Хэнк мертв. Больше говорить не о чем.
Она хотела закрыть дверь. Я сунул ногу в щель, распахнул ее и вошел в квартиру.
Она попыталась возражать, но потом пожала плечами. Это произвело великолепный эффект, потому что ее груди обозначились еще рельефнее под вязаной тканью.
– Милости просим.
Она закрыла дверь, подошла к столу, стоявшему перед диваном, и взяла полупустой стакан.
– Славненькая у вас квартирка, – сказал я.
– Вы лжец. Это помойная яма, и вы это прекрасно понимаете.
Я оглядел квартиру. В ней не прибирались по меньшей мере неделю.
На кресле и на полу около дивана лежали кучи газет. По всей комнате на различных предметах мебели стояло с полдюжины пустых стаканов. Штора была опущена, и единственное освещение исходило от лампы в углу. Мне пришлось согласиться с миссис Фишер. Это была именно помойная яма. Но, в конце концов, я пришел сюда не для того, чтобы разрекламировать это жилище в журнале “Идеальный дом”.
– Не возражаете, если я присяду? – спросил я. Она снова равнодушно пожала плечами: я мог бы смотреть на это целый день, однако она все же пригласила:
– Ну, садитесь.
Я опустился на диван, и пружины жалобно застонали. По звяканью стекла я понял, что если и не правда, будто слоны идут умирать в одно и то же место, то пустые бутылки уж точно заканчивают свой путь под диваном. Те самые бутылки, из которых наполнялись уставившие комнату стаканы, обретя место последнего успокоения именно здесь. Я закурил сигарету.
Она глотнула из своего стакана.
– С чего бы это после всех вопросов, на которые я отвечаю с прошлого вечера, прислали еще и тебя? Неужели вам, фараонам, нечем больше заняться?
– Я в некотором роде особенный фараон, – скромно сказал я. – Не простой.
Она фыркнула, подошла к стоявшему напротив креслу и опустилась в него.
– Особенный?!
Она снова фыркнула и положила одну ногу на другую, отчего юбка задралась выше колен. Без особого энтузиазма она попыталась одернуть ее и наконец оставила эти попытки.
– Так начинайте задавать вопросы, – поторопила она меня. – Вы получите ровно столько же информации, сколько все остальные.
Я медленно выпустил дым.
– Кому понадобилось убить Хэнка? – спокойно спросил я.
– Про это я уже рассказывала, – кивнула она. – Попробуйте какую-нибудь другую категорию вопросов для большей отдачи.
– Хэнк был техником в “Юнайтед уорлд”, правильно?
– Об этом меня тоже уже спрашивали.
– Он знал парня по имени Бакстер? Джо Бакстер?
– Откуда мне знать? Хэнк знал многих парней… И девочек.
Вид у нее был слегка тоскующий, и она залила тоску еще одним глотком бурбона. Я заметил, что она пила спиртное неразбавленным и не вздрагивала, когда оно проходило по ее горлу.
– Вам это не нравилось? – спросил я. – Я имею в виду девочек?
– Ошибаетесь, фараон! – огрызнулась она. – Хэнк шел своей дорогой, а я – своей. Он не лез ко мне в душу, а я не лезла к нему в постель!
– Как удобно, – пробормотал я. – Могло ли случиться так, что Хэнка убрали за то, что он спал с кем попало?
– Об этом тоже уже спрашивали другие фараоны. Слушай, приятель! Что все-таки в тебе такое особенное? Кроме того, что ты уже опоздал на сутки?
Я как раз подумал, что и я в ней тоже нахожу мало особенного. Пока что она не вручила мне никаких дополнительных ключей.
Я сделал еще одну попытку.
– В последнее время Хэнка что-нибудь беспокоило? – спросил я. – Кто-нибудь угрожал ему?
– Хэнка ничто никогда не беспокоило, – сказала она, снова впадая в тоску. – Даже я. Ни детей, ни денег. И никаких обязанностей. В этом был весь Хэнк!
– Вы когда-нибудь видели его с другой женщиной? Она резко встала.
– Может, ты уберешься отсюда со своими вопросами? – громко сказала она.
Я поднялся.
Одно ужасное мгновение мне казалось, что она собирается огреть меня туфлей.
– Ладно, – согласился я. – Все равно с вопросами покончено!
Она пронзительно рассмеялась.
– Если хочешь знать мое мнение, фараонишка, тебе следует завязывать со службой в полиции! – Она метнулась к двери и открыла ее. – У налогоплательщиков тоже есть права, – холодно добавила она. – И им не следует платить за содержание фараонов вроде тебя, которые шляются повсюду и задают дурацкие вопросы о таких типах, как Хэнк. И то, и другое – пустая трата времени и наличных!
Я натянуто улыбнулся.
– Неплохо сказано, – пробормотал я, выходя из комнаты и удаляясь по коридору.
Когда я вернулся в контору, близилось время ленча. Я подумал, что Пэт, может быть, ничем не занята. Эта мысль заставила меня ускорить шаги.
К ее столу я подлетел галопом.
– Нет, – быстро сказала она, – на время ленча у меня назначено свидание. Да, кстати, мистер Крамер очень хочет видеть вас и говорит, что это срочно. Судя по тому, как он это сказал, я бы на вашем месте не строила планов на будущее.
Она глубоко вздохнула, а я отчеканил:
– Слава Богу, я никогда не буду на вашем месте! И вытянулся по стойке “смирно”, щелкнув каблуками и молодцевато вскинув правую руку ко лбу.
– Идущие на смерть приветствуют тебя! – сказал я, затем сделал поворот кругом и неторопливо промаршировал по направлению к кабинету шефа.
Когда я вошел туда, то обнаружил, что он метит пистолетом в пустую чернильницу.
Он повернулся в мою сторону как раз в тот момент, когда размахнулся. Я поспешно отступил, чтобы оказаться вне пределов досягаемости.
– Вы хотели меня видеть? – тихо спросил я.
– Ну, ну, ну! – Он медленно опустил пистолет. – Подумать только, да ведь это же Дон-Кихот Ройял! Победитель великанов и истребитель драконов! Тот самый парень, который бросается на ветряные мельницы с авторучкой наперевес!
– Я что-нибудь сделал не так? – встревоженно спросил я. – Или, может, чего-то не сделал?
Крамер подошел к окну, остановился, ссутулившись и в раздумье глядя на улицу.
– Макс, – медленно заговорил он, – это большой город. Город, кишащий людьми. Люди, Макс, – это кровь нашей жизни. Вон те высокие здания, небоскребы, олицетворяют собой мультимиллионные корпорации, Макс! Это нечто большее, чем кровь нашей жизни, – это люди, которые вовремя оплачивают свои счета!
– Мистер Крамер, – осторожно сказал я, – вы опять читали какую-то книгу?
– Вон то здание, – продолжал он, неопределенно качнув головой, – олицетворяет наиболее преуспевающего колосса зрелищного бизнеса всех времен. Я говорю о телевидении, Ройял, а конкретно о “Юнайтед уорлд”!
Я сразу понял, в чем дело, и осторожно раскурил сигарету.
– Он начал первым! – осмелился заметить я.
– Сайрус К. Миллхаунд мог вытереть о тебя ноги, а ты при этом должен был улыбаться! – прорычал Крамер, оборачиваясь и устремляя на меня свирепый взгляд. – Я говорил с ним по телефону десять минут! Сначала он сказал о тебе – что он собирается сделать с тобой. Потом обо мне – что он собирается сделать со мной. А потом он добрался до моего агентства – что он собирается сделать с ним!
– Надеюсь, он не упомянул имени Пэт? – обеспокоенно спросил я.
Он обошел стол и тяжело опустился в кресло.
– Это очень серьезно, Макс! Миллхаунд имеет огромный вес в обществе! Он водит дружбу со всей законодательной властью штата… Он приятель губернатора и комиссара полиции!
– Я не стрелял в него, – сказал я. – Просто разговаривал с ним в том же тоне, что и он со мной.
– Такое оскорбление никому не может сойти с рук, – сказал Крамер. – Так он говорит. И зачем только тебе нужно было это делать?
– Если бы вы когда-нибудь встретились с ним, – сказал я, – мне не понадобилось бы отвечать на этот ваш вопрос.