Я тоже распустил крылья веером, хвост - трубой, подскочил к верзиле нос к носу да ка-ак дам ему подножку! Обыкновенную человеческую подножку. Конечно, верзила-воробей не знал такого приёма и, хотя он был выше меня на целую голову, свалился на траву как подкошенный. Лежит на лопатках, ноги кверху задрал и молчит и больше не задирается. Он думал, наверное, что мы ему сейчас с Костей зададим хорошую взбучку. А мне этого воробья почему-то даже жалко стало.- Эй ты, куцый! - сказал я. - Вставай! У. нас лежачего не бьют! Можешь проваливать... Впро-чем-чем, можешь и остаться! Мы тебя сейчас-час угостим овсом. Костя, где овёс?- Здесь, в траве. Вот ов-син-синки, и вот ов-син-синки.Но бесхвостый не обратил на мои слова никакого внимания. Он молча поднялся, отряхнулся и испуганно запрыгал прочь.~ Чеп-чик! - крикнул ему Малинин вслед, махая хвостом.~ Сам ты чеп-чик! - сказал я Косте, зажимая лапой золотистую овсинку. - Не мог без меня дать сда-чи!Ко мне снова вернулось хорошее настроение. И Костя Малинин опять стал весёлый-превесёлый.- А здорово ты его чеб-чеб-чебурахнул! - ска-зал Костя, выгребая из травы зёрнышко овса.У меня даже слюнки потекли от одного вида аппетитных овсинок. Я поточил клюв о камешек и ещё крепче зажал зёрнышко лапой. Сейчас я эту овсинку раздолблю и съем... Сейчас!- Кошка! - услышал я за спиной отчаянный голос Кости Малинина.Я обернулся...
СОБЫТИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Кошка Муська хочет меня съесть.
Итак, я обернулся... Смотрю, Кости Малинина уже на земле нет, он уже на акации. Привесился к ветке вниз головой, крыльями машет и кричит как сумасшедший:- Кошка! Сзади тебя кошка!Я повернул голову в другую сторону. От мусорного сарая ко мне действительно приближалась кошка, обыкновенная кошка. Только я никак не мог понять, что было в этом ужасного и почему Костя устраивает такую панику, как будто на дворе появился тигр. Просто псих какой-то этот Малинин! Если бы я знал, что он будет таким нервным воробьем, я бы ни за что с ним не связывался.
- Юр-чик! Скорее улетай! - продолжал метаться на ветке Костя Малинин.Кошка подошла поближе и остановилась. И в этой незнакомой кошке я узнал любимую мамину кошку Муську. Когда я ещё сидел на лавочке как человек, она спрыгнула с подоконника, подошла ко мне и стала тереться о мою ногу, а я её прогнал, чтобы она не мешала мне думать.- Здорово, Муська!-чирикнул я. - Чу-чу-чу-ешь, кто я такой, или нет?.. Ты что, не узнаёшь своего хозяина, что ли?.. Да ты не бойся, подойди поближе, я тебя не съем! Это же я! Вотчу-чу-дач-ка! А вон на дереве Костя Малинин. Тоже не узнаёшь? Костя, не бойся, лети сюда! Это наша Муська!- Ты с ума сошёл! - снова затрещал на акации Малинин. - Она же тебя съест!- Меня? Своего хозяина? Это ты с ума сошёл! Ты какой-то, Малинин, чу-чу-чумовой!Не успел я закончить фразу, как сзади на меня обрушилось что-то урчащее, тяжёлое и подмяло под себя. "Муська!" - успел подумать я и рванулся изо всех сил в сторону и вверх по направлению к акации, на ветках которой продолжал чокать и трещать Костя Малинин. Я летел, как камень из рогатки. Я чуть не сбил с дерева своего лучшего друга. Хорошо, что он удержался. Тем временем я тоже успел зацепиться за ветку. С ветки акации я взглянул вниз. Муська водила хвостом по траве, продолжая урчать и облизываться.В воздухе медленно, как рыбки в аквариуме, плавали выдранные Муськой из моего бока маленькие перышки.- Полу-чи-чил! Полу-чи-чил! - продолжал злорадно трещать Костя Малинин.- Ниче-че-го не понимаю, - чирикнул я. - Такая знакомая кошка... Можно сказать, родная...- "Родная! Знакомая"!.. Скажи спасибо, что вывернулся...
- Баранкин перед кошками никогда не отступал!- Храбрый какой! Расчи-чи-рикался: "Иди сюда, я тебя не съем, чу-дач-ка"! Сам чу-чу-дак! Ты забыл, что ли, что кошки едят воробьев?- Да нет, - сказал я, - просто я ещё не привык к тому, что я воробей!- "Не привык"! А почему же я сразу привык? - сказал Костя и добавил: - Вот съела бы тебя твоя родная Муська, что бы я твоей матери сказал?Я представил на секунду, что было бы, если бы мне действительно не удалось вырваться из Муськи-ных лап, и мне стало не по себе. Откровенно говоря, я просто испугался, хотя опасность миновала и бояться было уже нечего, но перья у меня всё равно зашевелились и встали дыбом.- Что это с тобой? - спросил меня Костя Малинин.- Да так... Жарко! - сказал я, обмахиваясь одним крылом Костя опять начал ругать меня, а я взял и сунул голову под крыло, чтобы не слышать больше Костиной ругани, но в это время кто-то ткнул меня чем-то острым в бок...
СОБЫТИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
О чём чирикают бабушки
Я выглянул из-под крыла и увидел сидящего рядом со мной старого, облезлого воробья.- Ты, птен-чик желторотый, - сказал мне старый воробей, - я тут всё время за тобой с берёзы наблюдал. Ты что, вообще дура-чок-чок-чок или только притворяешься?- А что вам от меня надо?- Ты не груби старшим.- Я не грублю. Это у меня такой голос. Чтобы отвязаться от старика, я снова спрятал голову под крыло, но старик опять пребольно клюнул меня в шею.- Слушай, когда с тобой разговаривают старшие! Чти взрослых! Чти-чти-чти! Не чуф-чуф... не чуфырься!- А я и не чу-фырюсь!- А что это ты про кошек чирикал? Какие могут быть у воробья знакомые кошки? Ах вы, птенч-птенч-птенчики! И чему только учат вас родители?Старик закатил глаза и стал чирикать о том, какие в его времена были прилежные и послушные воробьята, какие они все были умные, как они не чуфырились, а теперь все чуфырятся.Стоило превращаться в воробьев, чтобы выслушивать эту чеп-чеп-чепуховую нотацию. Да у нас по вечерам старухи как усядутся вместе на лавочке, только об этом и чирикают, то есть разговаривают.- Вы чьи дети? Чьи вы? Чьи вы? - спросил меня старик.- Ничьи! Ничьи! - сказал я, срываясь с ветки и увлекая за собой Костю Малинина.- "Чуфырься! Не чуфырься!" - сказал Костя, работая крыльями. Чох-чок-чокнутый какой-то!Мы закружились над нашим двором, выбирая дерево, не занятое воробьями. Хотя я и сам был воробей, но мне почему-то вдруг захотелось держаться о г них подальше. Знакомство с бесхвостым и со стариком произвело на меня не совсем приятное впечатление. А больше всего меня расстраивало вот что: с той минуты, как мы превратились с Костей в воробьев, прошло, наверное, уже полчаса, а наша воробьиная жизнь всё как-то не налаживалась, и вообще всё шло совсем не так, как я ожидал. Время идёт... Завтра, между прочим, снова в школу...Косте Малинину я, конечно, ничего не сказал. В конце концов впереди ещё целый день - жизнь наладится, и всё будет хорошо. Главное, не надо отчаиваться и терять надежды.Покружив в воздухе, мы опустились с Костей на дерево, не занятое воробьями.Ветка, на которую мы уселись, выходила на солнечную сторону. Солнце пригревало, как летом.С удовольствием втянув голову в плечи, я уже собирался спрятать её под крыло, как вдруг у меня над ухом что-то противно свистнуло. Раздался щелчок. Посыпались листья. Ну что ещё такое? В чём дело? Я открыл глаза и посмотрел вниз.
СОБЫТИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
Дальнобойная рогатка с оптическим прицелом
Возле лавочки, на которой мы ещё недавно сидели с Костей Малининым, стоял мой сосед по квартире, белобрысый Венька Смирнов, и отвратительно щурился. В руках у него была рогатка с оптическим прицелом. Рогатку я узнал сразу. Никто лучше меня не делал таких дальнобойных рогаток. Веньки-ну рогатку тоже смастерил я по его личной просьбе. Венька смотрел на меня в оптический прибор. Я смотрел на Веньку. На Веньки-ном лице было написано: "Не попал! А жаль!.." Так.