Потому что через пять минут детектив Босх либо ответит на вопрос, либо сдаст свой пистолет, полицейский значок, пояс и шнурки от ботинок судебному приставу в федеральной каталажке! Пошли обратно в зал! Слушания продолжаются.
Не отрывая глаз от Белка, судья Кейс раздавил в пепельнице сигарету.
Когда процессия возвращалась обратно в зал, Босх шел прямо позади Чэндлер. Оглянувшись и убедившись, что судья уже уселся на свое место, он тихо сказал:
– Если вы обнародуете информацию, которую получили в управлении, я найду ваш источник и спалю его.
Чэндлер не споткнулась. Даже не обернувшись, она ответила:
– Если к тому времени сами не превратитесь в головешку.
Босх уселся в загородке для свидетелей, и в зал вошли присяжные. Судья велел Чэндлер продолжать допрос.
– Чтобы не заставлять стенографистку искать мой последний вопрос, позвольте задать его еще раз. Детектив Босх, прекратились ли убийства так называемого Кукольника после того, как вы застрелили мистера Черча?
Размышляя над ответом, Босх замешкался. Взглянув на зрительские места, он заметил, что теперь журналистов стало еще больше – по крайней мере людей, которые, как ему казалось, были журналистами. Все они сидели вместе.
И тут же на заднем ряду он увидел Сильвию – собственной персоной. Она робко улыбнулась ему, но Босх не ответил.
– Детектив Босх! – поторопил его судья.
– Я не могу ответить на этот вопрос, без того, чтобы не нанести ущерба ведущемуся следствию, – сказал, наконец, он.
– Детектив Босх, мы ведь только что все обсудили, – сердито произнес судья. – Отвечайте на вопрос.
Босх знал, что, даже если он откажется отвечать и угодит за решетку, информация все равно окажется в газетах. Чэндлер немедленно разболтает все репортерам, как только что разрешил ей судья. А окажись Босх в каталажке, он уже больше не сможет гнаться за последователем – только и всего! Поэтому Босх решил ответить. Чтобы протянуть время, он взял в руки бумажный стаканчик и, неторопливо потягивая воду, тщательно сформулировал в уме свой ответ.
– Разумеется, после своей смерти Норман Черч перестал убивать людей. Но помимо него был – и есть – кто-то еще. Убийца, применяющий те же методы, что и Норман Черч.
– Спасибо, мистер Босх. Когда вы пришли к такому заключению?
– На этой неделе, когда было обнаружено еще одно тело.
– Кем оказалась жертва?
– Женщиной по имени Ребекка Камински. Она исчезла два года назад.
– Детали ее смерти совпадают с деталями гибели остальных жертв Кукольника?
– Полностью, за исключением одной вещи.
– Какой же?
– Она была погребена под слоем цемента. Спрятана. Норман Черч всегда оставлял свои жертвы в людных местах.
– И больше никаких различий?
– Никаких.
– Таким образом, поскольку эта женщина умерла два года спустя после убийства вами Нормана Черча, он не может быть обвинен в этом преступлении?
– Совершенно верно.
– То, что он был мертв, прекрасно доказывает его алиби, не так ли?
– Совершенно верно.
– Каким образом было обнаружено тело?
– Я уже сказал – оно было залито цементом.
– Но каким образом полиции удалось узнать о месте захоронения?
– Мы получили записку с указанием места.
Тогда Чэндлер предоставила суду вещественное доказательство со стороны истца под номером 4А, и судья Кейс принял его, отклонив при этом очередной протест Белка. После этого Чэндлер передала копию Босху, чтобы тот опознал документ и зачитал его.
– Вслух, пожалуйста, – сказала она, прежде чем Босх начал читать. – Для присяжных.
Босху было жутковато зачитывать слова последователя в притихшем зале. Когда он умолк, в воздухе еще некоторое время висела тишина, затем Чэндлер продолжила:
– Он пишет: «Хоть годы прошли, а я все еще здесь». Что это может значить? – спросила она.
– Это значит, что он пытается приписать все убийства себе. Он требует к себе внимания.
– Может быть, он действительно совершил все эти убийства?
– Не может. Потому что девять из них были совершены Норманом Черчем. Улики, найденные в квартире этого человека, неопровержимо доказывают, что он убил девятерых женщин. В этом не может быть никаких сомнений.
– Кто обнаружил улики?
– Я, – ответил Босх.
– Не являются ли они в таком случае сомнительными, детектив Босх? И не выглядит ли абсурдной версия о втором убийце, применяющем те же самые методы?
– Она не абсурдна. Такое бывает. И убитый мной человек не был невиновным.
– А может, все разговоры о подражателе или последователе – это всего лишь придуманная вами шарада, цель которой – оправдать, да-да, именно так – убийство невиновного человека? Невиновного, безоружного человека, единственное «преступление» которого заключалось в том, что он привел с улицы проститутку, кстати, с молчаливого согласия своей жены.
– Нет, это не так. Норман Черч убил…
– Благодарю вас, мистер Босх.
– …Многих женщин. Он был чудовищем.
– Вроде того, который убил вашу мать?
Босх бессознательно посмотрел на публику, увидел Сильвию и отвернулся. Пытаясь взять себя в руки, он задержал дыхание. Чэндлер не удастся вывернуть его наизнанку.
– Да. Возможно, они были одинаковы. Оба – монстры.
– Именно потому вы и убили его, не так ли? Под подушкой не было никакого парика. Вы убили его потому, что увидели перед собой убийцу своей матери?
– Нет, вы ошибаетесь. Неужели вы думаете, что если бы мне нужно было сочинить байку для собственного оправдания, я не смог бы найти ничего лучше парика? Там была кухня, в ней – сколько угодно ножей… Зачем мне изобретать…
– Довольно, довольно! – пролаял судья Кейс. – Мы отклоняемся от темы. Мисс Чэндлер, вместо того, чтобы задавать вопросы, вы стали высказывать предположения, а вы, детектив Босх, занялись тем же самым вместо того, чтобы отвечать на вопросы. Давайте еще раз.
– Да, ваша честь, – ответила Чэндлер. – Можно ли утверждать, детектив Босх, что навешивание всех убийств на Нормана Черча являлось продуманной дымовой завесой, которая теперь, после обнаружения женщины в цементе, начинает развеиваться?
– Нет, это неправда. Ничего не начинает развеиваться. Черч был убийцей и заслужил то, что в итоге получил.
Услышав собственный ответ, Босх внутренне вздрогнул и на секунду зажмурился. Она все-таки добилась своего. Открыв глаза, он посмотрел на Чэндлер. Ее взгляд был пустым и холодным. В нем не отражалось ровным счетом ничего.
– Вы сказали, он заслужил то, что получил, – тихо произнесла она. – Когда же вас успели назначить судьей, присяжными и палачом?
Босх отпил из стаканчика.
– Я лишь хотел сказать, что он сам затеял эту игру. Что бы ни случилось с Черчем, вся ответственность за это лежит только на нем. Когда начинаешь играть в такие игры, нужно знать, какими могут быть последствия.
– Точно так же и Родни Кинг получил то, что заслуживал?
– Протестую! – заорал Белк.
– Протест принят, – откликнулся судья. – Ну ладно, мисс Чэндлер, вы…
– Это разные вещи.
– Детектив Босх, я поддержал протест, значит, вы можете не отвечать на вопрос.
– Пока у меня больше нет вопросов, ваша честь, – сказала Чэндлер.
Босх наблюдал, как она подошла к своему столу и бросила на его деревянную поверхность блокнот. Прядь волос по-прежнему свисала с ее затылка. Теперь-то Босх уже точно знал, что эта деталь была частью тщательно продуманного и разыгранного представления. После того, как Чэндлер села, Дебора Черч дотянулась до нее и сжала ее руку. Чэндлер не улыбнулась и не сделала никакого ответного жеста.