Расстелила плащ на плотном песке, греюсь на солнышке и разглядываю небо. «Облака как добрые великаны, – размышляю я, радуясь многообразию декораций. – Надо мной они движутся медленно, величаво, а слева, ближе к горизонту, стоят на месте, но уплотняются. Между ними появляются серые полосы. Около кустов беспокойно мечутся стрижи. Низко летают. Дождь предсказывают или их привлекают насекомые? Ласточки рассекают воздух с пронзительными криками. В просвет между кустами вижу, как серые речные чайки на бреющем полете без суеты грациозно опускаются на воду…».
Порыв ветра со стороны реки вывел меня из мечтательного состояния. Он сгибал и причесывал тонкие ветви прибрежных лоз в одну сторону, и они уже не расправлялись под мощным воздушным напором. Кусты, которые росли дальше от берега, ветер закручивал, растрепывал, заставлял кланяться по кругу.
На меня надвигалась огромная многослойная черная туча. Тусклые лохматые рыхлые громады плыли низко и тяжело. Небо словно пучилось и набухало облаками. Я не забеспокоилась. При сильном ветре не бывает дождя. Мимо пройдет туча. И все же встала и осмотрелась. Потемнело, будто вечер наступил. Горизонт размытый. Начал сереть далекий синий лес. Постепенно и зеленый, тот, что ближе ко мне, слился с ним воедино. В нашу сторону несется стена мелкой дождевой пыли?
На реке тяжелые свинцовые волны, напирая друг на друга, упрямо несутся к берегу. Мутные валы ходят по поверхности реки. Белые барашки на их гребнях то появляются, то пропадают, точно лунный свет скользит по воде, а потом тонет в серой пучине. Река теперь показалась мне более многоводной, быстрой, неприветливой и опасной.
Одна туча не выдержала своей тяжелой ноши и осыпала меня мелкими брызгами. Они привели меня в чувство, и я помчалась к вожатой. И вовремя. Зинаида Васильевна торопливо сзывала ребят, чтобы поскорее отвести всех в сарай, что стоял в метрах ста от нашей стоянки. По приказу мы дружно сорвались с места и с радостными криками помчались в укрытие. Нас словно сдуло с пляжа. Порывы ветра хлестали редким дождем, шумели деревья. Вскочили в убежище. Оно оказалось брошенным, поросшим бурьяном коровником. Сухих углов хватило всем. Пока мы растирали мокрые лица и покрасневшие от холода руки, восторженно делясь впечатлениями от пробежки, дождь пронесся седой полосой вдоль побережья реки и скрылся за лесом.
Сразу посветлело. Угомонился ветер. Опять заметались хлопотливые стрижи. И снова засиял хрустальный день!
– Зинаида Васильевна, мне один рыбак сказал, что ласточки и стрижи не могут есть сидя, и питаются только во время полета. Как же тогда Дюймовочка могла спасти больную ласточку? – спросил Володя.
– Ошибся рыбак. Ласточки сидят в гнезде, когда кормят своих деток. У твоего знакомого создалось такое мнение потому, что они не подбирают еду с земли, а питаются тем, что летает, насекомыми.
– Летая, едят летающих, – весело уточнил Вова.
Ребята оценили фразу друга и дружно, одобрительно рассмеялись. Зинаида Васильевна заторопила нас, чтобы до темноты успеть попасть в деревню, и расположиться на ночлег в здании школы. Сначала мы шли бодро, вспоминали веселые и страшные истории, потом притомились и умолкли. Я увидела, как Верочка догнала вожатую и, покрасневшая, запыхавшаяся, стала объяснять, что очень устала. Но вожатая строго произнесла: «Нытики в походы не ходят». По лицу подружки я видела, что не знакомо ей слово «нытик». Не поняла она, чем недовольна Зинаида Васильевна. Совсем обессилила Вера, плетется позади всех. Тогда вожатая остановилась, подала ей палку и сказала совсем другим примирительным тоном:
– Опирайся на нее. Видишь, она впереди тебя идет, а ты за ней. О ногах и усталости не думай.
Вера послушалась, ей стало легче, и она догнала своих ребят. А в компании идти всегда веселей.
На ночь расположились в спортзале. Спали на сене. А утром хозяйки из соседних домов принесли нам три огромных чугуна борща. После прохладной ночи мы с удовольствием хлебали его из кружек, под оживленный галдеж ворон и галок. Потом женщины напоили нас парным молоком и еще дали с собой полное ведро. Зинаида Васильевна отмахивалась:
– Спасибо, как я понесу ведро до следующей деревни?
Но женщины были неумолимы:
– Донесешь. Детей в обед напоишь. Ведро наш колхоз вашей школе дарит.
Добрались до леса, изрытого рвами и ямами.
– Зачем здесь траншеи? – спросила я.
–Здесь линия фронта проходила. Слышала о Курской дуге?
– Так ведь до города сто двадцать километров!
– Линия фронта – не черта. Она охватывала несколько областей, – объяснила вожатая.
Ребята тут же устроили «сражение», но никто не хотел быть немцем, поэтому «войну» превратили в знакомую всем игру «казаки и разбойники». Зинаида Васильевна с трудом собрала «отряд» и повела «в разведку», на поиски неизвестного объекта – села Ольговки. Пришли вовремя. Еще хозяйки не встретили стадо с луга, а мы уже развели костер и приготовились печь картошку. Пока вожатая заботилась о втором ночлеге и договаривалась с председателем колхоза о грузовике, мы расстелили одежду, и отдыхали на холме. Со всего села сбежались местные ребята. Они принесли с собой угощение. Пир длился дотемна. Мы перепели все песни, что знали, а потом Галинка, любительница частушек, попыталась перепеть здешних девочек, но не получилось. «Они массовостью взяли», – успокаивала Галю вожатая.
А наутро веселый молодой шофер «погрузил» нас в кузов машины и отвез назад, прямо к порогу нашей школы.
Дома бабушка встречала меня так, будто я месяц отсутствовала.
ОКТЯБРЯТА
На тридцатое апреля назначен прием в октябрята. Мы очень старались заслужить первое в жизни серьезное звание. На классных собраниях Ирина Федоровна спрашивала нас:
– Что сейчас самое главное для вас?
– Хорошо учиться, – дружно отвечали мы.
– Каким должен быть октябренок?
– Честным, послушным, добрым, трудолюбивым.
– У меня не получается на «четыре» учиться, – хныкал Витя Иванов.
– Сколько строчек буквы «Е» ты вчера написал в прописях?
– Две.
– А Лена – пятнадцать, поэтому у нее пятерка, – объясняла учительница.
– А я маме соврал. Меня не примут? – опустив голову, спрашивал Володя, – Мама мне верит. Она сказала, что я себя сам наказал, когда переписывал сектантские письма.
– Вижу, ты уже понял свою ошибку. Все у тебя будет хорошо, – улыбалась Ирина Федоровна.
– Я не могу задачки решать, – переживал Коля, – пока читаю вторую строчку, первую уже забываю.
– Читаешь медленно. Читай стихи, там строчки короткие. Мне помогает, – советовала ему Галя.
– Не девчонка, чтобы стихами заниматься, – возражал Коля.
– Может, ты и танцевать не хочешь учиться? – удивлялась Ирина Федоровна.
– Не дурак скакать с девчонками! – громко и сердито оповестил класс Коля.
– Ты считаешь, что если учителя и наш директор хорошо танцуют, то они….
– Ну что вы! Я не подумал, – оторопело буркнул Коля и покраснел.
– Делаю тебе замечание. Ты понял за что? – спросила учительница строго.
– Я опять грубое слово сказал, – смутился Коля.
– Ирина Федоровна, а Игорь не выполнил Ваше поручение, а тоже хочет в октябрята, – с невинным видом сообщает Оля.
– Вы уже большие и не надо по всякому пустяку обращаться ко мне. Все несложные вопросы решайте между собой сами. Представьте себе, что будет, если каждый рабочий на заводе из-за мелочей начнет беспокоить начальника. Смешно? Учитесь все делать вместе без крика и ссор, тогда в классе вам будет всегда интересно и легко.