Мужчина постарше неловко переступил с ноги на ногу, и Илинг повернулся к нему.
– Как она, Нед?
– Ничего хорошего, – проворчал тот. – Сказать по чести, совсем плохо.
Джефф Илинг поглядел сквозь залитое дождем стекло террасы на подъездную дорожку и нахмурился.
– Где же, черт возьми, док? Куда он запропастился?
С этими словами он провел ладонью по лицу. Отчего оно, похоже, стало еще длиннее.
– Если мы не вовремя… – начала Барбара.
– У нас заболела кобыла, но я могу уделить вам минуточку, – сказал Илинг, возвращаясь к ночи катастрофы. – В общем, Мерси стала звонить в спасательную службу округа, а я побыстрей оделся, завел пикап и погнал по главной дороге на юг – искать место, где мог грохнуться самолет. Я думал, может быть, там помощь кому-то нужна, ведь бывают всякие случаи… Пожар-то был виден издалека, – не сам огонь, конечно, а зарево, но, пока я сориентировался насчет расстояния, пока подъехал, там уже стояла машина шерифа, которая перекрыла поворот с магистрали на бетонку, а прямо следом за мной подъехала еще одна. Они ждали пожарных и поисковиков, а мне сказали, что дело серьезное и что неподготовленные добровольцы им не нужны. Так что я развернулся и поехал домой.
– Сколько времени отняла ваша поездка? – спросил Джо.
– Вряд ли больше сорока пяти минут. Потом мы с Мерси еще с полчаса просидели в кухне, пили кофе без кофеина с мороженым, слушали новости по радио и решали, стоит ли снова ложиться, когда к нам постучали.
– Следовательно, эта женщина появилась примерно через час с четвертью после катастрофы? – подсчитал Джо.
– Да, где-то так.
Громкий шум ливня и шелест листвы кланяющихся ветру осин заглушали все посторонние звуки, поэтому никто из четверых не услышал шума автомобильного мотора и не заметил мчащийся к ранчо джип "Чероки", пока он не оказался перед самым крыльцом и не развернулся. Включенные фары машины рассекли жемчужную кольчугу дождя, словно два серебряных меча.
– Слава Богу! – воскликнул Нед, натягивая на голову капюшон и распахивая дверь на улицу, отозвавшуюся уже знакомой Джо уютной домашней песней.
– Доктор Шелли приехал, – объяснил Джефф Илинг. – Вы извините, но мне нужно помочь ему с кобылой. Расспросите пока Мерси, она все равно знает об этой женщине больше меня. Проходите вон туда, она у меня сегодня на кухне хозяйничает…
***
Светлые, с легкой сединой волосы Мерси Илинг были аккуратно убраны вверх и заколоты тремя заколками в форме бабочек. Она действительно колдовала на кухне возле плиты, выпекая свежие, хрустящие печенья, и несколько вьющихся прядей все же выбились из ее прически и спиралями свешивались к раскрасневшимся щекам.
Быстро вытерев руки сначала о фартук, затем – более тщательно – о посудное полотенце, Мерси пригласила Джо и Барбару за кухонный стол и уговорила их выпить по чашечке кофе. Как и следовало ожидать, кроме кофе, на застеленном чистой полотняной скатертью столе тут же появилась огромная тарелка свежих, еще горячих печений.
Задняя дверь, за которой виднелось небольшое крытое крыльцо, была распахнута настежь, но, несмотря на это, шум дождя звучал здесь приглушенно, напоминая барабанный бой, который иногда сопровождает движущуюся по шоссе похоронную процессию. Воздух в кухне был сухим и теплым, и в нем витали аппетитные запахи овсяной муки, шоколада и жареного арахиса.
Кофе оказался очень хорошим, но печенье было еще вкуснее.
На стене возле холодильника висел религиозный календарь с картинками. Августу месяцу соответствовало изображение Христа, который беседовал на берегу моря с рыбарями Симоном и Андреем, увещевая их оставить сети и последовать за Ним, чтобы стать ловцами душ человеческих.
Джо чувствовал себя здесь так, словно, свернув с наезженной, раз и навсегда определенной дороги, он вдруг очутился совершенно в ином измерении, разительно отличавшемся от всего, к чему он привык. Из холодного и враждебного окружения, в котором Джо прожил целый год, он шагнул в нормальный человеческий мир с его маленькими ежедневными проблемами и преходящими трудностями, с его небольшими, но приятными заботами и простой наивной верой в правильность и справедливость всего сущего.
Проверяя попеременно то одну, то другую духовку, в которых на противнях подрумянивались очередные порции бисквитов, Мерси вспоминала ночь катастрофы.
– …Нет, – сказала она, качая головой. – Ее звали не Роза. Рейчел Томас, по-моему, она так сказала.
Джо мысленно отметил, что инициалы все равно совпадали. Может быть, Роза Такер уже поняла, что "Боинг" был уничтожен ее врагами, и предпочитала, чтобы ее считали мертвой. То, что выдуманные инициалы совпадали с настоящими, возможно, помогало Розе не забыть имя, которым она назвалась, постучавшись в ворота ранчо "Мелочи жизни".
– Она ехала из Колорадо-Спрингс в Пуэбло, когда прямо над собой увидела падающий самолет, – рассказывала Мерси. – Бедняжка так напугалась, что нажала на тормоза, и машину занесло. Слава Богу, что ремни безопасности были пристегнуты! В общем, машина свалилась с насыпи и перевернулась.
– Она была ранена? – быстро спросила Барбара.
Ловко раскладывая сформованные кусочки густого теста по намасленному противню, Мерси покачала головой.
– Нет, нисколько. Здесь у нас не очень высокая насыпь, так что она была жива и здорова, только изрядно испугалась. Рейчел испачкала платье землей и травой, но сама ничуть не пострадала. Дрожала она просто как листок на ветру, но ее не ранило. Мне было так жаль бедняжку, она была такая миленькая!
– Сначала она сказала, что была свидетельницей, – многозначительно заметила Барбара, обращаясь больше к Джо, чем к Мерси.
– Мне кажется, Рейчел ничего не придумала, – ответила ей хозяйка. – Уж конечно, она видела этот самолет и была напугана просто до смерти. Я же видела, как она дрожала. Просто зуб на зуб не попадал…
Одна из духовок издала негромкий звуковой сигнал. Мерси надела на руку самодельную варежку из толстой ткани в несколько слоев и, открыв дверцу, достала из печи противень, полный румяных и ароматных печений.
– Эта женщина пришла к вам за помощью? – спросила Барбара.
Опустив горячий металлический противень на проволочную подставку, чтобы он остужался, Мерси вытерла со лба проступившую испарину.
– Она хотела вызвать такси из Пуэбло, но я сказала ей, что они ни за что не поедут в такую даль.
– А она не спрашивала, как можно вызвать аварийный тягач, чтобы вытащить ее машину из кювета? – осведомился Джо.
– Рейчел думала, что ночью ей вряд ли удастся чего-либо добиться от этих аварийщиков. Наверное, она хотела утром вернуться сюда с водителем тягача.
– Что она стала делать, когда узнала, что вызвать такси практически невозможно? – спросила Барбара.
– Да ничего, – пожала плечами Мерси, засовывая в духовку очередной противень. – Я сама отвезла их в Пуэбло, только и всего.
– Прямо в Пуэбло? – уточнила Барбара.
– Ну, Джеффу приходится вставать очень рано, потому что он ухаживает за лошадьми. Я-то в этом смысле посвободнее, да и до Пуэбло здесь рукой подать – всего-то час езды, особенно если давить на газ так, как я. – Мерси негромко рассмеялась и закрыла духовку
– Все равно, это было чрезвычайно любезно с вашей стороны, – вставил Джо.
– Да что вы, ничего особенного! Господь хотел, чтобы мы все были добрыми самаритянами. Для этого мы и являемся на эту землю: если видишь, что человек в беде, значит, надо ему помочь. К тому же Рейчел показалась мне очень милой и сердобольной. Всю дорогу до Пуэбло она только и делала, что говорила об этих бедных людях, которые разбились в самолете, и так волновалась, словно это она была виновата в том, что случилось. Подумать только, ведь она видела его на протяжении всего нескольких секунд! Но постойте, о чем это я?… Ах да! В общем, съездить в Пуэбло было совсем нетрудно, гораздо труднее было возвращаться назад, потому что дорога оказалась забита полицейскими и санитарными машинами. Да и зевак там тоже хватало. Не люблю я этих типов, откровенно говоря. Они все стояли вдоль дороги возле своих машин и пикапов, и лица у них были такими, словно они очень хотели увидеть кровь или трупы. От таких у меня прямо мурашки по коже! Но, наверное, правильно говорят, что беда может выявить в людях и самое хорошее, и самое плохое.
– А пока вы ехали в Пуэбло, Роза… Рейчел не показывала вам место, где ее машина съехала с дороги? – спросил Джо.
– Она, бедняжка, слишком переволновалась, да еще и темно было, хоть глаз выколи, а мы не могли останавливаться через каждые полмили, чтобы искать, где оно валяется, это железо. Так бедная девочка до самого утра не попала бы в постельку.
Запищал таймер другой духовки, и Мерси, надев рукавицу и наклонившись над дверцей, сказала:
– Она выглядела такой измотанной, такой сонной – что ей были все тягачи и буксиры! Ей хотелось только одного – скорее попасть домой, в свою маленькую кроватку.
Джо покачал головой. Он был совершенно уверен, что никакой свалившейся машины не существовало в природе. Каким-то образом уцелев в катастрофе, Роза Такер покинула превратившийся в пылающий ад луг и, ослепленная резкой сменой света и тьмы, которая бушевала в ночном лесу, буквально на ощупь стала пробираться между деревьями. Потрясенная, напуганная, она все же предпочла рискнуть – и, возможно, погибнуть от голода или сломать шею, свалившись в какую-нибудь яму, – лишь бы уйти от места гибели "Боинга" как можно дальше, пока кто-нибудь ее не обнаружил. Должно быть. Роза сразу догадалась, что самолет и пассажиры погибли из-за нее, и бежала даже от спасателей, потому что среди них могли оказаться ее могущественные враги. К счастью, ей повезло, и, поднявшись на гребень холма, она увидела внизу уютные и гостеприимные огни ранчо "Мелочи жизни".
Отставив в сторону опустевшую кофейную чашку, Барбара спросила:
– Скажите, Мерси, где вы высадили эту женщину? Могли бы вы вспомнить адрес?
Наполовину выдвинув противень из духовки, Мерси окинула печенья критическим взглядом.
– Она не называла мне адрес, просто показывала, куда сворачивать, пока мы не подъехали к дому.
"Несомненно, – подумал Джо, – Роза выбрала первый попавшийся дом, который показался ей достаточно солидным". То, что она могла знать кого-нибудь в Пуэбло, казалось ему маловероятным.
– Вы видели, как она вошла внутрь? – спросил он на всякий случай.
– Я хотела дождаться, пока Рейчел откроет дверь и войдет, но она поблагодарила меня и сказала, что да благословит, мол, меня Господь и что мне лучше поскорей возвращаться.
– Вы могли бы снова найти это место?
Решив, что печенью, пожалуй, следует подрумяниться еще немного, Мерси быстрым движением задвинула противень в духовку и закрыла дверцу.
– Конечно, – легко согласилась она. – Хороший, дорогой дом, да и стоит он в таком живописном зеленом районе. Но это не дом Рейчел; он принадлежит ее партнеру по медицинской практике. Разве я не сказала вам, что она работала в Пуэбло врачом?
– Значит, вы не видели, как она в дом вошла? – продолжал настаивать Джо, который был совершенно убежден, что Роза, дождавшись, пока Мерси исчезнет из виду, отправилась в противоположную сторону и постаралась уехать из Пуэбло как можно скорее.
Лицо Мерси, еще сильнее раскрасневшееся от жара духовок, было сплошь покрыто мелкими бисеринками пота, и она промокнула их бумажным полотенцем, оторванным от висевшего поблизости рулона.
– Нет, конечно. Я уже говорила, что высадила их перед домом, и они пошли по дорожке к дверям.
– Они?!
– Рейчел и девочка – маленькая, сонная, милая крошка. Это дочь партнера Рейчел.
Барбара удивлено вздрогнула и быстро посмотрела на Джо, потом снова повернулась к Мерси.
– Так с нею был ребенок?
– Девочка, настоящий маленький ангелочек. Она очень устала и хотела спать, но совсем не капризничала.
Джо тем временем вспомнил, что Мерси и раньше употребляла множественное число, но тогда он не обратил на это внимания, отнеся за счет особенностей простонародной речи. Теперь он досадовал на себя за то, что едва не пропустил что-то очень важное.
– Вы имеете в виду, что с Розой… с Рейчел был ребенок?
– Разве я не сказала? – простодушно удивилась Мерси, глядя на их недоуменные лица. – Год назад, когда к нам приезжал молодой человек из вашего отдела по безопасности полетов, я все ему рассказала и о Рейчел, и о маленькой девочке, которая с ней была.
Поглядев на Джо, Барбара медленно сказала:
– Я этого не знала. Хорошо еще, что я вообще вспомнила про ранчо и про мистера Илинга…
Но Джо не слышал ее. В душе у него все перевернулось и пришло в движение, словно какое-то старое маховое колесо, намертво приржавевшее к оси, неожиданно стронулось с места и стало набирать обороты.
Мерси, не подозревая о том, какое действие возымели на Джо ее последние слова, снова наклонилась к духовке.
– Сколько лет было девочке? – спросил он охрипшим неожиданно голосом.
– Четыре или пять, не больше, – ответила Мерси, не глядя на него.
Предчувствие словно молния пронзило Джо, и он поспешно закрыл глаза, ослепленный этим ярким светом, но даже сквозь багровую темноту за ширмой опущенных век он продолжал видеть десятки самых невероятных возможностей, которые и пугали, и манили его.
– Не могли бы вы… описать ее?
– Маленькая, ладненькая девочка, совсем как куколка и прелестная, как бутон цветка, но в этом возрасте все дети очень милы, разве нет?
Джо открыл глаза и, увидев, что Барбара смотрит на него в упор, прочел в ее взгляде жалость и предостережение.
– Будь осторожен, Джо, – тихо сказала она. – Пустая надежда может жестоко обмануть.
Мерси, ничего не заметив, водрузила на проволочную подставку еще один противень, полный золотистых бисквитов.
– Какого цвета были у нее волосы?
– Светленькие, чуть вьющиеся.
Еще не успев осознать, что он делает, Джо вскочил на ноги и шагнул к Мерси, которая деревянной лопаточкой снимала готовые печенья с остывшего противня и складывала их на тарелку.
– А какого цвета были у этой девочки глаза? – негромким, но напряженным голосом спросил Джо.
– Ну, этого я, пожалуй, не вспомню.
– Постарайтесь. Пожалуйста…
– Голубые, наверное, – подумав, сказала Мерси и поддела лопаточкой очередное печенье.
– Наверное?
– Она же была блондиночка.
Джо взял из рук удивленной Мерси лопаточку и отложил в сторону.
– Посмотрите на меня. Мерси. Это очень важно.
– Спокойнее, Джо! – снова предупредила его Барбара. – Держи себя в руках.
Джо знал, что она права. Безразличие было его единственной броней, его единственной защитой от жгучей, невыносимой боли. Оно было с ним постоянно, потому что только в нем Джо мог черпать утешение. Надежда представлялась ему птицей, которая в конце концов всегда вырывается из рук и улетает навсегда; светом, который обязательно гаснет; бременем, способным раздавить, когда уже нет сил его нести. Однако сейчас Джо чувствовал внутри напугавшую его самого безрассудную готовность взвалить на себя это бремя, ступить в полосу неверного, дрожащего света и тянуться, тянуться за сверкающими в вышине белыми крыльями.
– Мерси, – сказал он, – не у всех блондинок бывают голубые глаза, верно?
Завороженная его неожиданным пылом и силой чувств, Мерси Илинг повернулась и встала лицом к лицу с Джо.
– Ну… наверное, – согласилась она.
– У некоторых ведь бывают зеленые глаза?
– Точно.
– А если как следует подумать, то я уверен – вы вспомните, что встречали блондинок и с карими глазами.
– Наверное, но немного.
– Но все-таки встречали, – настаивал Джо, в котором снова вскипело предчувствие. Его сердце вело себя совсем как норовистая лошадь, которая брыкается и бьет подкованными сталью копытами.
– Так вы уверены, что у этой маленькой девочки были голубые глаза? – спросил он.
– Нет, не уверена.
– Могли они оказаться серыми?
– Не знаю. – Мерси пожала плечами и бросила едва заметный вопросительный взгляд в сторону Барбары, но та ничего не сказала.
– Постарайтесь вспомнить.
На этот раз глаза Мерси устремились куда-то в пространство, словно она старалась оживить в памяти полустершиеся образы, однако после секундного размышления она отрицательно покачала головой.