Но через мгновение Кеша сломался надвое, с гулким стуком вмазался своей скуластой мордой в бильярдный стол и сполз на пол. В руках Артиста мелькнул кий, и, пока он произносил известную булгаковскую фразу: «В очередь, сукины дети! В очередь!», один из оставшихся троих размашисто получил толстым концом кия по уху, другой в живот, а третий по яйцам. Через несколько секунд все четверо мирно лежали на полу.
Артист аккуратно положил кий на стол и развернулся лицом к остолбеневшему Битому.
– Как ты там говорил? – напомнил ему Артист. – Петух? Чмо?
– Братан, – все еще самоуверенно сказал Битый. – Не гони. Ты здесь не хозяин. Ты не знаешь, с кем связался. Если ты сейчас сядешь в машину и уедешь отсюда, будем считать, что дело замазано и все в расчете. Ты… – Как это уедешь? – искренне удивился Артист. – Я только что приехал. А ты мне хамишь, в бильярд играть мешаешь. Настроение испортил. Знаешь что, ты мне уже надоел.
Битый резким движением сунул руку в карман своей кожаной на меху куртки и выхватил оттуда обшарпанный ПМ. Девчонка у бара вскрикнула, но Битый не выстрелил, да и вытащить‑то толком свой пистолет не успел. Артист перехватил его руку и крутанул ее за спину. Битый выгнулся, взвыл от боли и выронил оружие.
Артист ногой отпихнул пистолет по направлению к Доку, а потом развернул того, кому здесь все платят, к себе лицом.
– Я тебе кое‑что объясню, – сказал он, – только ты не обижайся.
После чего быстро схватил Битого двумя пальцами, словно клещами, за нос и повел медленно к выходу.
– Рекомендую. Любимый приемчик моего друга младшего лейтенанта Мухина по прозвищу Муха… Ну так вот. Битый, ты здесь говно, а не хозяин дороги. Понял? И место твое на улице, а не среди людей.
С этими словами он выпихнул воющего от боли бандита на заснеженный двор и выбросил вдогонку ключи от «ауди», которые Битый крутил на пальце.
– Скажи спасибо, – добавил Артист, – что твои ребята не видели этого.
И закрыл дверь.
Он не сомневался, что Битый после такого сразу уедет. И не ошибся. Через минуту взревел движок, и белая «ауди» покинула стоянку.
Дальнобойщики сконфуженно поблагодарили Артиста.
– Спасибо, старик, – сказал тот, кто не соглашался платить.
– Вы бы уехали отсюда, – посоветовал Артист. – А то, не дай бог, вернется.
После этого совета кафе опустело за минуту. Остались только бармен с девчонкой, Карась и Док с Артистом. Ну и еще четверо «качков», отдыхавших со слабыми постанываниями на полу. Артист подвел к стойке Карася.
– Док, знакомься, – как ни в чем не бывало, сказал он, – это Константин.
Он, оказывается, живет в Двоегорске.
– Константин, – протянул руку Карась. – Карасев.
Рука его вспотела от пережитого напряжения. Док кивнул.
– Иван.
– Да что там, – встрял Артист. – Можно просто Док.
– Семен, – покачал головой Док, – нельзя, чтобы было не так театрально?
– Да ну, – отмахнулся Артист, – какой это театр? Ни тебе аплодисментов, ни криков «браво»… Просто этот Битый мне весь аппетит перебил. Что теперь с курицей‑то делать?
– Ты лучше скажи, что с этими делать? – вставил бармен и кивнул на четыре тела.
– Да ничего не делать. Очухаются через полчасика и расползутся.
– А потом, – проворчал бармен, – они сползутся опять. Что делать‑то?
– Да ты ведь тут ни при чем. Мало ли кто у тебя останавливается.
Мало ли кто у тебя останавливается. Были и уехали, – сказал Карась. – Это меня они искать теперь будут.
– Боишься? – спросил Док.
– Не то чтобы боюсь, – пожал плечами Карась. – Неприятно как‑то. Надоели они мне. Они ж знают меня. В одном городе живем. Вот и поймали как‑то меня груженым. Давай нам, говорят, десятую часть груза. Ну я отказался. Вот теперь на счетчик меня поставили. Деньги требуют.
– Так это твой «вольво»?
– Ну да.
– А чего тут остановился? Дом‑то рядом.
– Да заехал заправиться. А потом сидел, думал, что дальше‑то делать?
Достают ведь эти сволочи… Да и вообще. Живу‑то я один. Так что дома все равно никто не ждет.
– Да, – сказал Артист, – заправились мы тут по самые уши. Пошли, что ли.
Док?
– Слушай, – неуверенно поинтересовался у Артиста бармен, – а ты этим ничего не сломал? Мало ли… – Ничего, не боись, жить будут.
– А вы мне дадите автограф? – спросила вдруг девушка.
Артист с удивлением взглянул на нее, а потом перевел взгляд на Дока.
– Твои шуточки? – спросил он. Док развел руками:
– Ты же хотел театра.
– Милая девушка, – назидательно сказал Артист. – Мордобой – это не театр.
Артист, Док и Карась не торопясь направились к выходу. Девчонка, так и не взявшая автограф, смотрела им вслед со смешанным чувством восхищения и страха.
Что же касается бармена, так он с самого начала не очень‑то верил, что эти типы имеют хоть какое‑то отношение к кинематографу… Когда вышли на улицу, Карась остановился и немного помялся, кутаясь в старую «аляску».
– Спасибо, мужики, – наконец сказал он.
– Что ты будешь делать дальше? – спросил Док.
– Ладно, не переживай. – Артист легко ткнул его кулаком в плечо. – Придумаем что‑нибудь.
– Семен сказал, вы кого‑то ищете? – спросил Карась.
– Ну да, – кивнул Док, – друг мой один затерялся тут у вас в Двоегорске.
– Где живет‑то?
– Улица Карла Маркса, дом пять. Карась на секунду задумался.
– Дом пять не знаю, а на Маркса я вам дорогу покажу. Я там сам недалеко живу. Ну что, по машинам?.. Езжайте сперва за мной, а потом скажу куда.
Он обошел «Ниву», легко запрыгнул в кабину своего десятитонного «вольво» и врубил движок.
Док вытащил из кармана пистолет Макарова, который Артист отобрал у Битого, изучающе повертел его в руках.
– По‑моему, – заметил он, – этот хлам лет тридцать назад списали.
– Брось бяку, – отозвался Артист. – И не пачкайся. Он наверняка паленый.
Док вытащил обойму, сунул ее себе в карман, а пистолет отдал Артисту.
– Разбери по дороге и выбрасывай по частям. «Вольво» уже двинулся со стоянки, так что обоим неожиданным визитерам Двоегорска осталось только посторониться.
– Не нравится мне все это, – произнес недовольно Док, выруливая с опустевшей стоянки вслед за рефрижератором. – Не успели доехать – и уже вляпались. Что нам теперь, воевать с ними?
– Да чего с ними воевать‑то? – легкомысленно возразил Артист. – Детский сад. Только и умеют, что припугнуть да говном с ног до головы человека измазать… Кстати, ты ведь и не собирался надолго здесь задерживаться. Дня три‑четыре?
– Дня три‑четыре.
– Ну вот и хорошо. Не бери в голову, Док.