Разговоры велись на разные темы, преимущественно о наркотиках. Эти ребята свободно говорили в моём присутствии о своих ощущениях. Это означало, что я принята и они мне доверяют. Мне это понравилось, также мне понравилось и поведение этих рябят, таких самостоятельных и уверенных в себе. Я очень хотела стать похожей на них. Когда хозяин подошёл ко мне и спросил, хочу ли я получить укол, я согласилась, не задумываясь.
Я до сих пор не знаю, было ли это чистое любопытство или желание «получить пропуск» в общество. Когда игла вошла в вену, боль была ужасной; я с детства боялась уколов. Чтобы не обнаружить свой страх и не опозориться перед, остальными, я стиснула зубы и молчала. Ждать пришлось недолго, может, несколько секунд. Потом всё произошло очень быстро; вначале моё тело обдала волна тепла. Постепенно мною овладело чувство приятного онемения. Я переживала новое, неизвестное до сих пор состояние, смешение ощущений — приятных и менее приятных. Мне абсолютно ни с кем не хотелось делиться своими впечатлениями. Я была очарована необыкновенным покоем и осознанием бессмысленности любых физических действий в тот момент. Я наслаждалась покоем и бесконечным чувством безопасности и уверенности, о которых так давно мечтала.
Меня разбудили встревоженные голоса моей матери и подруги. Когда я пришла в себя, они объяснили мне, что поливали меня водой, потому что я была вся синяя и задыхалась. Я быстро пришла в себя. У меня осталось только воспоминание о переживании прекрасном и одновременно нереальном как сон.
Я вернулась домой и продолжала жить, как раньше. Вернулись все старые проблемы и неудовлетворённость жизнью. Мне хотелось снова пережить, пусть ненадолго, то состояние, в котором мне казалось, что я сильная и все меня любят.
Вскоре это случилось. Я познакомилась с парнем, который был на несколько лет старше меня, — с известным в нашем городе наркоманом. Мне нравилось всегда быть рядом с ним, бывать у тех же, что и он людей. Я гордилась, что я его девушка. Меня связывало с ним удивительное чувство, которое нельзя было назвать любовью, скорее, восхищением и уважением. Связывали нас, конечно, и наркотики. Благодаря его связям, мы никогда не оставались без наркотиков, и мне тоже приходилось их покупать. Вначале мне хватало карманных денег, а позже, когда я кололась по нескольку раз в день, я начала выносить из дому и продавать за бесценок разные ценные вещи.
Постепенно менялся мой характер. Когда-то одна только мысль о лжи была мне противна — теперь я обманывала своих близких, родителей, бабушку… Вершиной всего было заявление в милицию об ограблении квартиры и краже драгоценностей. Украшения матери я сама украла и продала, а деньги отдала своему парню, чтобы он купил опиум.
Я стала хуже учиться и всё чаще прогуливать уроки. Сначала я приносила учителям какие-то справки и пыталась отсутствие на занятиях объяснить болезнью или чем-нибудь ещё, но потом мне это надоело. Я перешла в другую школу, но там просто перестала ходить на занятия. Отец отреагировал на это так: „Ты сама заварила кашу, сама её и расхлёбывай. Ты уже достаточно взрослая, чтобы о себе позаботиться“.
Через три года после того, как я начала употреблять опиум, я впервые почувствовала отвращение к наркотикам, но у меня не было сил, чтобы с ними покончить. Прекратить колоться означало впасть в преисподнюю ломки. Это означало также разрыв с моим парнем, единственным человеком, который хоть чуть-чуть интересовался мной».
Наркотик постепенно разрушал здоровье этой девушки, которая даже забыла, когда у неё была последняя менструация. Сексуальное влечение угасло, а все интересы сводились к шприцу и игле. Переживая очень тяжёлый период кризиса, она решилась на лечение.
Она искренне призналась, что не в силах сама сделать это. Прежде всего, ей хотелось помощи от семьи.
Она сразу была принята на лечение. Однако родители, респектабельные граждане не отреагировали на просьбу врача подключиться к лечению дочери. Несмотря на это, первые результаты вселяли надежду. Благодаря тому, что медики приложили все усилия, им удалось сравнительно быстро освободить девушку от физической зависимости и начать более трудную часть лечения — психотерапию и реабилитацию. Парень, о котором она говорила, навещал её, но сам он от лечения отказался, потому что ему было «жалко выбрасывать полкилограмма опиума, который он недавно купил».
Ободрённая первыми результатами, девушка пошла к родителям, чтобы поделиться с ними своей надеждой на окончательное выздоровление, загладить вину. К сожалению, родители отказались с ней разговаривать. Они заявили дочери, что она своим образом жизни в последние годы «уронила в грязь честь семьи и потому ей не место в доме!»
Глубоко разочарованная, девушка вернулась к наркотикам. С самоубийственным упорством она начала колоться ежедневно, пока её не настиг самый страшный враг наркоманов — цирроз печени.
Теперь Д.Н. находится в одной из клиник и тихо умирает в том возрасте, когда человек должен наслаждаться жизнью.
На родине великого мага
«Я один из тех немногих, кто вернулся с востока невредимым, — начал свой рассказ Д.П. — В то время я принимал наркотики всего несколько месяцев. Для меня они были тогда ещё окутаны ореолом тайны и романтического приключения, что особенно притягивало меня. О лечении я тогда не думал. Летом 19… года в нашем городе стало гораздо меньше наркотиков, потому что большинство нелегальных торговцев были арестованы. Среди опытных наркоманов, знающих, что такое ломка, началась паника. Мой старый друг предложил мне съездить с ним в Индию, где наркотиков — пруд пруди и притом они очень дешёвые.
Восток уже давно притягивал меня. Я без колебаний принял приглашение своего друга, тем более, что мне предоставлялась возможность своими глазами увидеть родину Сиддхарты Германа Гессе и выразить моё глубокое уважение к Азии и к её духовным ценностям. У меня было немного денег, кое-что мне дала мать, которая думала, что я еду в Италию за шмотками.
Маршрут мы заранее не уточняли, потому что слабо знали географию и пути, ведущие на восток. От наркоманов мы слышали, что лучше всего поехать в Турцию, а оттуда уже будет легче пробираться тропами, проторёнными наркоманами всего мира.
Накануне отъезда мы познакомились с тремя бельгийскими хиппи, которые отправились в такое же путешествие. Налегке мы двинулись в путь, полный неожиданностей. До Турции добирались, в основном, поездом, потому что нас никто не хотел брать в автомобиль. Потом мы три месяца пробирались по Индии. Уже тогда мой энтузиазм начал улетучиваться, но надежда, что мечта сбудется, всё-таки оставалась.
По дороге умер Джордж от какой-то болезни кишечника, а Ален с подозрением на холеру остался в военном госпитале в Тегеране.
Я давно не смотрелся в зеркало, но мой друг выглядел ужасно с длинными волосами и бородой. Он очень похудел, глаза его ввалились, он стал похож на библейского пустынника. До сих пор не пойму, откуда мы брали силы. Друг рассказывал мне о великом маге, о Листере Кроули, который, как и мы, шёл по пустыне много дней и в итоге пережил духовное просветление.
Наконец, в октябре, не помню какого числа, мы оказались в предместьях Бомбея. Мы пересчитали деньги, у нас осталось только около ста долларов. Мы сразу купили гашиш и хорошенько накурились. Мы заснули, одурманенные дымом гашиша и уставшие после долгой дороги. Только на другой день нас разбудило немилосердно палящее солнце.