– Она идет сюда.
Перед тем как повесить трубку, он услышал тихое отрывистое восклицание, словно Кэри пожелал ему удачи.
– Вот и все, – улыбаясь, сказал Денисон, когда девушка подошла к нему.
– Ты выглядишь так, словно яростно спорил с кем‑то, – сказала она, подстраиваясь под его шаг.
– Разве?
– Ты любишь поспорить, я знаю, но мне все‑таки интересно, с кем ты спорил в пять часов утра, находясь в центре Осло.
Они остановились перед лифтами. Денисон нажал кнопку.
– Откуда ты приехала? – спросил он.
– Из Бергена. Взяла машину напрокат, и вперед – весь день и большую часть ночи, – она вздохнула. – Устала немножко.
– Ты ехала одна? – он старался, чтобы его голос звучал нейтрально.
– Да, – она улыбнулась. – Интересуешься, как у меня обстоят дела с парнями?
– Я сначала подумал, что ты приехала вместе с этой ордой, – сказал Денисон, кивнув в сторону молодых людей, толпившихся в коридоре. – Неудивительно, что ты устала – после такой‑то поездки! Все‑таки молодость – великое дело.
Они вошли в лифт.
– В данный момент я чувствую себя старой, как Мафусаил, – мрачно заметила она. – Скорее всего это от голода. После завтрака я буду в полном порядке.
Денисон решил рискнуть.
– Сколько тебе лет, Лин? Я вечно забываю...
– Да, забываешь... Когда мне исполнился двадцать один, ты тоже забыл... или все‑таки нет? – в ее голосе неожиданно зазвучала горечь. – Отец, который так поступает... – она замолчала и прикусила губу. – Извини, папа. Мой день рождения будет на следующей неделе.
– Это замечательно, Лин.
В отношениях Мейрика с его дочерью присутствовал скрытый антагонизм, причины которого были Денисону непонятны.
– Как бы то ни было, ты уже выросла из того возраста, когда родителя называют "папой", – сказал он. – Пусть будет просто Гарри, ладно?
Она изумленно взглянула на него и с благодарностью сжала его локоть.
– Спальня – прямо, – сказал Денисон, открыв дверь. – Ванная по коридору налево.
Лин прошла в спальню и поставила на пол свою дорожную сумку.
– Ванная – это для меня, – сказала она. – Пора смыть дорожный грим.
Она раскрыла сумку, вытащила оттуда несколько мелких предметов туалета и исчезла в ванной. Услышав звук льющейся воды, Денисон быстро подошел к телефону.
– Это номер 360, – сказал он. – Если будет письмо или записка для Мейрика, дайте мне знать немедленно.
Он повесил трубку и задумчиво взглянул на дорожную сумку Лин. Из ванной по‑прежнему доносился звук льющейся воды. Денисон присел на стоявший тут же стул и заглянул аккуратно в упакованную сумку. Увидев синюю обложку британского паспорта, он вытащил его и перелистал страницы. 21 июля Лин Мейрик исполнялось двадцать два года. Род деятельности определялся как "преподавательская работа".
Денисон положил паспорт на место и извлек книжечку дорожных чеков. Перелистывая ее, он тихо посвистывал: семья Мейриков явно не стеснялась в расходах. Бумажник был набит пластиковыми конвертами с кредитными карточками и фотографиями. У него не было времени для тщательного осмотра: девушка в любой момент могла выйти из ванной.
Сунув бумажник обратно, Денисон открыл молнию на внутреннем кармане сумки. Там лежали ключи от автомобиля и несколько маленьких ключей на кольце с брелком. В ванной все стихло. Денисон закрыл карман и быстро отодвинул сумку. Когда Лин вышла из ванной, он стоял рядом с креслом и снимал пиджак.
– Теперь гораздо лучше, – девушка сняла свою автомобильную куртку и теперь выглядела нарядно в светло‑зеленом свитере и тесно облегающих брюках.
– Когда здесь начинают подавать завтрак?
Денисон взглянул на часы.
– Не раньше половины седьмого. Может быть, ночной портье сумеет организовать для нас кофе с сэндвичами.
Она нахмурилась и опустилась на край кровати.
– Нет уж, я подожду настоящего завтрака, – она поморгала. – Мне все еще кажется, будто я сижу за рулем.
– Не стоило так утомлять себя.
– В прошлый раз ты говорил совсем другое.
– Да, – неловко отозвался Денисон. Наступила тишина. – Как поживает мать? – спросил он.
– С ней все в порядке, – равнодушно ответила Лин. – Но он – какой же он зануда, Боже мой!
– В каком смысле?
– Ну... он сидит в своем офисе и делает деньги. Да, я знаю, что ты богат, но ты получаешь деньги за то, что делаешь вещи. А он просто делает деньги.
Денисон пришел к выводу, что "он" был Джоном Ховардом Мэдфордом, "крупной шишкой в сити".
– Мэдфорд не такой уж плохой парень, – заметил он.
– Он зануда, – решительно повторила Лин. – И опять‑таки: в прошлый раз ты говорил о нем совсем по‑другому.
Денисон решил больше не отзываться о ком‑либо положительно.
– От кого ты узнала, что я здесь? – спросил он.
– От Эндрюса. Когда он сказал, что ты выехал в Скандинавию, я поняла, что ты будешь либо здесь, либо в Хельсинки, – она внезапно занервничала. – Теперь я уже не уверена, стоило ли мне приезжать.
Денисон осознал, что стоит, глядя на нее сверху вниз. Он сел в кресло, и девушка, словно отвечая на его движение, вытянулась на кровати.
– Почему? – спросил он.
– Ты не можешь спрашивать всерьез, – с горечью сказала она. – Я отлично помню нашу жуткую ссору в позапрошлом году. Когда ты не поздравил меня с днем рождения, я поняла, что ты тоже ничего не забыл. Ты никогда ничего не забываешь.
Денисон вступил на зыбкую почву.
– Два года – большой срок, – примирительно сказал он. Ему приходилось учиться языку политиков – говорить пространно, не имея в виду ничего конкретного.
– Ты изменился, – заметила она. – Ты... ты стал мягче.
Этого нельзя допустить.
– Я могу быть таким же язвительным, как и раньше, если захочу, – Денисон улыбнулся. – Наверное, я просто стал старше и, может быть, мудрее.
– Ты всегда был мудрым, – возразила Лин. – Если бы ты только не считал себя всегда и везде правым! Как бы то ни было, я хотела поговорить с тобой лицом к лицу. Я очень расстроилась, когда мне сказали, что тебя нет в Англии, и сразу же кинулась сюда, – она помолчала. – Дай мне сигарету.
– Я бросил курить.
Она пристально посмотрела на Денисона.
– Ты действительно изменился.
– Все до поры до времени.
Денисон выдвинул ящик туалетного столика, вынул золотой партсигар и зажигалку и протянул ей сигарету.
– На днях я подхватил сильную простуду, – объяснил он.
– Раньше это тебя не останавливало, – Лин прикурила от протянутой зажигалки. – Ты, кажется, удивлен, что я не курю травку? – она нервно затянулась и выпустила струйку дыма.
Денисон почувствовал, что столкнулся с чем‑то, о чем ему раньше приходилось лишь слышать – с разрывом между поколениями.
– Не болтай глупостей, Лин, – строго сказал он. – Какие у тебя планы?
– Как всегда – вперед, до первой остановки. Кстати, все в порядке: я получила степень.
Она выжидающе взглянула на него. Денисон понял, что снова оказался на минном поле.