Курить и в самом деле хотелось, и
майор пожалел, что так безжалостно поступил со своими папиросами. Но не просить
же закурить у товарища Иванова!
- Спасибо. Я решил бросить.
- Правда? А вы знаете, это хорошо. Я слыхал, что, как правило, те, кто болен той
же болезнью, что и вы, курят. Что-то вроде защитной реакции, хотя и весьма
своеобразной. Выходит, ваши дела идут на поправку...
Болезнь? Но ведь у него амнезия, полученная в результате травмы головы? Впрочем,
в последнем Сергей начал сомневаться еще в Ленинграде. Ему переливали кровь,
брали пробы костного мозга - какая уж тут травма...
- Ну, обменяемся впечатлениями? Или вам надо прийти в себя? Разговор,
признаться, вышел трудный.
Сергей вздохнул. Нет, откладывать отчет не хотелось.
- Я готов. Разрешите?
- Да, пожалуйста...
Майор вспомнил обычную форму доклада: общая оценка личности, настроение в начале
допроса...
- По-моему, этот Николай Андреевич пришел сюда хорошо подготовленным. Во всяком
случае, он почти не боялся, что-то придавало ему уверенности.
Он вообще очень уверенный в себе человек... Вас, если не ошибаюсь,
недолюбливает...
- Есть немного... - Иванов негромко рассмеялся. - Когда он особо проявил свои
эмоции по отношению к моей скромной персоне?
- Когда вы говорили о Рютине. Потом напряжение разговора росло, он начал
волноваться, особенно ! когда речь пошла о нарушении постановления ЦК...
- Поправки, - тихо подсказал собеседник. - Пункта первого поправки...
- Да, извините. - И тут майор понял, что сейчас должен выдать незнакомого ему
подпольщика. Мысль об этом показалась отчего-то омерзительной. Но ведь его и
пригласили для этого! Он эксперт, выполняет особо важное поручение Сталина! Ему
верят!
- Товарищ Иванов, этот человек, похоже, ждал какого-то другого обвинения. Не в
связях с Богоразом. Услыхав о Богоразе и об этом... Чижикове, он сразу
успокоился.
- Значит, грешен в другом. - Иванов помолчал, покачав головой - Ай-яй-яй! А нас
еще, Сергей Павлович, обвиняют в отсутствии гуманизма! Знаете, я почувствовал
это и, если помните, предостерег... Что ж, наши наблюдения совпадают. Считайте,
что этот небольшой экзамен вы вполне выдержали. Не могу заставить вас, конечно,
забыть о содержании разговора...
- Это не так трудно, - не выдержал Сергей и тут же спохватился. Впрочем, Иванов
отреагировал спокойно:
- Да, конечно, совсем запамятовал... Сергей Павлович, я обещал, что мы поговорим
о ваших делах, и вот как раз хороший повод... Вы уже поняли, что с вами
случилось?
Вопрос был неожиданным. Проще всего было солгать, но Сергей уже начал понимать,
что товарищ Иванов не хуже его самого умеет читать в чужих душах. Оставалось
молчать, хотя это тоже не лучший выход.
- Сегодня вы решили погулять по Столице, хотя вам и не рекомендовали этого. Вы
профессионал, мы не стали устанавливать за вами наблюдения, да и зачем? Все
равно, если вы решили что-то узнать - то узнаете. И, как я понял, вы погуляли по
городу с пользой...
Что было делать? Отрицать очевидное нелепо, но признаться - значит выдать
чернявого старшего лейтенанта! Недаром Карабаев не верил новоявленному майору
Павленко. Нет, лучше молчать... - Хорошо... Скорее всего, вы встретили кого-то
из старых знакомых. В наркомат, насколько я знаю, не заходили, там все были
предупреждены...
Выходит, в Большой Дом и в самом деле идти бессмысленно! Неужели этот Иванов
предусмотрел все - даже встречу с Карабаевым? Но ведь Прохор не играл, он
действительно не ожидал увидеть своего бывшего командира...
- Итак, вы узнали свою настоящую фамилию?.. - Да...
Теперь роли переменились.
Ему приходилось отвечать, а человек в плаще
внимательно вслушивался в каждое слово.
- Место работы, должность?
- Да...
- Причины того, что с вами произошло?
- Нет...
Иванов подумал, а затем решительно кивнул:
- Чем раньше, тем лучше; Хотя, пожалуй, раньше вам об этом говорить не стоило, -
ваша психика и так серьезно пострадала. То, что вы в розыске, тоже знаете? В
таком случае вам пока лучше оставаться майором Павленко - в ваших собственных
интересах. А мне следует вам кое-что объяснить. Ни я, ни Ежов не имели отношения
к тому, что с вами произошло. Причина другая, может, уже догадались...
- Не знаю. - Он постарался произнести это как можно равнодушнее, но Иванов
покачал головой:
- Прокол! Сказали неправду! Что-то знаете. Вкратце. Вы руководили группой,
выполнявшей важное задание правительства. Но существовало другое, так сказать,
учреждение, которое решило оспорить лавры Ежова, Уточнять не надо?
Да, уточнений не требовалось. Он служил в НКВД и стал на дороге "лазоревому"
ведомству.
- Вас, скорее всего, просто прикончили бы или подбросили компрометирующий
материал, что, в общем, одно и то же. Но о ваших способностях знали. Один
достаточно влиятельный работник НКГБ захотел иметь в своем распоряжении такого
незаменимого специалиста. Остальное было не так сложно...
Это походило на правду. Во всяком случае, Сергей и сам пришел к таким выводам.
Иванов не назвал ни фамилии, ни конкретных обстоятельств, но это покуда не столь
важно.
- Когда вы исчезли, кое-кто из окружения Ежова предпочел объявить вас врагом и
преступником. Вы можете спросить, почему не вмешался я? Вмешался, Сергей
Павлович! Вы оказались не у того, кто так обошелся с вами, а в ленинградском
госпитале. Большего сделать нельзя - иначе начнется слишком большой шум. НКВД и
госбезопасность и так на ножах...
Это было тоже понятно. Майор вздохнул:
- И все-таки, товарищ Иванов... Что со мной сделали?
- Об этом лучше спросить у врача. Поэтому, Сергей Павлович, вы завтра же
ложитесь в клинику. В этом, собственно, и состоит то задание, ради которого я
приказал вас вызвать...
2. НОМЕР СОРОК ТРЕТИЙ
За эти месяцы Сергей успел привыкнуть к больничному быту. Весь январь он
пролежал в госпитале, а затем каждые две недели приходилось являться на
процедуры и анализы. Белые халаты успели надоесть, но майор понимал: без этого
не обойтись. Он болен, и выбирать не из чего. Что ж, значит, еще одна
больница...
...Его отвезли туда той же ночью. Возможно, товарищ Иванов спешил, а скорее
всего, ночь была нужна, чтобы избежать любопытных глаз. Пустельгу даже не стали
осматривать, переодели в новенький серый халат и поместили в небольшую палату на
четвертом этаже.
Спать не хотелось, и Сергей посвятил остаток ночи тому, чтобы как следует
осмотреться. Похоже, палата предназначалась для двоих, но одна койка была
предусмотрительно вынесена. Итак, его ждали. Вполне вероятно, товарищ Иванов
позаботился не только о комфорте, но и о микрофоне где-нибудь за зеркалом или
под кроватью. Стены были недавно выкрашены, мебель - только что с фабрики, и вся
больница, насколько успел заметить майор, казалась новенькой, с иголочки. Он уже
знал, что находится в одном из самых лучших лечебных заведений Столицы. Точнее,
больница находилась не в самом городе, а в нескольких километрах от него. Из
окна можно было разглядеть темные пятна рощиц почти до самого горизонта,
пересекаемые широкой, блестевшей в лунном свете, рекой. Вид был красив, но окно
заинтересовало Пустельгу из куда более прозаических соображений. Окно, дверь,
ведущая на небольшой балкон, решетки, запиравшиеся на ночь.