Там, за этими окнами в ширину всей стены, уже наступала ночь.
— Камилла!
Лежа на моей руке, она повернулась и прошептала:
— Тайгер?
— Мне необходимо уйти, дорогая.
— Нет...
— Увы, надо.
Она подняла отяжелевшие веки и прошептала:
— Моя паутина недостаточно крепка?..
— Очень крепкая...
Кончиками пальцев Камилла закрыла мне рот:
— Я знаю. Ты вернешься?
— Как мотылек на огонь.
Я быстро оделся, потом взял покрывало, накрыл ее. И увидел, как она натянула его до подбородка с ворчанием удовлетворенной кошечки. Через секунду засмеялась:
Возвращайся, я сохраню для тебя местечко, — и снова закрыла глаза.
* * *
Надеюсь, когда-нибудь мне удастся обнаружить, где спит Эрни Бентли. Где-то у него есть очаг и даже жена, но, кажется, нет постели. В лаборатории у него всегда столько неотложных дел, что он забывает уходить домой.
Любой босс в индустрии всех частей света был бы счастлив заполучить Эрни на должность заведующего лабораторией, но он предпочел пирог, который ему дал Мартин Грейди, потому что обрел у него свободу заниматься тем, что ему нравится, как он хочет и сколько хочет. О такой жизни и свободе мечтают все ученые!
Бентли вышел из темной комнаты и протянул мне пакет с фото Агрунски.
— Я отправлю экземпляры в «Ньюарк» и другие центры. А сам буду искать его по учреждениям. Такой парень, как он, не может довольствоваться подчиненным положением.
— По какому признаку ты будешь его искать?
— В местах, где работают над миниатюризацией. Баллистика дала сильный толчок этой специализации. Все зашло уже очень далеко. Вот увидишь, кончится тем, что ракеты весом в дюжину тонн будут запускать с помощью электронных соединений размером с булавочную головку. Я знаю журналистов, которые много писали об этом, кроме того, специалисты, как правило, обмениваются информацией... Возможно, кто-нибудь наведет нас на нужный след...
— Есть одно но, Эрни. Агрунски все бросил, чтобы освободиться. Он словно растворился и больше не всплывал на поверхность.
Эрни покачал головой:
— Агрунски никогда не возьмется за небольшую работу. Его мозги созданы не для того. Что бы этот человек ни делал, он будет на виду.
— Ты забыл про его паршивую депрессию.
— Даже если такое и случилось с ним, это ему не помешает. Вся его формация ученого, все его интеллектуальные привычки когда-нибудь снова проявятся. Правда, неизвестно как и когда... Но он не сможет это задушить.
— Чушь! Если Агрунски окончательно свихнулся, то все пропало.
Эрни пожал плечами. Что он может сделать? Найти человека и захватить его — это работа для парней из службы «Действие», а ему не по силам, да и в настоящий момент у него более неотложные дела.
Он сдвинул очки на лоб и спросил:
— Ты связался с Доном Лавусом?
— Нет.
— Тогда тебе будет интересно сделать это поскорее... Он что-то накопал насчет наркотиков.
— Боже мой!
Я бросился к телефону и положил трубку только после того, как насчитал двенадцать длинных гудков.
— Его нет. Послушай, Эрни, я пойду переоденусь. Если Дон позвонит, пошли его ко мне.
— Хорошо, старина. Держи себя в рамках.
Такси довезло меня до Салема. В отеле я принял душ, побрился и переоделся. Потом позвонил Дону. В конторе его отеля мне сказали, что он еще не вернулся. Я оставил для него извещение: «Позвонить как можно скорее мистеру Мартину».
То время, которое телефонистка истратила на поиски Дона, я использовал на изучение списка кандидатов, которых проверял Гамильтон. Это мне ничего не дало. По-прежнему дыра. Обозленный, я бросил листки в портфель. Время! Время! Оно все время поджимает... Каким будет следующий этап? В каком направлении?
Причина, по которой Вито Салви уничтожил двух агентов из Вашингтона, была ясна. Но Гамильтон... Почему Гамильтон?
Я мысленно восстанавливал картину, которую обнаружил в той квартире у Салви: три искалеченных тела. И я вдруг вспомнил одну деталь: Гамильтона явно пытали дольше остальных. Вито Салви не стал бы этим заниматься, если бы Гамильтон оказался там случайно. Он просто убрал бы помешавшего ему человека и сделал бы так, чтобы его труп не нашли. Но поскольку Салви убивал Гамильтона медленно, пытая, это означает, что он хотел заставить его говорить. Значит, Гамильтон был замешан в игре. Во всяком случае, знал что-то про Салви и где его найти. По какой-то причине кинулся вперед головой, а люк за ним захлопнулся. Возможно, Дуг Гамильтон был дураком, но не до такой же степени! Он умел скрываться.
Взглянув на часы, я увидел, что уже 9.40. Схватил шляпу и выбежал из отеля. У администратора оставил записку для Дона, чтобы тот меня дождался. Одновременно попросил дежурного дать ему ключ от моего номера. После этого прыгнул в такси и отправился к дому Гамильтона. Поездка заняла не более десяти минут, но за это время моя рубашка стала мокрой от пота.
Увидев меня, управляющий не расплылся в восторженной улыбке. Он явно дал мне понять, что всему свое время. Беспокоить честного гражданина посреди его любимой телепередачи просто неприлично! Но особенно спорить не стал, потому что в его глазах я оставался легавым, а следовательно, благоразумнее оторваться от телевизора.
— Хорошо. О чем теперь пойдет речь? — спросил он меня.
— После моего посещения приходили письма для Гамильтона?
— Очень немного.
— Могу я их посмотреть?
— Но это ведь должно вернуться к экспедитору?
— Разумеется, но после того, как я проверю адреса.
— Они в конторе.
Под его недовольным взглядом я прошел через холл, а он через дверь в перегородке — прямо в свою контору. Там пошарил по полкам и протянул мне пять конвертов, три счета и два рекламных послания.
— Это все?
— Он никогда здесь много и не получал. У него ведь был собственный офис, не так ли?
— Э... Конечно, но только мы вынуждены продолжать наше расследование.
— Мне вернуть их на почту?
— Подержите еще несколько дней у себя. Вам скажут, что с ними делать.
— Очень хотелось бы этого. Но он ведь все оплатил. И пока остается съемщиком. Это входит в мою обязанность.
— Никто не приходил его повидать?
— Нет. Его не часто посещали, а потом, знаете ли, тут не монастырь. Люди звонят и входят. Днем сторож на службе, а у меня хватает работы по зданию.
— Но ведь сначала нужно позвонить?
Управляющий пожал плечами:
— Можно войти и вместе с другими. При всех обстоятельствах к чему это может привести? Ведь съемщики запирают двери на ключ.
— Стандартная серия?
— Естественно.
— Замки поддаются отмычкам?
— Это зависит от того, кто ею пользуется. Слесарь из третьего, которого беспокоят тогда, когда съемщики теряют свои ключи, делает это довольно быстро... Славный парень этот слесарь, порядочный и скромный.
— У вас есть отмычка?
— Нет. Только ключи от входной двери здания и вспомогательных помещений, вот и все. Вы считаете, что его замок взломали?
— Возможно.
— Он был странный человек.
Я с любопытством посмотрел на него:
— Почему?
— Ничего особенного. — Управляющий ухмыльнулся и проговорил: — Однажды он написал письмо самому себе. Приблизительно дней за восемь до... до случая. Смешно, а? И что он мог себе написать?
Опираясь о стойку, я так на него посмотрел, что его лицо вытянулось.
— По какому адресу Гамильтон отправил это письмо?
— Дьявол его знает. Я видел только, что это ему от него самого. Он дал письмо мне, чтобы я опустил его в почтовый ящик, как делал для него иногда. Как все здесь делают. Это входит в наши обязанности.
Я постарался не очень заметно нервничать.
— Хорошо... понятно... Куда оно было адресовано?
— Я ведь уже сказал вам, что не знаю. Во всяком случае, не сюда, потому что тогда я просто сунул бы письмо в его ячейку.
— Может, в его контору?
— Кто об этом помнит? Послушайте, мистер...
— Вы ведь посмотрели на конверт?
— Конечно. Я же вам уже сказал. Но прочел только имя, и это все, что нашел смешным... Послушайте, мне еще надо сделать уйму вещей... и я...
— Ладно. Располагайте собой.
Я проследил, как он, пытаясь обрести спокойствие, прошел, едва волоча ноги, в свою конторку. Переступив ее порог, управляющий бросил на меня взгляд, по которому было понятно, что он думает о фликах, потом, надув губы, исчез.
Наконец-то что-то! Правда, ничтожно мало, но появилось! Я это чувствовал нутром.
Добравшись до первой телефонной кабины, я позвонил Чарли Корбинету. На другом конце провода раздалось «Да» с ленцой в голосе.
— Чарли? Это Тайгер.
Тон мгновенно изменился.
— Ничего нового, старина. Казалось, что мы наткнулись на след Агрунски, но все лопнуло.
— Тогда попытайтесь с этим... Заставьте с помощью почтового ведомства разыскать в почтовых конторах и раздаточных пунктах одно письмо, которое Дуг Гамильтон адресовал самому себе. Он был на крупном деле и знал, что это очень рискованно, поэтому принял меры предосторожности. Гамильтон был полностью погружен в дело, старик, никаких сомнений.
— Откуда такие сведения?
— От управляющего его ломом. Случайно... Возможно, это мало что даст, но все-таки надо проверить...
— Сделаем, и как можно скорее. Позвони мне через два часа.
— Договорились.
Я повесил трубку. При удаче почтовые чиновники найдут письмо еще быстрее, тогда мы сможем двинуться вперед.
Я был голоден, так как ничего не ел с самого утра. Поэтому зашел в «Голубую ленту» перекусить. Утолив голод, заторопился в отель.
Служащий регистратуры, вспомнив о моем поручении, улыбнулся:
— Ваш друг ожидает вас наверху, мистер Мартин. Он пришел через несколько минут после вашего ухода. Ключ у него.
— Спасибо.
Лифтера в лифте не было. На моем этаже дверь лифта отворилась не торопясь, будто устав от своей работы.
Мой номер находился в конце коридора, покрытого ковром. Я условно постучал в дверь два раза и, по привычке, немного отошел в сторону.
За стеной по телевизору шли спортивные новости. Я постучал снова. Никто не ответил. Мне это не понравилось — почувствовалось что-то неестественное. Когда вдоль моего хребта возникает такое ощущение, обязательно что-то происходит. Резким движением я выхватил мой сорок пятый, снял его с предохранителя, рукояткой толкнул дверь. Она открылась легко, слишком легко. Это тоже было абсолютно неестественно. Дон Лавус ни за что на свете не стал бы сидеть в номере с открытой дверью.
Когда она почти бесшумно распахнулась, на ковер в коридоре упал свет...
Мне совсем не хотелось рисковать, но выбора у меня не было. Напрягшись, я вошел с оружием в руке, готовый плюнуть в любого, даже в пошевелившуюся тень.
Но напрасно. Ничто не шевельнулось. Никого не оказалось ни в ванной комнате, ни в уборной. Только Дон Лавус, лежащий на полу, с маленькой дыркой между глаз.
Он лежал на боку на том месте, куда его опрокинула пуля маленького калибра, когда он открыл убийце Дверь, вероятно подумав, что это пришел я.
Глава 5
Пальто Дона висело на стуле напротив телевизора. В его кармане я нашел бумажник с деньгами из разных купюр общей суммой в двадцать пять тысяч долларов. Его дорогие часы-браслет почему-то лежали на телевизоре. Так что ограбление не было причиной смерти Лавуса. Следовательно, он сделал важное открытие и хотел поговорить о нем со мной. Вероятно, узнал, почему Салви спрятал этот пакетик с порошком в унитазе. Может даже, нашел поставщика.
Двести пятьдесят граммов героина — это примерно сто пятьдесят тысяч долларов, при нынешней наивысшей цене. Только одно это обстоятельство свидетельствовало о значительности размаха. Достаточно, чтобы принудить торговца быть настороже и даже пойти на убийство, если какой-нибудь любопытный заинтересуется его бизнесом.
Проклятье! На такое дело я должен был направить агента, гораздо лучше знающего преступный мир, парня, которого не заподозрили бы, что он может выдать. Теперь-то стало ясно, чего не следовало делать, и ясно, что убийца проследил путь Дона... Да только поздно об этом рассуждать.
Дон, придя в свой отель и получив мое извещение, заторопился ко мне. Затаившемуся убийце просто повезло — я, можно сказать, преподнес ему моего друга на блюдечке. Если он слышал разговор Дона со служащим, то это еще больше облегчило его задачу. Вот только странно, что Дон, поджидая меня, открыл ему дверь.
Я бросил взгляд на тело. Его оружие осталось на месте — в кобуре.
«Ньюарк контроль» ответил на мой телефонный звонок с первого вызова, и, когда я удостоверил свою личность, меня немедленно соединили с Вирджилом Адамсом.
Быстро, опуская подробности, я доложил ему о случившемся, зная, что мои слова записываются и позже все сказанное будет тщательно изучено, проанализировано.
— Ты осмотрел тело?
— Нет. Оставил это легавым. Они устроят адский шум, если я перебегу им дорогу.
— Рискни... Посмотри, прошла ли пуля.
— Не вешай трубку.
Я положил трубку, встал на колени и повернул голову трупа. На затылке дырка оказалась крупнее, чем на лбу. Передернувшись, я поднялся, осмотрел стену напротив двери. На подоконнике заметил грязный след.
Пуля вошла в него после того, как прошила голову Дона. Машинально я подошел посмотреть на это поближе. Достав свою авторучку (она тонкая, длиной сантиметров в десять), прозондировал отверстие. Однако достать до пули не удалось, — она ушла в дерево слишком глубоко.
Я вернулся к телефону:
— У пули очень большая начальная скорость: вероятно, это был 22-й калибр, блондированный снаряд. Все пробивает...
— Тогда понятно, Тайгер. Все совпадает.
— Что совпадает? Объясни, ради бога!
— Это Нигер Хоппес, вражеский агент, который ускользнул от канадцев три года назад и вернулся к себе.
— Я помню об этом.
— Он там не остался. Они направили его к нам, и он спрятался среди нас. Они держали его под рукой на случай необходимости. Это факт. И вот пустили его в ход. Хоппес работает с «магнумом-22», с глушителем. Это артист. Ему удалось захватить Даниэла и тех двух шпионов из консульства Мадрида, которых накололи наши агенты. Эти ребята сидели в тюрьме, и Нигер спустил их прямо в тюремных камерах, стреляя из строения напротив.
— Просто бордель...
— Будь осторожен, Тайгер. Он такой же опасный, как Салви, хотя по-другому. Сразу после войны они создали отряд таких головорезов. Нигер знает свое дело. Он начал с молодых лет и очень опасен. Берегись его.
— У тебя есть последний рапорт Дона?
— Да. Ему удалось обнаружить одного торговца наркотиками. Имени нет. Дон находился на Канал-стрит, но собирался покинуть этот квартал. Должен был снова позвонить мне после разговора с тобой, чтобы условиться о дальнейшей работе.
— Что касается дальнейшей работы, то она уже сделана, и довольно странным образом.
— Что ты теперь будешь делать?
— Поставлю на дело ИАТС. Пусть придут сюда и начинают действовать.
— И ты думаешь, что это так и сойдет после удара Салви?
— Разумеется, посыпятся искры!
— Хорошо, тогда брось это. Я уже договорился с Мартином Грейди. Это слишком серьезно, чтобы можно было позволить себе терять время. Он тебя максимально покроет. Грейди хочет, чтобы ты нападал, а не изводился, отвечая на вопросы.
— Согласен, Бирж, я смываюсь и начну искать в другом месте.
— Будет лучше, если ты используешь одно из наших укрытий. У нас есть новое, на Пятьдесят шестой улице, на первом этаже, над кафе «У Шигли». Вода, газ, электричество, комфорт и все прочее... Еды на месяц жизни и дюжина бутылок. Пароль — «Рыба». Никаких посещений. Мы хотим сохранить укрытие свежим для других операций.
— Кто заменит Дона?
— Я послал Мейсона в Детройт, чтобы он нашел там Дэйва Элроя, если ты согласен.
— Превосходно. Он разбирается в таких делах.