Однако красивее места я не встречал. Ты смотришь по телевизору «Звездные походы»?
Малышка кивнула. Румянец постепенно возвращался на щеки.
– Местное население называет эти пики Ференджи Рейндж.
Она открыла рот и потерла пальцем зубы.
– Верно! Все эти вершины зазубрены, обломаны и словно валятся в сторону. Ни дать ни взять ведьмины клыки.
Рукава свитера размотались и снова волочились по полу. Он наклонился, чтобы подвернуть их. Девочка отчаянно пискнула и, подбежав к
стене у камина, свернулась клубочком, совсем как в кухне.
Он перепугал ее!
Рамзи медленно поднялся, подошел к дивану и сел.
– Прости, что напугал тебя. Я всего навсего хотел закатать твои рукава. Видишь ли, руки у тебя куда короче, чем мои. Мне стоило
сначала предупредить тебя, что я собрался делать. Можно, я подберу рукава? По моему, в кухонном столе валяются английские булавки. Я
заколю их, чтобы больше не думать об этом.
Девочка встала и направилась к нему. Крошечный шажок, и она замерла. Еще шаг. Очередная пауза. Она, не скрываясь, изучала его,
взвешивала все «за» и «против», стараясь понять, не набросится ли он на нее. Наконец она оказалась рядом, вопросительно глядя на
Рамзи. Он улыбнулся и, осторожно подняв руку, засучил ей рукава.
– Замечательно, а теперь попробую заплести тебе косу. Правда, я в этом не силен, но, во всяком случае, волосы не будут лезть тебе в
лицо.
Коса получилась не так уж плохо. Ободренный своими достижениями, он закрепил хвостик резинкой, ранее стягивавшей пакет с персиками.
– Солнце сегодня такое яркое! И не слишком холодно. Если я заверну тебя в покрывало, не хочешь по сидеть на свежем воздухе?
Ему следовало бы этого ожидать. Она в мгновение ока порхнула на кухню. И конечно, опять прижалась к проклятой стенке. Но по крайней
мере не заперлась в ванной.
Что предпринять?
Самое главное – не торопиться. Не делать резких движений. Слава Богу, в хижине завалялось несколько старых журналов.
– Будешь смотреть фотографии? Давай вместе по листаем журналы, а я почитаю подписи под снимками.
Нерешительно поглядев по сторонам, девочка кивнула.
– Но сначала я все таки заколю тебе рукава.
Она покорно последовала за ним в комнату. Тут ему пришлось нелегко, поскольку девочка не хотела подходить к нему. В конце концов
журнал очутился на диване между ними. И к тому же ему удалось накинуть на нее плед.
Задумчиво оглядев ее, Рамзи провозгласил:
– Носки!
Девочка замигала и вопросительно склонила голову набок.
– Мне не нравится, что ты ходишь босой. Не примерить ли тебе мои носки? Конечно, они наверняка дойдут тебе до ушей. Но может, ты
решишь стать клоуном?
Будешь прохаживаться передо мной взад и вперед. Посмотрим, сумеешь рассмешить зрителей или нет. Ну, что скажешь?
Идея оказалась гениальной. Правда, она не попыталась намеренно позабавить его, но слегка улыбнулась, когда подтянула носки выше
колен.
Едва ли не час ушел на то, чтобы перелистать до конца журнал «Пит» за прошлый октябрь. Пожалуй, больше ему никогда не захочется
полюбоваться фото Синди Кроуфорд. Она мелькала почти на каждой странице. Дочитав рассказ о мучительно долгом примирении кинозвезды с
блудным братом, Рамзи поднял голову.
Малышка спала, прислонившись к подлокотнику кресла и подложив ладонь под щеку.
Он получше укрыл ее пледом и вернулся к пишущей машинке.
И едва не разбил очки, пулей вскочив с кресла. Ужасный тихий вой сверлил мозг.
Видимо, девочке приснился кошмар: она металась, билась, раскрасневшееся лицо было искажено страхом.
Ничего не поделаешь, придется ее разбудить.
Ничего не поделаешь, придется ее разбудить.
Он осторожно тронул ее за плечо:
– Проснись, солнышко. Дорогая, не плачь.
Малышка открыла глаза. По щекам катились слезы.
– Успокойся, маленькая.
Не сознавая, что делает, он посадил ее к себе на колени.
– Мне так жаль, детка. Но теперь все будет хорошо.
Он нежно прижал темноволосую головку к своей груди и стянул потуже плед. Носок свисал с ее левой ноги.
Рамзи подтянул его и снова привлек девочку к себе.
– Все в порядке, малышка, все в порядке. Я никому не позволю тебя обидеть. Клянусь. Никто и никогда пальцем тебя не тронет.
Наконец он осознал, как напряжена девочка. Опять ухитрился насмерть ее перепугать. Но и отпустить не осмелился. Сейчас ей больше
всего нужно чье то тепло, а кроме него, здесь нет ни одного человека. Он шептал бессмысленные, нежные слова утешения, снова и снова
повторяя, что она в безопасности, что он убьет всякого, кто посмеет причинить ей боль. Вдруг она громко вздохнула и – о чудо из чудес
– мирно засопела носом.
Было уже около полудня. Время шло, Рамзи проголодался, но решил обождать. Не стоит тревожить крошку. Она так уютно устроилась,
засунув голову ему под мышку. Рамзи чуть подвинул девочку и поднял с пола книгу. Малышка захныкала. Он погладил ее по волосам, вдыхая
чистый сладкий детский запах В глазах Рамзи блеснуло бешенство. Повернув голову к окну, он тихо прорычал:
– Попробуй подойти близко, ублюдок, и я вышибу тебе мозги!
Глава 3
Утренний дождь обрушился на хижину; капли назойливо барабанили по крыше, бились в окна, подстегиваемые порывами яростного западного
ветра. Рамзи сидел на диване подле девочки, тихо читая вслух один из романов, привезенных с собой. Этот день ничем не отличался от
трех предыдущих, и все шло своим чередом. Она понемногу привыкала к нему и при его приближении больше не дергалась, как от удара
электрическим током, а главное – не пыталась сделаться Незаметной.
Но даже сейчас девочка опасалась садиться слишком близко к Рамзи – между ними все время оставалось пустое место.., не меньше фута. Он
как раз дошел до самого трагического отрывка:
– "Мистер Фиппс никак не мог решить, что делать.
Вернуться к жене и выяснить с ней отношения или забыть ее, бросить, как добычу, тем мужчинам, которые хотели ее. Богачам, готовым
дать ей все, что она пожелает. Но он не привык так легко сдаваться".
Рамзи замолчал и, быстро пробежав глазами следующий абзац, призадумался. Вряд ли это подходящее чтение для ребенка. Сомнительно,
чтобы она обрадовалась, услышав, как мужчина строит планы убийства неверной супруги. Зря он выбрал это чтиво.
Рамзи смущенно откашлялся и, притворяясь, что не может разобрать слова, принялся импровизировать:
– "И тут он понял, что есть еще один выход и, пожалуй, самый лучший. Дома его ждала маленькая дочка.
Он любил ее больше жизни, а это что нибудь да значило. По правде говоря, не было на свете существа роднее и ближе, чем эта милая
крошка".
Девочка сидела очень тихо, не делая попытки придвинуться ближе. Неизвестно, как она восприняла прочитанное. Но по крайней мере
малышка не мерзла.
Сегодня на ней была одна из его нижних рубашек, серая с треугольным вырезом, а поверх нее – свитер, немного не доходивший до пола.
Кроме этого, он укрыл ее пледом. Рамзи с каждым днем совершенствовался в заплетании косичек и достиг почти идеала. Не будь она столь
молчаливой и улыбайся хотя бы изредка, ее вполне можно было бы принять за обычного ребенка, проводившего время вместе с любящим
родителем.