Все утро я провел дома в мрачных мыслях. Ел я мало, зато выпил порядочно. Около семнадцати я пошел в гараж и поехал к домику.
Из дверей вышел Сэм. Я кивнул ему, и он с поклоном взял из моих рук сумку. «Он тоже может выдать меня, - подумал я. - Одно его слово, и
Эссекс вышвырнет меня вон.»
Вика лежала на диване, потягивая мартини.
- Джек!
- Ну, как вы?
На ее коже еще были заметны маленькие пятнышки в местах укусов москитов, но все равно она выглядела превосходно в простом красном шерстяном
платье, доходившем ей до колен.
Она взглянула на меня. Ее синие глаза были полны желания, она допила мартини и отставила бокал.
- Закройте дверь, Джек, я хочу вас.
Поворачивая ключ, я понимал, что опять попал в ловушку, но, зная это, я все равно хотел ее, да и кто из живых не захотел бы ее?
Наше соединение было неистовым. Дважды она кричала так сильно, что я невольно замирал, предполагая, что Сэм подслушивает за дверью. И,
наконец, удовлетворенная, она успокоилась и улыбнулась мне.
- Вы настоящий мужчина, Джек. Давайте теперь выпьем. И мы выпили мартини, а потом Сэм принес обед из супа с крабами, поджаренной лососины,
салата и кофе. Она болтала, а я слушал.
- Расскажу вам о Лейне, - начала она, смеясь. - Он разбушевался, узнав, что я попала в самолет. Я никогда не видела его в таком состоянии.
Он выгнал несчастного Томпсона, который впустил меня в самолет. Если бы не мои больные ноги, он, наверняка, избил бы меня.
Я не мог вообразить, как можно избить такую женщину.
- Ну, вы помирились?
- Мужчину всегда можно обвести вокруг пальца. Я ничего ему не возражала, и он в конце концов выдохся. Ну, и немного ласки. - Она засмеялась
опять. - Он такой забавный.
Мне внезапно стало противно ее слушать.
- Вика.., вы не думаете, что оставаться мне на ночь здесь опасно? - спросил я. Она помрачнела.
- Вы не хотите со мной остаться, Джек?
- Нет, конечно, но я думаю о вас. Если кто-нибудь...
- Здесь никого нет. - Она потянулась, как породистая кошка. - Включите телевизор. Посмотрим, что нам показывают.
И мы пару часов провели, смотря каких-то парней, дравшихся друг с другом и искавших какой-то клад. Я толком ничего не понял. А потом пришел
Сэм забрать посуду.
- Отнеси меня в кровать, Джек, - попросила она. - Ноги еще болят.
Мне не составило труда отнести ее в спальню и положить на огромную кровать. Мне только хотелось смыться, но я знал, что это мне не удастся.
- Раздень меня, Джек.
Мне было слышно, как Сэм моет посуду. Я нерешительно раздевал ее, пока она неподвижно лежала, улыбаясь мне. Оставшись в одной коротенькой
комбинации, она сказала:
- Пойди, прими душ, Джек. - Она нетерпеливо шевельнулась. - И поспеши...
Около часа ночи мы, наконец, заснули. Она разбудила меня на рассвете, когда солнце только показалось в окне и мы снова взяли друг друга в
объятия. Она казалась ненасытной. Я утомленно спал, когда она растолкала меня.
- Вставай. Джек, уже десять часов. Иди в другую спальню, приехал доктор.
Полусонный, я поплелся в другую спальню и рухнул в постель. Все тело ныло, как будто я побывал в мясорубке. Я мгновенно заснул. И, кажется,
через минуту она разбудила меня.
- Да, я вижу вы действительно неистощимы. - Я потянулся за шейкером. - Ну что сказал эскулап? Она скорчила гримаску.
- Он хотел напичкать меня антибиотиками, но я отказалась.
- Вы правы. - Я выпил половину бокала, что добавило мне мужества. - Мне надо быть ненадолго в городе. Она опустила бокал и посмотрела на
меня.
- Зачем?
Глядя в ее синие помрачневшие глаза, видя, как вытянулось ее лицо, превращаясь в маску, я опять понял, что играю с огнем.
И тогда я рассказал ей о Клоде Кендрике и Орзоко. Она выслушала меня внимательно.
- Мне надо все уладить с Орзоко, - заключил я. - Надо вернуть ему его деньги - это единственный путь. Мне надо увидеть Кендрика и связаться
с ним.
Она перевела дыхание.
- Ну и погрязли же вы в этом деле по самые уши, - сердито сказала она.
- Я все улажу. Вам не надо беспокоиться.
И опять оказалось, что я сказал не то. Она яростно схватила бокал и швырнула его в стену. Осколки полетели в разные стороны. Она нагнулась
ко мне и тихо прошептала:
- Беспокоиться? Какого черта вы имеете в виду? Если вы впутали меня в это дело, то будьте рады, что остались живы. Сами все улаживайте и не
смейте впутывать меня!
- Успокойтесь, Вика! - Я был поражен ее злобой. - Чего вы так злитесь? Я все сделаю сам.
- Вам лучше знать.
Глядя сейчас на нее, когда ее лицо приняло суровое выражение, а глаза злобно сверкали и она потеряла все свое очарование, я понял, что
правы люди, обзывающие ее уличной шлюхой.
Когда я уже выходил из комнаты, она закричала мне вслед:
- И быстрее возвращайтесь! Я хочу, чтобы вы были здесь в пять часов!
Клод Кендрик пригласил меня к себе в кабинет с лукавой улыбкой.
- Все сделано, милый, никаких проблем. У меня есть документ, который вы должны подписать. Я переговорил с Орзоко. Он не очень
расстраивается, так как возместил все свои издержки за счет ограбления погибшего самолета. Ведь он ему достался бесплатно.
- Как насчет обломков? Кендрик усмехнулся.
- Их больше не существует. Все в порядке. Подпишите здесь. Этим вы передаете свою компанию Орзоко.
И я подписал тем именем, которое выбрал для своей новой жизни и которое было зарегистрировано в банке: Джек Нортон. Кажется, все было
кончено.
- Как я узнал, мистер Эссекс собирается построить новый «Кондор»? - лукаво поинтересовался Кендрик. - Может быть, мы заключим новую сделку?
- И не надейтесь.
Он снял свой оранжевый парик, зачем-то посмотрел внутрь и опять нахлобучил на лысину.
- Хорошо. - Он опять искоса взглянул на меня. - У миссис Эссекс превосходная коллекция драгоценностей, одно бриллиантовое ожерелье чего
стоит. Я смогу найти покупателя, если вам подвернется случай...
- Умолкни, толстяк, - сказал я и вышел вон.
Усевшись в машину, я взглянул на часы. Было еще 13.30, до 17 меня не ждали.