По дороге Аня спрашивала у прохожих:
— Скажите, пожалуйста, как нам поближе пройти к Балтийскому морю?
И прохожие вежливо отвечали:
— Прямо и направо, девочка, за дюнами…
ВОТ ОНО!
Мама с Аней пошли прямо, потом направо и вышли к дюнам. Это такие песчаные холмы. Вдруг Аня услышала какой-то странный шум, точно кто-то поблизости стирал и всё время выливал воду.
— Мама, кто это там стирает?
Мама прислушалась:
— Постой! Да это же, наверно, море.
— Не может быть! — вскрикнула Аня.
Она стремглав кинулась к дюне и стала подниматься по песчаному склону. Вот она поднялась на гребень, выпрямилась и вдруг не своим голосом закричала:
— Мама, вот оно! Скорей!
Перед нею открылся огромный простор. Сразу стало так далеко видно, что Ане показалось, будто глаза у неё расширились. Она видела бесконечную серо-зелёную гладь, большую, как небо, только небо наверху, а это внизу. Она бросилась с дюны к этому лежащему на земле небу, крича на бегу:
— Мо-оре!.. Мо-о-оречко-о!..
Свежий ветер дул ей навстречу. Ситцевый халатик распахнулся и развевался, точно крылья, и Ане казалось, будто она летит — столько кругом было света, воздуха, простора…
Вот она добежала до самой воды. Серо-зелёная вода подкралась к Ане и длинным мокрым языком лизнула её в тапочку. Аня отдёрнула ногу. Тут подбежала мама:
— Ну, что стала, дочка? Пошли!
Они скинули тапочки и начали осторожно входить в воду. Аня, держась за маму, кричала;
— Ой, щекотно! Ой, холодно! Ой, боюсь!..
Она всё ждала: когда же станет глубоко? Но глубоко не становилось. Сколько ни шли, всё было Ане по пояс. Она обрадовалась и запрыгала:
— Мама, почему сделали такое мелкое море?
Мама ничего не ответила и стала намыливать Аню морским мылом.
АЛЬДОНА
Балтийское море Ане понравилось. Она каждый день прибегала на пляж. Там было много литовских ребят. Одного звали Пятрас, другого — Антанас, третьего — Владас… Но Аня больше всего подружилась с Альдоной.
Это была высокая девочка с длинными проворными руками и ногами. На груди у неё блестела огромная жёлтая брошка.
Они с Аней часами лежали рядышком на пляже, и Альдона просила:
— А теперь — про метро.
И Аня рассказывала:
— Метро очень красивое. Я каталась на лестнице-чудеснице. Она сама едет то вверх, то вниз… Там очень красивые залы…
Альдона слушала и говорила:
— А теперь — про Кремль.
Аня рассказывала:
— А Кремль — это такие башни… И стены… А над башнями — красные звёзды…
— А теперь — про Красную площадь.
Аня рассказывала и про Красную площадь, и про Мавзолей, и про всё.
А волны то и дело одна за другой подбегали к ним и подслушивали, подслушивали…
ГИНТАРАС
Но волны не всегда были такими тихими, Однажды они разыгрались не на шутку. Оно с яростью кидались на берег, добирались до самых дюн, с шипеньем откатывались, и опять набегали, и опять откатывались…
Весь день и всю ночь они бушевали, а к утру стало тихо. Аня побежала на пляж. Море лежало такое спокойное, будто накануне ничего не было. А волны еле-еле плескались, точно им было стыдно за вчерашнее.
Вдруг Аня увидела Альдону. Альдона шла по пляжу вдоль воды и что-то искала.
— Альдона, что ты потеряла?
— Ничего.
— Как же так: не потеряла, а ищешь?
— А я ищу этот… ну, как его… ну, гинтарас…
— Какой «гинтарас»? — удивилась Аня.
— Ну, это такая бывшая смола.
— Смола? Зачем тебе смола? — удивилась Аня.
Альдона засмеялась:
— Это раньше была смола, сто тысяч лет назад, а сейчас это как будто камень… Вот, — Альдона отколола свою брошку и показала Ане, — видишь? Только это очень редкая, старинная.
— Это я знаю, — сказала Аня, — это янтарь.
— Ага. А по-литовски «гинтарас». Вот, посмотри на свет.
Аня поднесла брошку к глазам. Жёлтый камешек был похож на прозрачную толстенькую лепёшку, наполненную золотистым мёдом. А в меду как будто плавали рядышком две песчинки — одна побольше, другая поменьше.
— Его только у нас можно найти, в нашем море! — с гордостью сказала Альдона.
— Как? Прямо в море? — удивилась Аня.
— Ну да, в воде или в водорослях. После шторма бывает.
Аня обрадовалась. Вот она что папе привезёт! Найдёт большую янтарину и увезёт в Москву.
— А можно, я тоже буду искать?
— Конечно!
И вот обе девочки — маленькая Аня и большая Альдона — принялись искать гинтарас.
ПОИСКИ
Весь день они бродили по пляжу и осматривали водоросли, которые тёмными, мокрыми прядями лежали у самой воды. У Ани скоро заболела спина. Всё-таки она без конца нагибалась, перебирала водоросли и то и дело спрашивала:
— Альдона, нашла?
— Нет. А ты?
— Я тоже нет.
— Ничего, завтра найдём! — утешала Альдона.
Но ни завтра, ни послезавтра, ни даже через две недели они подходящего янтаря не нашли.
Все ребята — и Владас, и Пятрас, и Антанас — помогали ей, но скупое Балтийское море, видно, не хотело им сделать маленького подарка.
Альдона предлагала Ане свою брошку на память, но Аня упрямо отказывалась:
— Нет, она старинная, редкая. И потом, я хочу сама найти, в море… А так неинтересно.
У ЗЕЛЁНОЙ СВАИ
И вот наступил день отъезда. Аня вышла прощаться с ребятами. Альдона отвела её в сторонку:
— Аня, я знаю одно янтарное место… У зелёной сваи.
Ну!.. — махнула Аня рукой. — Я там искала двадцать раз. Нет там ничего.
— А ты ещё поищи. Надо всегда искать!
Аня побежала к зелёной свае, села на корточки и стала рыться в водорослях. Волны рядом плескались, будто приговаривали: «Не ищи, не ищи — не найдёшь». Но Аня упрямо перебирала мокрые стебли. Вдруг мелькнуло что-то жёлтенькое, что-то как будто золотое… Ага, янтарь! Самый настоящий! И большой. Даже, пожалуй, побольше, чем у Альдоны.
Аня побежала к Альдоне.
— Вот, нашла, нашла! — кричала она.
Но разглядывать находку некогда было: надо было спешить в Дом отдыха. Там Аню уже искала мама:
— Где ты пропадала? Садись скорей!
Аня села в машину. Автобус тронулся. Ребята побежали за ним.
— До свиданья, Пятрас, до свиданья, Альдона, до свиданья, все! — кричала Аня и махала зажатым в кулаке янтарём.
И только когда сели в поезд и немного успокоились, Аня разжала вспотевший кулак и показала маме находку.
— Вот! — гордо сказала она. — Папе!
— Ого, какой большой! Где нашла?
— В море.
— В море? — удивилась мама. — А почему он такой гладенький?
— Это его море так отгладило.
— А почему здесь дырочки?
— Какие дырочки?
Аня схватила янтарь, поднесла к глазам и увидела три маленькие дырочки от трёх малюсеньких гвоздиков:
— Постой!
Она посмотрела на свет. Так и есть! В прозрачном янтарном меду как будто плавали две песчинки: одна побольше, другая поменьше.
Что было делать? Не останавливать же поезд!
Так Аня и увезла в Москву янтарную лепёшечку на память о девочке Альдоне и мелком — Ане по пояс — Балтийском море.
ЛОШАДКА
Рассказ художника
Весной я поехал в деревню рисовать, по-нашему — на этюды.
И вот после ночи в поезде я очутился на маленькой станции. За спиной у меня висели рюкзак и ящик для красок, по-нашему — этюдник.
Сонный сторож лениво шаркал метлой. Пусто: ни лошадей, ни машин.
— Все в поле, на посевной, — объяснил он.
— А далеко ли до Лепешихи?
— Близко, километров двадцать… Пойдёшь всё прямо. Сначала будет Шепелиха, а за ней — Лепешиха.
Я зашагал по дороге. Шумели берёзы, пахло черёмухой, травами, землёй… Солнце поднималось. Стало жарко. Мне захотелось пить. Где взять воды?
Всё так же тянулось бесконечное поле, всё так же шелестели берёзы, всё так же дорога шла то вверх, то вниз, то вверх, то вниз.
«Бочку выпил бы!» — мечтал я. Рюкзак и этюдник тяжелели с каждым шагом.
Наконец, поднявшись на холм, я увидел деревню. Я прибавил шагу, вошёл в крайнюю избу, нащупал в тёмных сенях дверь и приоткрыл её.