Черт! Ее храбрость перед лицом опасности удесятеряла его уважение. Доббс ошибался. Марли не могла быть вовлечена в антиправительственную деятельность, несмотря на все ее сумасшедшие книги о «Теории заговора».
– Ты не имел никакого права вмешиваться, – настаивала она, упрямо не желая сменить тему.
Лучший выход из ситуации – дать ей поверить, что она победила. Марли уже пришла к определенному мнению, и Джоэл видел, что менять его она не собирается. Он поднял руки:
– Ты абсолютно права. Тот факт, что я ненавижу, когда нахалы начинают третировать людей, еще не давал мне права вступаться за тебя без твоего разрешения. Даже если кто-то с тобой плохо обращается.
– Вот именно. – Она откинула волосы с лица.
– Зачем тебе какой-то шовинист, который будет тебе говорить, что делать.
– И я о том же.
– Ты независимая женщина, которой никто не нужен.
– А ты начинаешь меня опекать.
– Вовсе нет, но если тебе от этого станет легче, то я готов извиниться.
– Что? Я что-то не врубилась.
Джоэлу плохо удавались извинения, но если ей нужно услышать это снова, чтобы почувствовать себя лучше, то он забудет о гордости и повторит.
– Я сказал, что готов извиниться.
– Ну, – смягчилась она, поразмыслив над этим. – Ты, в конце концов, пытался мне помочь.
– Именно так.
– А почему ты стал защищать меня перед Кемпом?
– Нужен еще какой-то мотив, кроме обыкновенной учтивости?
– Но ведь в этом нет смысла.
– В вежливости нет смысла?
– Ты же даже не знаешь меня.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Парень делает тебе что-то приятное, а ты от благодарности вешаешься ему на шею.
– Все-таки почему ты решил защитить меня?
– Помимо того, что я считаю Кемпа большой задницей?
– А-а, так вот в чем тут дело. Двум быкам тесно на одном пастбище?
– Нет, не так. Просто Кемп напомнил мне этих тупоголовых отчимов. – Она уже начала выводить его из себя своими вопросами. – Такие, как Кемп, на самом деле трусы. Они боятся, что им нахамят, поэтому начинают хамить первыми. Ненавижу трусов.
Говоря это, Джоэл подумал о своем отце. О том, как Гас стоял на ступеньках здания суда во время слушания дела об опеке, но так и не осмелился зайти внутрь. И поскольку Гас не отстаивал свои права в качестве отца, адвокаты Дейрдры размазали его по залу суда, и мать Джоэла получила полную опеку. Джоэл отогнал эту мысль. И с чего это он вдруг начал думать о Гасе?
– И сколько таких тупоголовых отчимов у тебя было?
Джоэл пожалел, что вообще заговорил об этом. Он был не из тех, кто жаловался на трудное детство. И участливое выражение, появившееся на лице Марли, ему совсем не нравилось.
– Больше одного, – сказал он беспечно.
Джоэл удивился, что она не стала расспрашивать дальше, но был благодарен ей за это. Большинство женщин, узнав, что ему довелось пережить несколько разводов родителей, начинали относиться к нему по-матерински. Трини была единственной, кто этого не сделал.
– А то, что ты говорил о дружбе с комиссаром полиции, было правдой? – поинтересовалась Марли.
Джоэл пожал плечами:
– Ни в одном слове.
Марли нахмурилась:
– И часто ты врешь?
– Не больше, чем нужно.
– Не люблю лжецов. Им нельзя доверять. – Марли наклонила голову и изучающе на него посмотрела. – Наверное, я вела себя грубо.
– Имела на это полное право. Тебе такое пришлось пережить.
– Ты веришь мне?
– Не знаю, что именно здесь произошло, – сказал Джоэл, – но я вижу, что ты в это веришь.
– В меня и вправду стреляли, – сказала она упрямо. – Мне ничего не привиделось.
– А я ничего и не говорю.
– Я видела выражение твоего лица, когда Кемп рылся в моих книгах. И точно знаю, о чем ты в этот момент думал.
– Такты еще и мысли читать умеешь?
– К твоему сведению, я не верю во все эти «Теории заговора», – сообщила Марли.
– Это просто материал для моих комиксов.
– Но ты же веришь в некоторые из них.
– Я ничего не принимаю на веру. В том числе и «Теорию заговора».
– Подозрительность не всегда плоха, – сказал Джоэл.
– Попробуй-ка рассказать об этом всему остальному миру.
– Принимая во внимание то, что случилось, ты не должна сегодня ночевать одна. Тебе есть куда поехать?
Марли кивнула:
– К маме.
– Хорошо.
– Спасибо. Ты был очень мил. И терпелив. – Она направилась к двери.
– Меня выгоняют?
– Ты очень помог, но сейчас мне нужно побыть одной. До свидания.
– Хорошо, ухожу. Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся, заходи. Окно в задней двери уже выбито, так что в следующий раз зайти будет нетрудно.
– Спасибо. – Марли ответила натянутой улыбкой.
Джоэл увидел тоску в ее глазах и понял, что она хотела бы довериться ему, но не может заставить себя это сделать. Она была не из тех, кто легко теряет бдительность. На то, чтобы подобраться к ней поближе, у него уйдет время. Куча времени.
А времени-то у него как раз и не было. Так что нужно найти способ ускорить процесс и преодолеть ее подозрительность к незнакомцам.
Джоэл вышел с участка Марли через калитку на заднем дворе. Он остановился на узкой полоске газона, отделявшей его дом от ее. С одной стороны, его восхищала бдительность Марли, с другой же, она его раздражала. Он не привык к тому, что завоевать доверие человека противоположного пола может быть так трудно. Обычно ему было достаточно просто улыбнуться, и девушки таяли в его объятиях.
Но только не эта.
С Марли было сложнее. Ее требовалось подтолкнуть, у нее должна была появиться побудительная причина обнять его и попросить убить драконов, чтобы избавить ее от опасности.
Джоэл ухмыльнулся. К несчастью для Марли, он обожал опасности.
Интересно, что может заставить ее обратиться к нему за помощью?
Ну, если у нее, например, не заведется машина и ей понадобится кто-то, кто отвез бы ее к маме.
Это было подло и нечестно. Ему не хотелось пугать ее еще больше, но иногда для общей пользы приходилось принимать жесткие решения.
Джоэл беззаботно подошел к «приусу» Марли. Окинул взглядом окрестности. Похоже, никто за ним не следил. Он бросил взгляд на ближайшее окно дома. На случай, если она его застукает, следует заранее придумать хорошее объяснение.
Сказано – сделано. Он скажет, что подумывает о том, чтобы сменить свой «дюранго» на «приус», и остановился взглянуть на ее машину. Это не только развеет ее недоверие, но и принесет ему дополнительные очки за заботу об окружающей среде.
Джоэл подошел к «тойоте» с противоположной от дома стороны и снял колпачок ниппеля с задней шины. В траве он нашел тоненькую веточку, не толще зубочистки. Он разломил ее на четыре части, вставил один кусочек в клапан, чтобы воздух начал выходить из шины, и установил колпачок на место. Затем быстро повторил процедуру с остальными тремя колесами. Он использовал веточки, поскольку, если бы он делал это обычным образом, ему понадобилось бы слишком много времени и появилась бы опасность быть пойманным. Позже, когда у него будет такая возможность, он придет и заберет веточки, чтобы никто не смог его заподозрить.
Закончив дело, Джоэл выпрямился и направился к дому. Он не чувствовал себя виноватым. Он сделал лишь то, что нужно было сделать.
Три минуты спустя он уже сидел перед монитором камер наблюдения, установленных в свободной спальне. Он перемотал пленку назад, на то время, когда Марли еще была дома. Две недели назад сотрудники разведки установили камеры у нее в доме, вынудив ее уйти оттуда под предлогом устранения утечки газа. Джоэла в операции не задействовали, поскольку не хотели, чтобы она позже его узнала.
Первая камера показывала гостиную.