Пожалуйста, приходите завтра. Я кончила Калликаков и лопаюсь от избытка мыслей. Не кажется ли вам, что надо бы пригласить психиатра, чтобы проверить детей? Мы не вправе обременять родителей слабоумным потомством.
Знаете, меня подмывает попросить у Вас мышьяк для простуженной Лоретты. Я поставила ей диагноз, она — Калликак. Неужели мы позволим ей вырасти и основать род из 378 слабоумных, о которых обществу придется заботиться? О Господи! Мне не хочется травить ребенка, но что же еще делать?
С. Мак-Б.
Милый Гордон!
Вас не тронули слабоумные, и Вы в ужасе, что они трогают меня? Ну, а я в ужасе от Вашей реакции. Если Вы не интересуетесь тем, что, к несчастью, есть на свете, как можете Вы создавать мудрые законы? Не можете.
Однако я снизойду к вашей просьбе и перейду на менее мрачные предметы. Только что я купила пятьдесят ярдов синей, розовой и зеленой ленты в подарок моим пятидесяти девочкам. Собираюсь и Вам прислать подарок. Что Вы скажете о пушистом котенке? Могу предложить любой цвет и любую породу.
Кот под № 3 — любого цвета, серый, черный, рыжий. Сообщите, какой Вам подходит, я откликнусь сразу.
Написала бы вам более приличное письмо, но время пить чай, и я вижу гостя. Addio! [15]
Салли.
P.S. Не знаете ли Вы кого-нибудь, кто хочет усыновить прелестного младенца с семнадцатью новыми зубками?
20-е апреля.
Дорогая Джуди!
Пирожки, пирожки горячие! Пара на пенни! В Страстную пятницу мы получили десять дюжин от миссис Пейстер Ламберт, страшной святоши, с которой я познакомилась несколько дней тому назад на файв-о-клок'е. (Кто посмеет теперь сказать, что файв-о-клок — глупая трата времени?) Она расспросила меня о моих «драгоценных маленьких сиротках» и сказала, что я делаю доброе дело и буду вознаграждена. Я увидела в ее глазах пирожки, подсела к ней и беседовала полчаса.
Теперь я пойду поблагодарю ее и расскажу ей, с трогательными подробностями, как мои драгоценные сиротки восхищались ее пирожками. (О том, как драгоценный Петрушка бросил пирожок в мисс Снейс и влепил его прямо ей в глаз, я благоразумно умолчу). Думаю, что при поощрении из миссис Пейстер Ламберт можно будет извлечь немало полезного.
Как видишь, я становлюсь ужасной попрошайкой. Мои родные боятся навещать меня, потому что я самым нахальным образом требую на чай. Я пригрозила папе, что вычеркну его из списка моих знакомых, если он немедленно не пришлет мне шестьдесят штук детских комбинезонов для будущих садовников. Сегодня утром получила повестку — прибыли два ящика с вещами от акционерного общества Дж. Л. Мак-Брайд и К°. Видимо, папа желает продолжать знакомство со мною. Джимми еще ничего не прислал нам, а он получает огромное жалованье. Я часто посылаю ему трогательнейший список наших нужд.
А вот Гордон Холлок нашел дорогу к сердцу матери. Я была так рада орехам и зверинцу, что он посылает нам каждые несколько дней какой-нибудь подарок, и я все свободное время сочиняю благодарственные письма, которые не походили бы одно на другое, как две капли воды. На прошлой неделе мы получили дюжину большущих красных мячей. Детская просто переполнена ими, на каждом шагу толкаешь мяч. А вчера мы получили уйму целлулоидных лягушек, уток и рыбок для ванны.
О, лучший из попечителей! Пришлите ванны, им негде плавать.
Ваша, как всегда,
С. Мак-Брайд.
Дорогая Джуди!
Весна, наверное, где-то поблизости, с юга прилетают птицы. Не пора ли и вам последовать их примеру?
ИЗВЕСТИЯ ПЕРЕЛЕТНЫХ ПТИЦ.
Светские новости:
«Мистер и миссис Грач вернулись с экскурсии во Флориду. Мы надеемся, что мистер и миссис Пендльтон тоже прибудут в скором времени».
Даже здесь, в нашем ненастном климате, ветерок пахнет зеленью. Хочется бродить по горам или стать на колени и покопаться в грязи.
Не смешно ли? Какие фермерские инстинкты будит весна в самых городских душах!
Я провела утро, составляя план собственных садиков для каждого ребенка старше девяти лет. Картофельное поле обречено на гибель. Больше негде, у нас ведь будет шестьдесят частных садов. Оно достаточно близко, чтобы наблюдать за ним из северных окон, и достаточно далеко, чтобы не испортить наш драгоценный газон. К тому же почва плодородна, и у них будет некоторый шанс на успех. Я не хочу, чтобы бедные цыплята копались все лето и в конце концов ничего не добились. Чтобы возбудить в них охоту, я скажу, что приют будет покупать овощи и платить настоящими деньгами, хотя и предвижу, что мы просто исчезнем под горами редиски.
Мне так хочется развить в детях уверенность в себе и инициативу! Этих прекрасных качеств совершенно нет у них (за исключением Сэди Кэт и самых уж скверных). Дети, у которых хватает духу быть скверными, подают большие надежды; а вот покорно-благонравные приводят меня в полное отчаяние.
Последние несколько дней я преимущественно изгоняла беса из Петрушки. Очень интересно — если бы только я могла посвящать этому все свое время; но так как мне приходится изгонять еще сто семь бесенят, мое внимание, как ни жаль, чувствительно отвлекается.
Ужасно в этой жизни то, что сколько бы ты ни делала, всегда остается уйма вещей, которые надо еще сделать. Нет сомнения, что Петрушкин бес требует всего внимания, и даже не одного человека, а двух, чтобы они сменяли друг друга и хоть немного отдыхали. Сэди Кэт только что примчалась из детской и сказала, что один из наших младенцев проглотил золотую рыбку (подарок Гордона). Господи! Какие только несчастья не происходят в сиротском приюте!
9 час. вечера.
Мои дети уже в постели, а мне только что пришла в голову блестящая мысль. Как было бы чудесно, если бы зимняя спячка распространялась и на людей! Хорошо заведовать приютом, если можно уложить дорогих малюток в постельку, скажем, первого октября и продержать их там до двадцать второго апреля.
Твоя, как всегда,
Салли.
24-е апреля.
Многоуважаемый мистер Пендльтон!
Это — дополнение к срочной телеграмме, которую я отправила Вам десять минут тому назад. Пятидесяти слов недостаточно. Чтобы хоть как-то передать мое смятение, я добавляю тысячу.
Как Вы уже знаете из телеграммы, я уволила огородника, а он не желает принять отставку. Так как он вдвое больше меня, я не могу потащить его к воротам и вытолкать. Он требует формального увольнения от главы попечительского совета, на пишущей машинке, крепким языком и с печатью. Так что, уважаемый председатель, будьте любезны обеспечить всем этим при первой возможности.
Вот как было дело:
Я приехала зимой, огородник не работал, и я до сего времени уделяла Роберту Стэрри мало внимания, разве что сказала дважды, чтобы он почистил свинарник. Но сегодня я послала за ним, чтобы посоветоваться насчет весенних посадок.
Стэрри явился и удобно развалился в кресле, не снимая шапки. Я как можно деликатнее дала ему понять, что одно из первых правил для мужчин в П.Д.Г, — «входишь в дом — шапку долой».
Стэрри подчинился — и заметно насторожился. Я приступила к интересующему нас вопросу и сказала, что рацион в будущем году должен состоять не только из картошки. На это Стэрри хрюкнул, как сам С.У, только менее воздушно и учтиво, попечители так не хрюкают. Я подсказала кукурузу, бобы, лук, горошек, помидоры, свеклу, морковь и репу, вполне достойные картофеля.
Стэрри возразил, что если картофель и капуста хороши для него, то они хороши и для приютских детей.
Я невозмутимо продолжала, что наше картофельное поле надо вспахать, удобрить и разделить на шестьдесят садиков, причем наши мальчики будут помогать в работе.
Тут Стэрри взорвался, как бомба.