– Браво! – воскликнул тот, к кому он обращался. – Нет, все‑таки я не ошибся.
Вы именно те… Ну что ж. Теперь, когда вы знаете, какие у меня на руках козыри и на какие расходы мне пришлось пойти, чтобы снять этот маленький боевичок, мы можем приступить к деловой части. Или вам нужен тайм‑аут?
– Не нужен тайм‑аут! – резко сказал Пастух. – Мы готовы выслушать ваше предложение.
– Да ты что, Серега?! – изумленно воскликнул Муха. – Ты что‑о?!
– Разговорчики! – обрезал Пастух.
– Приятно, что среди вас нашелся разумный человек, – насмешливо прозвучал голос. – Выхода у вас нет. У всех вас имеются дети, жены, возлюбленные или родители. Согласитесь, это отличный фундамент для серьезной совместной работы.
Скажете – старый прием? Согласен. Ход тривиальный. Зато самый верный и надежный.
И потом… Я знаю о вас все. Вы же не знаете, кто я, и не узнаете никогда.
– Так. Что дальше? – сквозь зубы процедил Пастух.
– Несмотря на ваш вчерашний зарок, вам придется еще немного повоевать. Вам ведь не хватало только стоящего дела? Верно? Так вот, я его вам предлагаю.
– Какое дело – вот вопрос, – сказал Пастух. – Если вроде того, что вы провернули на шоссе, то мы за такое не возьмемся. Даже под страхом смерти.
– Да‑да, помню. Как ни странно, вам еще присущ наивный идеализм. Так вот, о деле после. Обговорим условия контракта. Ваш стандартный гонорар – пятьдесят тысяч долларов США на руки каждому за проведенную акцию. Не так ли?
И снова они переглянулись. Об этом могли знать только… – Допустим, – сказал Пастухов.
– Я плачу щедро, не торгуясь и не скупясь. Сделаете работу – получите больше.
– Так в чем будет состоять работа? – повторил Сергей.
– Все конкретные вопросы потом. Сегодня мы просто познакомились. Я хотел взглянуть на вас, оценить.
– Оценили? – спросил Муха.
– Оценил. Следующий наш контакт, думаю, произойдет в самое ближайшее время, возможно – в ближайшие часы. В какой именно форме – будет зависеть от того, как будут складываться обстоятельства. Скорее всего, вы просто получите приказ прибыть на встречу туда‑то и туда‑то для получения конкретного задания с указанием точного места и времени. Режим постоянной готовности. И никаких резких движений. Вы блокированы со всех сторон. Согласны? Или у вас… иное мнение?
И, несмотря на предельно накаленную атмосферу этого разговора, все шестеро неожиданно нервно расхохотались.
– Слушайте, вы мне нравитесь все больше, – заметил тот, кого они не видели.Кажется, мы поладим. Через час все вы снова обретете свободу. А сейчас вам нужно привести себя в порядок, расслабиться, смыть грязь и кровь. У меня тут отличная финская сауна и русская банька. Попарьтесь, потешьтесь кипяточком, помашите веничками. После банной церемонии получите пейджеры для получения моих дальнейших распоряжений.
– Связь будет односторонней? – спросил Док.
– Этого вполне достаточно… В динамике щелкнуло – микрофон отключили. В ту же минуту к ним вошли трое мужчин в масках, и вскоре они уже раздевались в предбаннике под присмотром охранников‑тяжеловесов. Их одежду сложили в прозрачные целлофановые пакеты и унесли.
Они остались одни. Молча рассматривали друг друга – их тела были в синяках, ссадинах и кровоподтеках. Один за другим вошли в жаркую парную и принялись, как и советовал неведомый заказчик, не щадя сил, охаживать друг друга вениками и обдавать из маленьких шаек горячей водой.
– Пару, пару побольше! – сквозь зубы покрикивал Док.
– Пару, пару побольше! – сквозь зубы покрикивал Док.
Горячий туман окутал их. Лишь бледные силуэты фигур выплывали из молочных клубов и снова исчезали в них. Теперь никакая камера не разглядела бы их в этом мареве. Пастух забрался на верхний полок и быстро ощупал поверхность мокрой деревянной плахи, на которой лежал. Доски были обработаны на совесть. И все же он нашел то, что искал. В одном месте у самой стены дерево дало небольшую трещинку, чуть отслоилось, и если теперь… – Трубач! – громким шепотом позвал Сергей. – Окати‑ка меня горяченькой… Ухов тут же возник из облака с полной шайкой горячей воды. Плеснул от души.
– У‑ух! – вскрикнул Пастух и, перехватив у запястья толстенную ручищу Трубача, приложил его ладонь к выбоине у трещины на доске.
Шепнул в ухо:
– Попробуй оторвать. Я не смог… Николай, ни о чем не спрашивая, прихватил железными пальцами за край доски в том месте, где наметилась трещина, поднатужился, рванул и отщепил узкую лучинку древесины. Этот кусочек с характерным рельефом древесных волокон он показал Пастуху.
– Геракл! – прошептал Сергей. – Этот кусочек надо вынести отсюда.
– Где спрятать‑то? – спросил Трубач. – Мы же голые. Обыщут.
– Не допетрят, – сказал Сергей. – Тут, Коля, нужна крестьянская психология.
Сунь хоть в рот, за щеку. Вот твоя молчаливость и сгодится.
Отдуваясь и отфыркиваясь, красные, распаренные, они вывалились обратно в предбанник. Тотчас явились охранники и вернули их одежду. Каким‑то образом она была отчищена и выглажена за полчаса. Вместо старых принесли новенькие носки и кроссовки – разумеется, их прежняя обувка с налипшей глиной и песком, прихваченными там, на шоссе, была «приобщена к делу».
– С легким паром! – насмешливо буркнул один из охранников через черную маску.
– Ну как, нашли что‑нибудь? – с невиннейшим видом поинтересовался Артист.
Те не ответили.
Когда оделись, то по знаку одного из стражей двинулись за ним из сауны, поднимаясь вверх по крутой лестнице.
Их привели в ту же гостиную с камином, где один из углов загораживало белое полотно и стояли софиты на высоких штативах.
– Это еще зачем? – спросил Муха.
– Значит, с вас и начнем, – сказал человек в маске. Их сфотографировали одного за другим, всех шестерых.
– На память об этой ночи, – пояснил человек в такой же маске, стоявший у фотоаппарата на треноге.
Фотоаппарат был дорогой, роскошный «Хассельблад» – видно, все тут было с размахом, иначе уже не умели жить.
Через час их вывели во двор, посадили в японский микроавтобус, который, выехав за высокие железные ворота, довольно долго катил по черному пустынному шоссе, петлял по каким‑то лесным дорогам, вновь возвращался на то же шоссе, потом выбрался на незнакомую трассу и не менее четверти часа летел по ней со скоростью выше ста километров. Затем оказались в узком тоннеле, который неведомо как вывел их на широченную многорядную, разделенную надвое магистраль.
– Кольцевая, – сказал Боцман.
– Точно – кольцевая, – вгляделся Артист. – Только как мы на ней оказались, вот вопрос?
Перед выездом им всем вернули их наручные часы, вручили маленькие черные коробочки новеньких пейджеров «Моторола» и выдали каждому по десятитысячной пачке долларов в упаковке Центробанка.
Как заметил выдававший деньги и часы: «Это аванс. Остальное – после дела».
Микроавтобус отмахал чуть ли ни половину МКАД, потом свернул на Можайское шоссе и понесся в сторону Кутузовского проспекта.