– Нас маловато, это точно. А Мават, наверное, вызвал подкрепление.
– Хорошо, что хоть Зал они не могут взорвать, - с беспокойством сказал Нильд.
– Мы что-нибудь придумаем, - заверил его Оби-Ван, хотя сам не был уверен в своих словах. Как бы ему хотелось, чтобы появился Куай-Гон… Вместе с мастером Джинном они могли бы успешно противостоять силам Мавата. А с одним только световым мечом нечего было и думать, чтобы одновременно защищать Нильда и сражаться самому.
Вдруг бластерный огонь вспыхнул с их стороны. Оби-Ван и Нильд в недоумении обернулись. Дейла, Джоли и Роэнни двигались к ним, стреляя на ходу.
– Мы подумали, что помощь вам не помешает, - сказала Дейла, спрыгнув к ним за бортик фонтана. - Роэнни организовала остальных. Они атакуют людей Мавата с другой стороны.
Как только Дейла закончила фразу, они увидели, как на площади появилось множество Молодых, окружающих Мавата. Теперь силы противоборствующих сторон стали примерно равны.
– Пошли! - крикнул Оби-Ван.
Они перепрыгнули через бортик фонтана и побежали туда, где шёл бой.
Бластерный огонь прошивал воздух вокруг них, но Оби-Ван отражал выстрелы своим световым мечом. С глубокой радостью он ощущал, что Сила с ним и ведёт его. Он двигался, не рассуждая, заранее чувствуя, где пройдут выстрелы.
Мават свистнул, и группа Мусорщиков вдруг появилась из-за угла. Они тоже бросились в бой. Раздавая мечом удары направо и налево, Оби-Ван устремился к Мавату. Если бы Кеноби удалось захватить его в плен, возможно, бой закончится.
Один из Мусорщиков нацелил свой бластер на Нильда, и Оби-Ван тут же взмахнул мечом, скользнув по запястью мальчика. Клинок обжёг тому кожу, и Мусорщик взвыл от боли. С побледневшим лицом он упал на колени.
Нильд и Оби-Ван с горечью переглянулись. Худшего нельзя было и придумать - Молодые сражались друг с другом. И происходило это в том месте, где погибла Сериза.
И вдруг - словно этими мыслями они вызвали её дух - в воздухе раздался её голос.
– Я приняла решение, - говорила она своим звонким чистым голосом. - Когда война закончится, я больше не буду носить оружие. Я больше не хочу сражаться во имя мира. Но сегодня ради мира я готова умереть…
Все оцепенели. Оби-Ван почувствовал, как бешено забилось сердце у него в груди. В полном замешательстве он огляделся по сторонам.
Он увидел Куай-Гона, стоявшего на бортике фонтана. Джедай держал в руках усилитель звука. Молодые использовали такие устройства в прежних военных стычках, чтобы сбивать Старших с толку, заставляя их думать, будто у детей больше боеприпасов, чем это было на самом деле.
Голографическая фигура Серизы мерцала в чаше сухого фонтана.
Оби-Ван услышал вокруг печальные вздохи. Он посмотрел на лица Молодых и увидел потрясение и печаль.
Сериза значила очень много для многих ребят. При жизни она коснулась многих сердец. Молодые сражались рядом с ней, плечом к плечу, вместе переживали поражения и радовались победе. Сериза вдохновляла их на борьбу. Теперь она одна могла заставить их остановиться и слушать.
– Сделайте одолжение, друзья. Не ставьте мне памятников. И не разрушайте другие памятники. История не на нашей стороне, но это не значит, что мы должны уничтожить её. Не дайте погибнуть нашей мечте о мире. Трудитесь ради неё, но не убивайте ради неё. Мы уже вели войну за мир. Мы всегда говорили, что одной этой войны для нас достаточно.
Сериза задорно усмехнулась - как хорошо Оби-Ван помнил эту её улыбку…
– Не горюйте обо мне слишком долго. В конце концов, я хотела мира, - она пожала плечами. - Подумайте о том, что теперь я обрела его навсегда.
Образ Серизы исчез. На площади больше не было её колеблющейся фигурки. Но осталось эхо её любви и мудрости.
Нильд, стоявший рядом с Оби-Ваном, бросил оружие.
Кеноби выключил световой меч. Оба они пристально посмотрели в глаза Мавату. Тот вызывающе встретил их взгляд.
Один за другим дети на площади бросали оружие. И все повернулись к Мавату.
На его лице проступило презрение, но и он бросил свой бластер.
Последняя битва за Зеаву закончилась.
21.
Благодаря искусным переговорам Куай-Гона и поддержке Вехутти и Нильда, на Мелиде-Даан заключили надёжный мирный договор. Нильд согласился разделить власть со Старшими, мелидийцами и даанами. Город больше не разделялся ни по национальностям, ни по возрасту.
Мават и несколько его товарищей ушли из Зеавы куда-то в провинцию. Видя, как Нильд теряет власть в городе, предводитель Мусорщиков считал себя спасителем Мелиды-Даан. Это была его ошибка, которую он открыто признал перед Нильдом и Молодыми.
Слова Серизы нашли путь и к его душе тоже.
– Может быть, уйдя из города, он сможет помириться со своей совестью, - сказал Нильд Оби-Вану.
В день, когда Оби-Ван должен был уезжать, они стояли на площади перед фонтаном. Кеноби намеревался вернуться в Храм. Он хотел просить Совет позволить ему вернуться в ряды джедаев. Куай-Гон согласился сопровождать его.
Нильд порывисто обнял Оби-Вана за плечи.
– Я причинил тебе много неприятностей, друг. Так хорошо, что я смог найти прощение в твоём сердце!
– Горе может одолеть даже самого лучшего из нас, - сказал Оби-Ван.
Нильд задумчиво посмотрел на фонтан.
– Теперь я понимаю, что чуть было снова не вверг Мелиду-Даан в кровавую бойню, которую сам так ненавидел… Я боялся, Оби-Ван, это правда.
Кеноби повернулся и посмотрел на Нильда.
– Ты? Боялся?
– Я чувствовал себя одиноким, - сказал Нильд просто. - Дело, за которое я взялся, оказалось мне не под силу. Мне нужна была помощь кого-то старшего, а обратиться было не к кому. Мне казалось, никто из Старших или из Среднего поколения не понимает, как надо жить. Теперь я понял, что это не так. Раньше я слушал лишь тех, кто громко кричит. Теперь я узнал, что есть и другие, кто разделяет нашу мечту о мире на Мелиде-Даан.
– Вы создали новый мир, - сказал Оби-Ван.
– Мы создали, - поправил Нильд. - И сейчас я сожалею только об одном…
– …что нет Серизы, которая могла бы увидеть этот мир, - тихо закончил за него Оби-Ван.
А потом было возвращение в космопорт и долгий путь рядом с Куай-Гоном. Как бы Оби-Ван хотел прервать это молчание между ними… Почему теперь ему стало так неловко заговорить с мастером? Как предполагал Кеноби, это молчание было связано с чувствами. С чувствами, которые не находили ответа.
Но он должен был нарушить эту тишину, чтобы задать вопрос, который рвался из сердца. Мальчик боялся ответа на этот вопрос, но не знать было ещё хуже.
– Вы возьмёте меня обратно, Куай-Гон?
Слова повисли в холодном воздухе. Мастер ничего не ответил, но продолжал идти.
– Я знаю, что хочу быть джедаем, - добавил Оби-Ван. - У меня больше никогда не будет в этом сомнений.
– Я тоже знаю, что ты хочешь быть джедаем, - спокойно ответил Куай-Гон. - Но хочешь ли ты снова быть моим падаваном - это ещё вопрос.
Сердце Оби-Вана упало. Он знал, что спорить с Куай-Гоном или пытаться убедить его бесполезно. Отчаяние наполнило душу мальчика. Ему было недостаточно быть джедаем. Он должен стать падаваном мастера Джинна! И не потому, что однажды упустил свой шанс, и гордость требовала второй попытки. Не гордость говорила в нём. В глубине души Оби-Ван чувствовал, что в этом правда.
А Куай-Гон пока что не чувствовал. Для Кеноби достаточно снова стать джедаем, вероятно, думал он.
Вдруг затренькал комлинк Куай-Гона.
Мастер Джинн просмотрел сообщение. Его лицо побледнело, а шаг сбился.
– Что случилось? - спросил Оби-Ван.
– Сообщение из Храма, - тяжело вздохнул Куай-Гон. - Очень неприятные известия.