Здесь их ждали сани, запряженные двойкой гнедых. Передав через слугу благодарности королю Альбрехту, Тилль, Коля, Палваныч и Хельга двинулись в путь.
Морозный ветер обжигал лица. Солнце совершенно по-зимнему не грело.
Всезнайгель правил уверенно, будто был не магом, а возницей.
— Куда едем? — прокричал Лавочкин.
— К шестистенной комнате, — ответил Тилль. — Здесь недалеко. Если вы внимательно смотрели карту, то должны были заметить маленький шестиугольничек рядом со столицей Труппенплаца.
— А что это? — вступил в разговор Палваныч. — Я засек такие во всех государствах, даже в этом вашем Черном королевстве.
— Сооружения древнего маленького народца, — пояснил колдун. — Мы используем их для быстрого перемещения. Впрочем, сами увидите.
А Коля уже думал о том, что попасть в тыл врага ему суждено будет через такую комнату.
Сани ехали около часа, пока Всезнайгель не остановил коней возле старого колодца:
— Мы на месте.
— А что будет с лошадьми? — спросила Хельга.
— Отправим их домой.
Путники вылезли, Тилль нашептал в конские уши необходимое заклятье, и лошади потрусили туда, откуда прибежали.
Глава 2.
Чудеса телепортации, или Поздравляю, папаша!
Как и предполагал рядовой Лавочкин, из внутренней стенки колодца торчали металлические ступеньки-скобы. Всезнайгель полез первым, потом, через две минуты, — Коля, затем — Хельга, а прапорщик Дубовых стартовал последним.
Спуск был, по обыкновению, долгим. Ступив на песчаное дно колодца, путники очутились в комнате шириной метров в пять. Стены пещерки образовывали правильный шестиугольник и, усыпанные яркими синими камушками, испускали сияние. Свет, как и тепло, давали камушки.
— Что за карикатура? — прохрюкал Палваныч.
— Сами вы карикатура, — сказал парень.
— Разговорчики, рядовой, — буркнул прапорщик и обиженно засопел.
— Пауль, не задавай лишних вопросов, — величественно попросила Хельга Страхолюдлих.
Дубовых не мог не послушаться боевой подруги. Тем временем Тилль сориентировался, выбрал нужную стену, сел перед ней и как бы ушел в себя.
— Кхе-кхе, — не выдержал Палваныч. — Был у нас в полку капитан Барсученко, тонкой души человек и в то же время сволочь. Так он тоже, бывало, сядет в позу «ноги калачиком, рыло кирпичом» и сидит несколько часов. Йогой-хренегой занимается. А все дела побоку…
— Очень поучительная история, дражайший Пауль, — медленно и спокойно проговорил Всезнайгель. — Только я делом занимаюсь.
И колдун снова замолчал.
— Товарищ прапорщик, не отвлекайте его, пожалуйста, — прошептал Коля.
— Ну, ладно, молчу. И что дальше?
— А дальше, — сказал Тилль, — цуг-цурюк! Стена вдруг вспыхнула, окрасилась в фиолетовое, по ней заструилась синяя рябь. Колдун вскочил на ноги.
— Напоминаю, будет холодно, но это не страшно. Осторожно на той стороне, не упадите. Все, за мной! — скомандовал он и шагнул прямиком в стену.
Палваныч не поверил собственным глазам — Всезнайгель исчез.
— Давайте, товарищ прапорщик! — сказал Лавочкин.
— Что?! Я в эту чертовщину не полезу! — отрезал Дубовых, пятясь.
— Мы теряем время! — отчаянно воскликнул Коля. — Сейчас проход закроется!
Графиня Страхолюдлих, не раздумывая, последовала за Тиллем.
— Хельгуленочек! — завопил прапорщик и сиганул в стену.
Только вот незадача — за мгновение фиолетовый блеск пропал, и Палваныч со всей дури врезался в стену.
Рядовой Лавочкин невольно рассмеялся.
— Чего ржешь, молокосос? — зло прокряхтел Дубовых, лежа на спине и растирая ушибленный лоб. — Руку дай.
Коля помог командиру.
— Ну? — промычал мужик. — Как мы теперь и что? А Хельга где?
— Не кричите, товарищ прапорщик, — спокойно сказал парень. — Сейчас все будет.
Лавочкин повернулся к нужной стене.
«Смирить эмоции, — вспомнил он, заставляя себя дышать глубже и медленнее. — Сконцентрироваться. Почувствовать тепло, тяжесть и покой…»
— Цуг-цурюк! — провозгласил наконец Коля. Стена вновь засветилась фиолетовым.
— Делайте выводы, Палваныч, — буркнул парень и растворился в сиянии.
— Тьфу, Хейердала ломоть! — выругался прапорщик.
В этот раз стена приняла его без шуточек. Рядовой знал, что стена не сразу отпустит его в новую комнату. Плечи, ноги и спина будто прилипли к огромному студню. Потом сопротивление прекратилось, Коля сделал большой шаг вперед и удержал равновесие.
Зато Дубовых с непривычки рухнул на песок, подняв неслабое облако пыли.
— Ты не ушибся, Пауль? — Хельга склонилась над возлюбленным.
Коренастый коротышка лихо вскочил на ноги и подлетел к Лавочкину:
— Все разыгрываем старшего по званию, да? Почему не предупредил об эффекте жвачки липучечной?
— Жвачки липучечной? — переспросил Тилль. — Красиво изъясняется.
— Нас же Всезнайгель предупредил, — начал оправдываться Коля.
— Хватит! — громко сказала Страхолюдлих. — Вы находитесь у меня дома, и я прошу здесь не ссориться.
Палваныч осмотрелся и узнал зал. Это была многократно увеличенная копия шестистенной комнаты. Здесь жил циклоп Гроссмалыш, пока прапорщик не освободил его из заточения. Нужно ли говорить, что над огромным подземельем стоял замок графини?
— Так мы в Вальденрайхе?! — сипло прошептал Дубовых.
— Воистину, — подтвердила Хельга.
— Умиляюсь я вам, Пауль, — усмехнулся Всезнайгель. — Вы не первый день в нашем мире, вон, даже черта приручить сподобились, а все равно в магию не верите.
— А ты поработай с мое на армейском складе, сам перестанешь во что бы то ни было верить, — огрызнулся прапорщик.
— Хм, а я слышал, как раз кладовщики и есть самые талантливые и всемогущие кудесники, — отпарировал колдун.
— Прошу наверх, — пригласила Хельга и пошла к винтовой лестнице.
Подъем и блуждание по темному лабиринту ни Хельге, ни Палванычу, ни Коле не были в новинку. А Всезнайгель сохранял полное спокойствие. Он так увлеченно размышлял о чем-то своем, что, даже выбравшись в коридор замка, не заметил здоровенного мохнатого паука, сидевшего на плече, подобно черному эполету.
Графиня Страхолюдлих невозмутимо взяла паука тонкими пальцами за лапку и выпустила обратно в лабиринт.
Лавочкин ткнул пальцем в картину, висящую напротив входа в подземелье:
— А я в первый раз и не понял, что это полотно про тот самый бой, когда отряд Иоганна Всезнайгеля отвоевал у Дункельонкеля Барабан Власти.
Тилль очнулся от раздумий:
— Ах, действительно, вот и брата нарисовали!
— Картина стоила мне огромных денег, — проворчала Хельга. — Ни один художник не хотел работать для опальной аристократки. Никому не пожелаю оказаться среди проигравших.
Палваныч показал на непропорционально большую смоляную фигуру главного врага Вальденрайха.
— Это Дункельонкель? А какого рожна он черный? Я ж его видел. Старичок в белом. Или, типа, художник так чувствует?
— Нет, Пауль. — Хельга улыбнулась. — В те годы Дункельонкель действительно предпочитал темные оттенки. Пойдемте в покои.
Замок Страхолюдлих не производил впечатления заброшенного, хотя хозяйка отсутствовала долго. Слуги ухаживали за комнатами, на кухне нашелся сносный обед.
— Вот, рядовой, учись местной дисциплине, — изрек довольно чавкающий Палваныч. — А вас, солдат малолетних, оставь на пять минут, а вы и рады имущество портить и ценности воровать!
— Графиня, мне необходимо срочно отбыть во дворец, — сказал Всезнайгель, быстро расправившись с едой. — Надеюсь, у вас найдется лошадь. А вас всех я приглашаю к себе домой. Хайнц вас примет.
Хельга без лишних вопросов распорядилась дать придворному колдуну коня, и Тилль отбыл.