Уэллесли сидел за своим письменным столом. Не поднимая глаз, он со вздохом начал.
– Я сказал...
– Да, я слышал, что вы сказали, – перебил его Кларк. – Доброе утро Уэллесли оторвал взгляд от стола, и Кларк увидел все то же выражение самодовольства в его глазах Он увидел также и разбросанные по столу листы из досье Гарри Кифа. Что же все‑таки происходит? Кларк, недоумевая, глубоко задумался.
Уэллесли сразу же уловил настроение Кларка и не счел разумным тиранить его этим утром. Он хорошо сознавал, что в отделе вот‑вот может начаться борьба за власть – это витало в воздухе с момента его прихода сюда в качестве руководителя. А ему такая борьба ни в коем случае не нужна, во всяком случае именно сейчас.
– Все в порядке, Дарси, – заговорил он уже более спокойно, снизив тон, – похоже, оба мы пережили не самые приятные моменты. Вы – мой заместитель и справедливо полагаете, что достойны уважения. Прекрасно, но когда дела идут не лучшим образом, а все вокруг при этом стараются лишь выражать свое уважение и доброе отношение Друг к Другу, мне приходится всю ношу брать на себя. Нравится вам это или нет, пока еще я – руководитель этого отдела. А при такого рода работе, мне кажется, никто не имеет права винить меня за... плохие манеры. Это что касается меня. А по какой причине вы сегодня встали не с той ноги, Дарси?
"В чем дело? – подумал Дарси. – Я уж и не помню, когда он в последний раз называл меня Дарси. Ради всего святого, с чего это он вдруг решил казаться вежливым”.
Он решил смилостивиться и сел.
– На дорогах творилось черт знает что, и ко всему прочему какой‑то шут занял мое место на стоянке, – ответил он. – Это для начала. Кроме того, я жду звонка с Родоса – от Тревора Джордана и Кена Лейрда. Они занимаются делом о наркотиках. Таможенно‑акцизное управление и Новый Скотланд‑Ярд в любой момент могут поинтересоваться, как продвигается работа. Добавьте к этому дюжину оставшихся без ответа запросов от министра, отвечающего за финансирование и поддержку работы экстрасенсов, по поводу нераскрытых тяжких преступлений, рутинную канцелярскую текучку, деятельность русского посольства, за которой мне поручено наблюдать, и...
– Вы можете выбросить из головы русское посольство, – торопливо перебил его Уэллесли. – Оно не представляет сейчас для нас никакого интереса. Несколько лишних Иванов в стране, приезд русской делегации... Ну и что в этом особенного? Господи, у нас есть дела поважнее, чем совать нос в их светскую жизнь. Но в любом случае вы, как я убедился, загружены по горло.
– Совершенно верно, – ответил Кларк. – Я просто утопаю во всем этом. А потому я не сочту за грубость, более того, я даже буду вам очень благодарен, если вы сейчас прикажете мне выметаться из вашего кабинета и возвращаться к работе. Однако я полагаю, что вы не пригласили бы меня к себе, если бы у вас не было на то веских причин.
– Да, вы действительно всегда стремитесь перейти прямо к делу, вас никто не обвинит в стремлении потянуть время.
И он уставился на Кларка немигающими глазами, взгляд которых стал вдруг едва ли не враждебным.
Несмотря на свой необыкновенный талант, внешне Кларк не представлял собой ничего особенного. Никому и никогда даже в голову не пришло бы, что он может чем‑либо руководить, а уж тем более самым секретным отделом Британской разведки. Он ничем не отличался и не выделялся в толпе самых обыкновенных людей среднего класса. Среднего роста, с мышиного цвета волосами, слегка сутулый, с уже заметным брюшком Кларк был человеком не первой молодости и во всех отношениях казался весьма средним. У него были орехового цвета глаза, почти всегда серьезные, без тени улыбки, лицо, напряженно сжатый рот, и в целом он имел довольно унылый вид.
Все это и даже его гардероб, и манера одеваться тоже были весьма и весьма... на среднем уровне.
И в то же время он некогда руководил отделом экстрасенсорики, не раз бывал в серьезных переделках и был знаком с Гарри Кифом.
– Киф! – Уэллесли произнес это имя с таким выражением, будто только что съел какую‑то кислятину. – Вот причина.
Слова прозвучали, как если бы речь шла о неодушевленном предмете, а не о личности, не о живом человеке.
– Что‑нибудь новенькое о Гарри? – Кларк вопросительно приподнял бровь. Доклады Беттли Уэллесли всегда изучал лично и всю полученную информацию держал при себе.
– Возможно да, а возможно и нет, – ответил Уэллесли и тут же, как будто не желая давать Кларку время на обдумывание, продолжил:
– Вы представляете себе, что может произойти, если к Кифу вернутся его таланты?
– Конечно, – тут же отреагировал Кларк и, хотя время подумать у него все же было, добавил:
– Вы останетесь без работы.
Неожиданно Уэллесли улыбнулся, но улыбка быстро сползла с его лица.
– Всегда очень полезно знать мнение о себе окружающих, – сказал он. – Значит, вы полагаете, что он возьмет отдел в свои руки? Я правильно вас понял?
– С его дарованиями он один стоит целого отдела экстрасенсорики, – ответил Кларк. Неожиданно лицо его просияло, – Вы хотите сказать, что он вновь обрел свой талант?
Уэллесли несколько мгновений молчал.
– Ведь вы были его другом, не так ли? – наконец спросил он.
– Другом? – Кларк нахмурился и стал задумчиво кусать нижнюю губу. Нет, пожалуй, нельзя сказать, что он был другом Гарри или даже хотел им быть. В былые времена ему приходилось видеть в деле кое‑кого из друзей Гарри, и ему до сих пор снятся по ночам кошмары. – Мы были... знакомы, и это все, – после некоторого молчания признался он. – Видите ли, большинство истинных друзей Гарри были в своем роде... покойниками. Да, именно в своем роде – это, пожалуй, их главная особенность.
Уэллесли пристально взглянул на собеседника.
– И он действительно делал то, что приписывается ему в этих документах? Беседовал с мертвецами? Поднимал из могил трупы? К примеру, я знаю, что вы наделены телепатическими способностями. Но я видел вашу работу в наших контрольно‑проверочных помещениях и ваше участие во всех операциях, проводимых отделом в течение последних шести месяцев. Даже если бы я не видел вас в деле, Дарси, ваш удивительный, уникальный дар зафиксирован во многих документах. Но это?.. – Он поморщился. – Какой‑то... некромант?..
– Некроскоп, – покачав головой, поправил его Кларк. – Гарри не понравилось бы, что вы называете его некромантом. Если вы внимательно читали его досье, то должны знать о Драгошани. Вот он был некромантом. Мертвые боялись и ненавидели его. Но Гарри они любили. Да, он беседовал с ними и в тех случаях, когда ему это было крайне необходимо, вызывал их из могил. Однако при этом с его стороны не было никакого принуждения – для них достаточно было узнать, что он оказался в затруднительном положении.
Уэллесли заметил, что Кларк побледнел и голос его стал очень тихим, но продолжал настойчиво расспрашивать:
– Вы ведь были там, в Хартлпуле, когда завершилась операция против Бодеску? Вы действительно видели все своими глазами?
– Я видел... многое, – содрогнувшись, ответил Кларк – Я даже ощущал, чувствовал запах. – Он тряхнул головой, как бы стараясь отогнать от себя невыносимо тяжелые воспоминания, и постарался собраться, взять себя в руки. – Так в чем состоит проблема, Норман? В течение всего того времени, что вы работаете здесь, мы имеем дело главным образом со вполне земными явлениями.