..
"Я знаю, что ты уже рядом, кровь от крови, плоть от плоти моей, сын моих сыновей. Я жду тебя, как продолжал ждать все эти столетия, чувствуя, как поглощают меня эти мрачные, нависающие вокруг горы. И вот... блеснул, наконец, во тьме луч света. С того момента, когда он сверкнул впервые, – с того дня, когда ты родился, – прошло более четверти века. И по мере того как ты рос, этот свет становился все ярче и ярче. Но потом... я испытал горечь и разочарование. Источник света был унесен далеко, сам свет потускнел и превратился в мерцающую точку, а потом и совсем исчез. Я думал, что твой огонь потух... или, во всяком случае, находится вне пределов досягаемости для меня. И вот тогда, собрав все силы, я начал искать тебя и наконец обнаружил твое слабое свечение в далеких землях. Но я тогда еще не был уверен – возможно, мне это лишь казалось, потому что я очень хотел найти тебя... А потому... мне оставалось только ждать...
О, как легко, сын мой, ждать тому, кто уже мертв и чьи надежды исчезли навсегда! У него остается хоть какое‑то интересное занятие! Но гораздо тяжелее переносит это тот, кто бессмертен, кто заперт в ловушке и находится где‑то посередине между бьющей ключом суетной жизнью и холодной, вечной тишиной всеми забытой, преданной проклятию могилы, тому, кто пребывает одновременно и там и там, но при этом лишен всего, даже права на собственную легенду о его славной жизни... да‑да! Лишен даже возможности появляться в кошмарных снах людей, хотя вполне заслужил в них свое место... В подобной ситуации мозг превращается в часы, отсчитывающие минуту за минутой часы одиночества, и следует научиться подстраивать маятник таким образом, чтобы он не вышел из строя. Да‑да, именно так, ибо разум уже находится в равновесии, и если позволить ему и дальше напряженно работать, он в конце концов постепенно разрушится, что непременно приведет к безумию.
Да‑а‑а. Я уже пережил этот ужас, сознание того, что неизбежно сойду с ума и навсегда избавлюсь от своих снов, от мечты о воскрешении, от надежды вновь... вновь стать тем, кем я когда‑то был при жизни...
Что это? Неужели я испугал тебя? Я почувствовал, что ты весь сжался и пытаешься убежать от меня. Или я ошибаюсь? Нет, этого просто не может быть! Ведь я же твой предок, твой дед... нет, даже, можно сказать, твой отец! Кровь, текущая в твоих жилах, когда‑то текла во мне! Кровь жизни, долгой и вечной! Между тобой и мной не может быть, не должно быть никакой пропасти, кроме разве что той, которая обусловлена прошедшими веками. Вполне возможно, что мы с тобой одно целое. О да, такое весьма вероятно! Я не сомневаюсь, что мы... будем... друзьями... вот увидишь..."
– Друзьями? – пробормотал во сне Вульп. – С духом этого места?
"С духом?.. А‑а‑а‑... понимаю... Ты думаешь, что я лишь эхо, отголосок прошлого? Навсегда вырванная трусливыми людишками страница истории?
Мрачные летописи, сколотые с мраморных руин, соскобленные и растертые в прах лишь только потому, что читать кому‑то их было не слишком приятно. Ференци исчез, и кости его истлели, но дух его, его призрак неприкаянно бродит среди обширных развалин его собственного замка. Король умер! Да здравствует король! Вот как? Ты не можешь допустить даже мысли о том, что я... о том, что я по‑прежнему существую? О том, что я всего лишь сплю – точно так же, как ты сейчас, и нуждаюсь только в пробуждении”.
– Ты не более чем сон, – ответил Вульп. – И это мне следует проснуться.
«Сон? Ах вот как? Ха‑ха‑ха! Сон, сумевший перенестись на другой конец света, чтобы наконец вернуть тебя домой! В таком случае этот сон обладает большими возможностями и великой властью и вполне может вскоре превратиться в реальность, Георг...»
– Джордж! – Эмиль Гогошу грубо ткнул Вульпа в бок. – Господи, ну что за соня!
– Джордж! – Сету Армстронгу и Рэнди Лаверне удалось наконец его разбудить.
– Боже, да ты проспал почти весь день!
– А? Что?
Сон Вульпа мгновенно улетучился, и он вновь оказался в реальности. И очень вовремя, ибо уже чувствовал, что сон засасывает его, уводит все дальше и дальше. Он помнил, что разговаривал с кем‑то, но не более того. Хотя все происходившее во сне казалось вполне реальным. Однако... сейчас он даже не смог вспомнить, что это было и о чем шла речь.
– Где мы находимся? – спросил он, тряхнув головой и облизывая пересохшие губы.
– Почти на месте, приятель, – ответил Армстронг. – Именно поэтому мы тебя и разбудили. Ты уверен, что с тобой все в порядке? уж не подхватил ли ты какую‑нибудь лихорадку? Какую‑нибудь местную болячку?
– Нет, со мной все в порядке, – отрицательно покачал головой Вульп. – Думаю, что это просто необходимость наверстать наконец упущенное и хорошенько выспаться, поскольку у меня давно не было такой возможности. Вот почему я несколько потерял ориентацию в происходящем.
На него нахлынули обрывки воспоминаний... вот они садятся на поезд в Липове... трясутся, сидя в кузове разболтанного грузовика по дороге в Себеш, платят несколько бани за возможность проделать часть пути до Халмагиу на куче сена, наваленного на, казалось, возникшую из далеких веков тележку с деревянными колесами, в которую запряжен осел...
– Наш возница едет вон туда, – сказал Лаверна, указывая на дорогу среди деревьев. – В Вирфурилео – там он живет, и там его конечная остановка. А Халмагиу в той стороне. – И он махнул рукой в сторону другой дороги.
– Всего лишь семь‑восемь километров, – вступил в разговор Гогошу. – Мы можем добраться туда за час. Все зависит от вашего желания и способности быстро передвигаться. У нас останется еще масса времени, для того чтобы стряхнуть с себя дорожную пыль, перекусить и промочить горло, а потом подняться в горы, прежде чем стемнеет. Или мы можем взять с собой еду и разбить лагерь прямо среди руин – там мы поедим и переночуем. Представляете, какие интересные рассказы вы привезете с собой, когда вернетесь в Америку? Так или иначе – решать вам.
Отряхнув прилипшее к одежде сено, они навьючили на себя поклажу и попрощались с возницей, махая ему руками вслед до тех пор, пока он не скрылся вместе со своей тележкой за поворотом лесной дороги. Тогда и они отправились в путь. Рэнди Лаверна откупорил бутылку пива, сделал глоток и передал ее Вульпу, который лишь прополоскал пивом рот.
– Мы почти у цели, – со вздохом произнес Армстронг, неуклюже пытаясь угнаться за быстро идущим вперед Гогошу. – И если это место хотя бы наполовину заслуживает того, что о нем говорилось...
– Надеюсь, что так и будет, – спокойно ответил Вульп и нахмурился, ибо в глубине души он был твердо уверен в том, что все будет именно так.
– Что ж, скоро мы это узнаем, Джордж, – откликнулся Лаверна, быстро перебирая своими коротенькими ножками, чтобы не отстать от других.
И вдруг откуда‑то из тайного уголка мозга до Вульпа донеслось:
«О, да... теперь уже скоро... совсем скоро, сын мой! Теперь уже скоро, Гео‑о‑орг...»
* * *
Меньше чем через пять миль они достигли своей цели, причем переход их вовсе не утомил, ибо на прошлой неделе американцы прошли раз в двадцать больше. Они прибыли в Халмагиу в середине дня, нашли для себя место, где будут проводить следующую ночь (не ближайшую, а именно следующую, поскольку Гогошу уговорил их провести предстоящую ночь в горах), умылись, переодели обувь и слегка перекусили, устроившись на небольшом деревянном балкончике гостиницы, выходившем на главную улицу поселка.
– Не забывайте, – отведя американцев в сторонку, сказал им Гогошу, в то время как они собирались договариваться о плате за комнаты, – что эти люди – простые крестьяне.