и я, кренясь на один бок, стал падать в траву...
СОБЫТИЕ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОЕ
Я понимаю свою ошибку, но в действие вступает ужасный закон природы
Когда я открыл глаза, я увидел, что лежу на берегу большой лужи, а возле меня сидит мой лучший друг Малинин и обмахивает меня своими расписными крыльями.- Что с тобой? - спросил меня Костя.- Так, полежать захотелось... - сказал я. - Ап-чхи!.. Что такое? Никак не могу прочихаться!..- Знаешь, где ещё можно поесть нектара? - сказал Костя.- Иди ты со своим нектаром знаешь куда... Ап-чхи!.. - Я смерил Малинина презрительным взглядом с ног до головы и чуть не расхохотался.Он сидел на берегу лужи, весь перемазанный цветочной пыльцой, одно крыло у него торчало торчком, а другое повисло, как ухо у собаки. И вид у него был такой несчастный-пренесчастный, что мне его опять стало ужасно жалко, но на этот раз я взял себя в руки.Собрав последние силы, я пополз молча к луже и стал с наслаждением пить из неё обыкновенную дождевую воду.Малинин попробовал ещё раз заговорить со мной, но я теперь на все его вопросы отвечал молчанием. Я решил с ним вообще больше никогда в жизни не разговаривать.Я демонстративно пил из лужи сырую воду (это вместо обещанного нектара!) и размышлял. Неужели я всё-таки ошибся? Да нет, не может же быть, чтобы на земле не было такой жизни, о которой я мечтал там, на лавочке во дворе.
Есть такая жизнь, и я её во что бы то ни стало найду! Просто мы с Малининым Костей, очевидно, не там её искали. Конечно, наше превращение в бабочек и воробьев было ошибкой. Теперь-то уж это было совершенно ясно. Их жизнь выглядела только со стороны прекрасной, а на самом деле при ближайшем рассмотрении она оказалась просто невыносимой. Но почему? Я сидел, молча пил воду, думал, думал и решил, что такой жизни, о которой мы мечтали с Костей, наверное, вообще на земле нет..В это время мимо меня пробежал по берегу лужи муравей. Муравей то бежал, то останавливался, а я смотрел на него и продолжал мучительно думать: "...Если такой жизни нет на земле, то, может быть, она есть ТАМ, под землёй, и, если от всяких хлопот и забот нельзя улететь, так, может, от них можно просто взять и спрятаться, взять и скрыться от них, предположим, в том же муравейнике..." Я проводил взглядом муравья и с сомнением покачал головой. Спрятаться в муравейнике, конечно, можно, а как быть с муравьями? Они же, можно сказать, знаменитые работяги. Сколько я ни наблюдал за ними, никогда я не видел, чтобы муравьи просто сидели бы на месте и ничего не делали. Всё время они или куда-то бегут, или откуда-то возвращаются и всегда с собой тащат или какой-нибудь листик, или комочек земли, или хвойную иголку... И на муравейник как ни посмотришь, всё время они его ремонтируют, с утра до вечера... Вот так превратишься в муравьев, а они возьмут и заставят вместе с ними пыхтеть на строительстве... Нет, уж лучше ещё раз превратиться во что-нибудь другое, только не в муравья!.. А в кого? В кого же всё-таки нужно превратиться так, чтобы опять не влопаться в эти ужасные перепалки и передряги, из которых мы с Костей еле ноги унесли? В кого же надо превратиться? В кого?.." И тут я вдруг неожиданно вспомнил, как в тот злополучный день на общем собрании Алик Новиков почему-то обозвал нас трутнями! Тру-тня-ми! Минуточку! Минуточку! А что такое трутни? А трутни - это, между прочим, и есть такие существа, которые ведут такую жизнь, о которой мы мечтали с Костей на лавочке! Тогда почему же мы превращались в воробьев и в бабочек? Вот дураки! Какие же мы с Костей были беспросветные дураки!- Малинин! - закричал я (когда я понял нашу ошибку, я, конечно, сразу же перестал сердиться на Костю и решил тотчас же поделиться с ним своим открытием). - Малинин! - закричал я. - Ох, и дураки мы с тобой, Малинин!- Конечно, дураки! - согласился со мной охотно Малинин. - Особенно ты, Баранкин!..- Да я-то, я просто круглый идиот, Малинин! И как это мне сразу в голову не пришло!.. Сколько зря времени потеряли!- Вот именно! - отозвался Костя.- И зачем нам надо было превращаться с тобой в воробьев и бабочек?- Вот я тебя и хочу об этом спросить, Баранкин! - сказал Малинин. - Зачем нам надо было с тобой превращаться в бабочек и воробьев?- Когда нам надо было сразу же превратиться в трутней!- Как - в трутней? Почему - в трутней? - закричал Костя Малинин испуганным голосом.- Потому - в трутней, что трутни потому и называются трутнями, что они в жизни ничего не делают или делают только то, что им захочется! А ведь это и есть наша с тобой мечта, Малинин!- Знаешь, Баранкин! - сказал Малинин каким-то противным голосом. - Я из-за тебя уже столько истратил сил на то, чтобы ничего не делать, что уж лучше бы я всё это время что-нибудь делал!..- Малинин! - закричал я. - Но ведь я тоже не меньше твоего на это сил потратил! А теперь мы с тобой превратимся в трутней и от всего этого и отдохнём!- Как - превратимся! - завопил Костя Малинин. - Опять превратимся?.. Ну знаешь, Баранкин! Хватит с меня, Баранкин! Я и так за эти два раза напревращался по горло!- Костенька! Так ведь те же два раза не в счёт! Раз не в того, в кого надо, превращались, значит, не считается ведь!- Почему это - не считается?- Потому что надо же нам в конце концов превратиться в того, в кого надо было превратиться...