На листьях буков и берез играли неровные блики солнечного света. Но впереди темнели вековые дубы, чьи кроны переплелись и образовали непроницаемую крышу.
– Пригнитесь! – приказал Торн и, не дожидаясь, пока она подчинится, нагнул ее так, что Катье сложилась вдвое.
Сам он наклонился над ней; низкая ветка хлестнула его по спине. Волосы Катье цеплялись за сучья. Она скрючилась под прикрытием его тела и закусила губу, чтоб не кричать от боли. От вида летящей внизу земли у нее закружилась голова. Она закрыла глаза, но от этого стало только хуже.
Торн уверенно направлял коня меж деревьями. Они въехали во мрак дубовой рощи. Копыта Ахерона снова загрохотали: здесь почва потверже, а растительности поменьше – из-за темноты. Торн выпрямился.
– Приготовьтесь.
Катье почувствовала напряжение его бедер, и конь мгновенно перешел на шаг.
– К чему? – насторожилась она. Ахерон остановился под могучим дубом.
– Вы что? Я не...
Пальцы англичанина сомкнулись на ее талии.
– Боже, Торн!
Она ухватилась за толстую ветку, содрав кожу на ладонях. Рука англичанина бесцеремонно подсадила ее вверх. Катье задохнулась от негодования.
– Забирайтесь, живо! – Он нетерпеливо шлепнул ее пониже спины.
Она пихнула его локтем.
– Прекратите! Без вас управлюсь!
Подошвы скользили, а юбки мешали, но Катье все же сумела вскарабкаться по стволу.
Крона раскинулась над ней плотным шатром. Она увидела, как Торн легко спрыгнул на землю, взял под уздцы коня и ушел. Куда – она не могла проследить за стеной листьев и сжала зубы – так хотелось его окликнуть.
Издали доносились звуки погони. Где же Торн? Катье устроилась в развилке ветвей и попыталась выглянуть, но опять ничего не разглядела.
Слева вдруг прорвался тонкий солнечный луч и мелькнуло что-то алое.
– Наконец-то! – проворчала она.
Торн подпрыгнул и уцепился за ветку, до которой она едва достала даже со спины коня. Подтянулся и ловкими кошачьими движениями забрался на дерево.
Колени их соприкоснулись, когда он уселся на соседней, ветке.
– Что с конем? – спросила она, подавляя желание отодвинуться.
– Позади Рулона. Мужчины редко поворачивают вспять. – Он уперся правой ногой в ее ветку, и листья зашелестели. – Это их вечная ошибка. Я – исключение. – Его сапог чуть покачивался рядом с ней.
Ритмичный топот копыт приближался. Расширенными от страха глазами Катье глядела на Торна. Он взялся за эфес шпаги. Это движение она не раз наблюдала у Филиппа и его людей – привычка тех, для кого шпага – не украшение.
– Они справа, – едва слышно прошептала Катье. Пальцы так сильно сжали ветку, что побелели костяшки.
– По мягкой земле они бы гнались за нами до самого Геспер-Оба, – произнес Торн тихим, ровным голосом. – Только здесь, на твердой земле, у нас есть шанс оторваться. – Он пристально поглядел на нее. – Если, конечно, вы этого хотите.
– Конечно, хочу! Так вы думаете, они нас не...
Слова замерли у нее на устах, поскольку топот копыт звучал совсем близко.Твердая земля!Отряд Рулона въехал в дубовую рощу. Катье затаила дыхание. Торн еще крепче сжал шпагу. Лучик света блеснул на серебре эфеса и на алом мундире. Катье слабо ахнула.
– Ваша форма, – выговорила она одними губами. Его алый мундир так и притягивал чахлые лучи и казался пламенеющей на свежем снегу калиной.
Всадники приближались, безошибочно направляясь к их дубу.Пресвятая Дева,подумала Катье,если только кто-нибудь глянет вверх...
Торн устремил глаза к полоске голубого неба, проглядывающей сквозь листву, потом перевел их на ее серую накидку.
– Прикройте меня! – вполголоса приказал он.
Она изумленно уставилась на него.
– Выбирайте, мадам. Я или Рулон.
Катье облизнула губы и посмотрела вниз. Потом зажмурилась и кивнула.
Он резко выбросил руку и потянул ее на себя.
На мгновение она повисла в воздухе. Потом, опершись рукой о ствол, Торн прикрыл ею свое сильное тело. Ее подбородок уткнулся ему в грудь; ленты и обрывки кружев, украшавшие корсаж платья, зацепились за пуговицы его мундира.
– Тор... – начала было она, но грохот погони заглушил слова.
Он быстро подоткнул под себя полы ее накидки.
Схватившись руками за его плечи, Катье старалась держаться от него подальше; глаза ее гневно пылали. Безо всякого усилия он оторвал ее руки от своих плеч, и, лишенная поддержки, она опустилась на него. Их тела соприкасались от колен до плеч, ее лицо уткнулось ему в шею. Она считала секунды, чтобы солдаты Рулона побыстрее промчались мимо.
Но они, как нарочно, замедлили бег, приближаясь к дереву.Нет! Не останавливайтесь! – молила в душе Катье.
– Стой! – скомандовал Рулон прямо под деревом. – Куда смотришь, скотина? Где следы? Imbecile! [3] – Последнее слово он сопроводил звоном оплеухи. – Шериак! Прикажи обыскать рощу.
Катье подняла голову, но руки Торна не давали ей шевельнуться. Всем телом она чувствовала его напряженные мускулы. Мало-помалу она обмякла, ощущая в голове полную пустоту. Сердце его билось гулко и ровно, это означало, что он готов драться даже при таком численном перевесе врага.
– Мсье, – раздался гнусавый голос, – а для чего нам искать проклятого англичанина и его девку? Ведь король платит золотом не за них, а за Онцелуса, который в Серфонтене со своей бабой.
Сердце Торна забилось сильнее. Его пальцы запутались у нее в волосах.
– Если он в Серфонтене, что ж вы его не нашли? – прошипел Рулон и задумчиво добавил: – Эти две шлюхи – родные сестры, Шериак. И обе спали с турком. Быть может, блондинка знает больше, чем шатенка.
Катье дернулась от возмущения, но Торн пригвоздил ее к себе, не давая шевельнуться.
– Ну, где твои молодцы? – продолжал бушевать Рулон. – В грязи следы телеги найти не могут! Как я разыщу Торна с такими вонючими свиньями?
– А почему вы прежде не упоминали о нем? – спросил Шериак.
Катье услышала, как заскрипело седло под тяжестью Рулона.
– Ты задаешь слишком много вопросов для человека, который последнюю битву провел в постели с женой фермера.
– Что делать, ежели эта крепость оказалась потрудней, чем замок Сен-Бенуа. Говорят, вы быстро вернулись после обыска.
Рулон презрительно усмехнулся.
– Там, где побывал грязный турок, мне делать нечего.
Мышцы Торна стали тверже камня, и по спине у Катье снова пробежал холодок страха.
Лжет,он лжет! – мысленно кричала она, чувствуя, как на лбу бьется пульс англичанина.
К Рулону подъехал запыхавшийся солдат.
– Никаких следов, мсье!
– С какой стати англичанину забираться так далеко на юг? – спросил Шериак. – Ведь Мальборо до сих пор в Ауденарде.
– Хватит болтать, Шериак! – От крика Рулона под ним испуганно заржал конь. – Возвращаемся в Серфонтен.
Гнусавый голос отдал команду. В ответ послышались приглушенные проклятия. У Катье захолонуло сердце. Неужели солдаты ослушаются его и не поедут? Шериак разразился бранью, и вскоре копыта застучали, удаляясь в сторону Серфонтена.
Наверно, целую минуту после того, как смолк их стук, Катье лежала на груди у Торна, не в силах двинуться.
– Он лжет, – прошептала она.
Торн схватил ее за локти и приподнял над собой. Легко усадил на ветку, обхватив ногами ее бедра. Она не решалась встретиться с ним взглядом.
– Спускаемся, – заявил он.
Мышцы его бедер напряглись, когда он переместил свой вес, чтобы опустить ее на ветку пониже.
Она пошатнулась, но не потеряла равновесия. Взглянула вверх. Он, будто на троне, сидел в развилке ветвей. Ноздри его раздувались, и даже воздух вокруг накалился от гнева.