– Связан ли с этим преступлением тот факт, что вы стали полицейским?
Босх почувствовал, что не может больше смотреть на присяжных. Он знал, что лицо его стало красным. Он чувствовал себя мухой, умирающей под увеличительным стеклом.
– Не знаю. Я никогда не залезал внутрь себя настолько глубоко.
– Связано ли со смертью вашей матери то чувство удовлетворения, которое вы испытали, убив мистера Черча?
– Как я уже сказал, если и можно говорить о каком-либо удовлетворении – а вы продолжаете использовать это слово, – то я испытал его лишь в связи с тем, что дело наконец-то было закрыто. Если использовать вашу терминологию – этот человек был чудовищем. Он был убийцей. Я был удовлетворен, что мы остановили его. А вы не были бы?
– Отвечать на вопросы должны вы, детектив Босх, – сказала Чэндлер. – Следующий мой вопрос таков: действительно ли вы остановили убийства? Полностью?
Белк подскочил и потребовал консультаций. Обратившись к присяжным, судья произнес:
– Устроим все же перерыв. Когда мы будем готовы, вас пригласят.
Глава 17
Белк потребовал, чтобы консультации по поводу его протеста в связи с последним вопросом Чэндлер проводились конфиденциально – без представителей прессы, поэтому судья встал и направился в свой кабинет. За ним последовали Чэндлер, Белк, Босх, стенографистка и секретарь суда. Чтобы рассесться вокруг стола, им пришлось принести из зала заседаний еще два стула. Стол из красного дерева был размером с ящик из-под какой-нибудь небольшой иностранной машины.
Первым делом судья закурил. Увидев, что Чэндлер последовала его примеру, то же самое сделал и Босх. Судья подтолкнул пепельницу поближе к краю стола – так, чтобы ею могли воспользоваться все курившие.
– Ну что ж, мистер Белк, начинайте. Это – ваша вечеринка, – произнес судья.
– Ваша честь, меня очень тревожит направление, которое пытается придать процессу мисс Чэндлер.
– Как вы можете всего по одному вопросу мисс Чэндлер угадать, в каком направлении она движется?
Босх понимал, что Белк, видимо, поторопился с протестом. Пока было неясно, о чем еще, помимо записки, известно Чэндлер. Однако он думал, что топтание Белка вокруг этого вопроса было вызвано лишь желанием потянуть время.
– Судья, – вмешался он. – Если я отвечу на последний вопрос, это может повредить ведущемуся сейчас расследованию.
Судья откинулся в своем кожаном кресле.
– Каким образом? – спросил он.
– Мы считаем, что существует еще один убийца, – ответил Босх. – Вчера было опознано тело, найденное на этой неделе. Установлено, что эта женщина не могла погибнуть от руки Черча. Еще два года назад она была жива. И…
– Способ убийства идентичен тому, как действовал настоящий Кукольник, – вставил Белк. – Полиция считает, что у Черча был последователь – человек, знавший, как именно убивал Черч, и поступавший в точности по его схеме. Некоторые улики позволяют предположить, что последователь виновен в совершении седьмого и одиннадцатого убийств, ранее приписываемых Черчу.
– Последователь, – дополнил Босх, – видимо, был близок к следствию, это бьм кто-то, кто знал все детали.
– Если вы позволите ей задавать вопросы на эту тему, пресса немедленно предаст все огласке и спугнет последователя. Он поймет, насколько близко к нему подобрались, – сказал Белк.
Какое-то время судья молча обдумывал услышанное.
– Все это звучит чрезвычайно интересно, – наконец вымолвил он, – и я желаю вам всяческого успеха в деле поимки последователя, как вы его окрестили. Но проблема, мистер Белк, заключается в том, что вы не предоставили мне никаких достаточно веских причин, руководствуясь которыми я мог бы на законном основании освободить вашего клиента от ответа на вопрос, заданный мисс Чэндлер.
Никто не хочет мешать следствию, но вы же сами вызвали своего клиента на свидетельское место.
– Да и существует ли этот второй убийца? – вставила Чэндлер. – Для меня очевидно, что убийца был всего один, причем вовсе не Черч. Они специально все это придумали, чтобы…
– Мисс Чэндлер, – прервал ее судья, – это должно решать жюри присяжных. Приберегите свои доводы для них. Мистер Белк, проблема в том, что это – ваш свидетель. Вы сами его вызвали и подставили под такую линию допроса. Даже не знаю, что вам сказать. Само собой разумеется, удалить из зала журналистов я не могу. Это не для протокола, мисс Пенни.
Судья проследил, чтобы стенографистка не печатала его последнее замечание.
– Вас вздрючили, мистер Белк, да простят мне это выражение дамы. Свидетель ответит на этот вопрос, и на следующий, и на тот, что будет задан вслед за тем. Прошу всех вернуться в зал.
Стенографистка вновь положила руки на клавиатуру.
– Ваша честь, это невозможно…
– Я принял решение, мистер Белк. Что-нибудь еще?
И тут Белк удивил Босха.
– Мы требуем отсрочки процесса.
– Что?
– Ваша честь, защита истца протестует, – заявила Чэндлер.
– В этом я не сомневаюсь, – сказал судья. – Что вы имеете в виду, мистер Белк?
– Ваша честь, вы должны отложить слушания. По крайней мере до следующей недели. Возможно, за это время следствию удастся добиться каких-то результатов.
– Каких-то результатов? Забудьте об этом, Белк. Мы находимся посередине судебного процесса, друг мой.
Белк встал и склонился над огромным столом.
– Ваша честь, я требую экстренной приостановки слушаний на то время, которое понадобится нам для подачи апелляции в окружной суд.
– Можете апеллировать куда угодно, мистер Белк, но никакой приостановки слушаний я не допущу. Процесс будет продолжен.
В полной тишине все смотрели на Белка.
– А что, если я откажусь отвечать? – задал вопрос Босх.
Посмотрев на него долгим взглядом, судья Кейс сказал:
– В таком случае я обвиню вас в неуважении к суду. Я вновь потребую у вас ответа, и если вы снова откажетесь его дать, я посажу вас за решетку. Когда же ваш юрист придет сюда и захочет выпустить вас под залог, я отвечу: «Никакого залога». Все это будет происходить на глазах у присяжных и журналистов. Причем я не стану накладывать никаких ограничений на то, что мисс Чэндлер захочет сообщить журналистам в кулуарах суда. Короче говоря, вы можете попробовать поиграть в героя и не отвечать на вопросы, но все, о чем вы только что говорили, так или иначе попадет в газеты. Могу повторить лишь то, что пару минут назад я сказал мистеру Белку не для проток…
– Вы не можете так поступить, – неожиданно взорвался Белк. – Это… это… это неправильно. Вы должны помочь расследованию. Вы…
– Никогда больше не указывайте мне, что я должен и чего – нет, – тихо, но твердо произнес судья.
Он, казалось, еще больше увеличился в размерах, и Белк испуганно отпрянул. – Единственное, что я должен, – это обеспечить честные и справедливые слушания по данному делу. Вы хотите, чтобы я утаил информацию, которая может оказаться крайне важной для истца. Вы также пытаетесь шантажировать меня, а этого я не терплю. Я не окружной судья, которому нужна ваша поддержка перед каждыми очередными выборами. Моя должность – пожизненная! На этом – все.
Мисс Пенни закончила печатать. На Белка было жалко смотреть после этой кровавой бани. Он согнулся и был похож на обреченного. Шея Белка, казалось, готова была принять топор палача.
– Так что могу вам посоветовать только одно: поднимайте свою жирную задницу, возвращайтесь в зал и попробуйте придумать, каким образом поправить свои дела.