- Сядь,Лотта,- строго сказал он жене, поднимаясь с кресла, и своими
цепкими пальцами обхватил мою руку повыше кисти так энергично,будто сдавил
ее наручником.- Пойдемте, господин Берзинь, - очень отчетливо сказал он. -
Мы должны познакомиться короче.
Он повел меня в столовую,где несколько офицеров,стоя у стола,пили
вино.Обергруппенфюрер бесцеремонно раздвинул бутылкииподнялграфинс
бесцветной жидкостью.
- Мы вРоссии идолжны пить русский шнапс,-категорично сказал он,
наполнил две большие рюмки и протянул одну мне. - Прозит!
Мы выпили.
- Сейчас будетмузыка,-сказал обергруппенфюрер так,точно отдавал
команду. - Поэтому надо наслаждаться музыкой. Идите к своей даме.
Действительно,вгостиной высокаякрасивая дамаврозовомплатье,
которую называли артисткой,стояла урояля и собиралась петь.Я подошел к
Янковской.
- Что это за тип?-спросил яее шепотом,поведя глазами всторону
своего нового знакомого.
- Начальник гестапо Эдингер,-почтинеслышно ответила Янковская.-
Будьте с ним полюбезнее.
Ятолько вздохнул.Мог ли я еще недавно вообразить,что мне придется
очутиться в такой компании!
Темвременем дамаврозовомплатьезапела.Онаисполняла романсы
Шумана.Это действительно была настоящая артистка, и успех ей был обеспечен
в любой аудитории.
Она исполнила несколько романсов,ей аплодировали, негромко и недолго,
как принято в светском обществе,и вдруг после Шумана, после мечтательного,
мелодичного Шумана оназапела "Хорста Весселя",любимую песню штурмовиков,
песню гитлеровских головорезов.Она пела сосмущенным видом,отдавая дань
обществу,вкотором находилась,как будто конфузясь,точно делала что-то
неприличное.
Да,этобылнеШуман!Лица слушателей побагровели,многие встали,
кто-то начал даже подпевать.
Мнепоказалось,кликни кто-нибудь сейчас клич -ивсе устремятся на
улицу грабить, жечь, резать.
После певицы,не ожидая приглашений, почти по-военному к роялю подошел
сам Гренер и сел на черный полированный табурет. Если правильно говорят, что
музыка выявляет душу людей,я бы сказал, что у Гренера совсем не было души.
Играл он хорошо знакомые ему произведения,потому что почти не заглядывал в
ноты,каждую музыкальную фразупроигрывал оченьтщательно,ноникогда в
жизни яеще не слышал такой сухой игры.Сначала яудивился этой необычной
сухости, но потом заметил, что Гренер почти не пользуется педалью. Ударит по
клавише и оборвет звук -звук не растет, не плывет, не вступает в общение с
другими.Никогдараньшеянемогсебепредставить,чторояльможно
превратить вбарабан.Гренерсыгралувертюрук"Мейстерзингерам",две
прелюдииБахаизатем"Приглашениектанцу"Вебера.
Легкое,изящное
"Приглашение". Во что он его превратил!
Клавишизащелкалиподегопальцами,точнокастаньеты,гостиная
наполнилась треском...
Ивот в то время,когда этот интеллектуальный нацист играл Вебера,я
услышал за своей спиной хриплый шепот:
- Господин Берзинь, нам с вами надо встретиться.
Я обернулся. За моей спиной стоял обергруппенфюрер Эдингер.
- Зайдите ко мне в канцелярию,- продолжал Эдингер. - Я буду ждать вас
в ближайшие дни.
"Тоже "приглашение к танцам", - подумал я, - приглашение, отказаться от
которого в данный момент было для меня невозможно..."
Так явтягивался вигру,которая вряд ли могла окончиться чем-нибудь
для меня хорошим!
Послемузыкинаспригласилиужинать.Застоломприслуживалидва
денщика,выдрессированные,как хорошие лакеи.Мне показалось,что не пил
один Гренер, недаром Янковская назвала его сдерживающим началом. Этот старый
сухойчеловекподчеркнутоухаживалзамоейспутницей;онаточно
гальванизировала его,наполняя этохолодное,надменное существо какими-то
человеческими эмоциями.
Янковская,кажется,былаединственной гостьей,которую Гренер вышел
проводить в переднюю.
Она и отвезла меня домой.
Мыподнялись вмою квартиру.Марты не было видно,должно быть,она
спала.Когда я заглянул в спальню,Янковская сидела на моей кровати. У нее
был какой-то понурый вид, точно она ожидала побоев.
- Хотите,яостанусьувас?-спросила она.-Выможетестать
преемником Блейка во всех отношениях.
Я покачал головой.
- Выволевойчеловек,-насмешливо сказалаЯнковская.-Выдаже
начинаете мне нравиться.
- Я вас не совсем понимаю,-сказал я.-Вероятно,вас связывало с
Блейком какое-точувство,как жевыможете искать близости счеловеком,
товарищи которого убили вашего любовника?
- Каких товарищей имеете вы ввиду?-спросила она меня таким глухим
голосом, точно разговаривала со мной откуда-то очень издалека.
- Я имею в виду советскую разведку, - сказал я. - Ведь вы говорили, что
Блейка убила советская разведка?
- Ах, да при чем тут советская разведка! - устало произнесла Янковская.
- Уж если на то пошло, Блейка убила я сама.
Глава V. НА СОБСТВЕННОЙ МОГИЛЕ
Пусть непосетуют на меня за то,что япочти ничего не говорю отех
грозных событиях,которые потрясали тогда весьмир.Яхочу описать всего
лишь один эпизод вцепи многих событий того времени,описать так,какон
сохранился в моей памяти.
ПроводивЯнковскую послетого,каконапризналась мневубийстве
Блейка, я долго раздумывал о причинах, побудивших ее убить своего любовника.