С облегчением зажмурившись, Элизабет продолжила ритуал.
– Где это было? – прошептала она.
– В сердце мира, – торжественно произнес Бобо.
– Где была луна?
– Светила над нашими головами. И звали ее Эльмира.
– Хорошо, – расслабилась Элизабет. Имя было ей знакомо. Квалификации Бобо хватает не только для помощи ее отделу – он кое-что смыслит и в древней магической традиции, в которую ее посвятила бабушка. Отлично. Делясь с ним информацией, Элизабет не нарушит своих обетов. Приосанившись, Элизабет обернулась к Питерсу.
– Извините, мы обсуждали один чисто профессиональный вопрос. Я использовала.., э-э-э.., заклятие «Огонь-Вода». Подключилась к электросети отеля.
Питерс удивленно выгнул брови, но Бобо лишь кивнул. Вероятно, он разбирался в Неолесной магии и понял намек – аллюзию на «Вулканово Заклятие» из «Трилистенского гримуара» 1585 года, модифицированное с учетом современного уровня техники, – иначе пришлось бы жечь уголь или призывать духов огня при помощи зажигательного стекла.
– Полезут – ой как обожгутся, – одобрительно пробурчал он. – Можно бы еще «Водоземь» поставить, я умею, но от нее докуки многовато. А окна как?
– Без проблем. После моей обработки они по-прежнему открываются – просто печка какая-то, а не город, – но, кроме воздуха, ничего не пропустят.
Бобо ухмыльнулся:
– Видели бы вы наше лето, мэм. Сейчас это еще холодная печка, а не город.
Найджел Питере машинально расстегнул воротник рубашки.
– Холодная? Если еще чуть-чуть.., потеплеет, меня придется с асфальта тряпкой собирать.
Элизабет вновь вернулась к своим заметкам.
– Из служебного арсенала я мало что прихватила – времени не было, так что при мне некая пестрая смесь из штатного оборудования и моих личных инструментов. Что хорошо в разработках ОПЛЯ, так это надежная линейка экстрасенсорных датчиков общего назначения. Я их рассовала по шкафам и чемоданам Фионны – засигналят, если кто-то попытается причинить ей вред с помощью ее собственных вещей. Еще я спустилась на кухню и договорилась насчет химического анализа пищи – пока он не будет сделан, в номер ничего не попадет. Список служащих отеля, которым будет разрешен контакт с музыкантами или вспомогательным персоналом, я должна утвердить лично. Нельзя же за экстраординарным проглядеть ординарное. Я ничего не упустила?
Лицо Бобо расплылось в неспешной улыбке.
– Нет, мэм. Толково работаете. Вознаградив за комплимент своей улыбкой, Элизабет перешла к последнему пункту.
– И наконец, трансфер на стадион «Супердоум» и обратно. Мне нужно, чтобы лимузины подавали сюда как минимум за двадцать минут до назначенного часа, чтобы я успела их осмотреть и проверить.
– Как вам угодно, – сказал Питере. – Но это все завтра. У Онны вплоть до завтрашнего утра ничего не запланировано. Да и утром – так, ерунда пиаровская. Машины я вам пригоню на экспертизу. Тут проблем не будет. Так что до завтра нам с вами больше делать нечего. Она переночует в своем номере в полной безопасности.
– Вот тут я сомневаюсь, – вмешался Бобо, раскачиваясь взад и вперед на стуле. – Я, когда вас внизу ждал, видел: она и этот ее дылда вышли из лифта и вырулили на Бурбон-стрит.
– Что-о? – в один голос вскричали Элизабет и Найджел, вскакивая на ноги. Бобо безмятежно продолжал раскачиваться.
– Почему вы их не остановили? – отчеканила Элизабет, глядя на него сверху вниз. Если это типичный представитель ФБР – значит все они тут бестолковые, ленивые халтурщики. Неудивительно, что в этой стране столько проблем.
– Зачем вдруг? – обиженно проворчал Бобо. – Ничего странного не вижу. Приезжие всегда хотят повидать Квартал и что к нему прилагается. Ночная жизнь бьет ключом. Лучшая на свете музыка. В какой бар ни зайди, обязательно кто-нибудь живьем выступает.
Да не один, а с группой.
Элизабет почувствовала, что еле держится на ногах от переутомления.
– Но уже первый час ночи, – возразила она. – Бары скоро кончат работу. Бобо покачал головой:
– Мэм, наши бары не закрываются по меньшей мере до рассвета. А некоторые раньше полуночи не открываются.
– Их надо догнать! – Элизабет пригрезилось краснощекое лицо Рингволла, наливающееся багрянцем. – Немедленно!
Бобо неспешно встал, недоуменно мотая головой, дивясь торопливости этих чужеземцев:
– Ну ладно, ладно, мэм. Ваша воля – закон.
Глава 6
Не успела Элизабет сделать и трех шагов, как ощутила, что просто вымокла от пота. Влажный зной Нового Орлеана навалился на нее сырым, жарким одеялом, непреодолимо-тяжелым и беспощадным.
Она замерла на месте, пытаясь одновременно сориентироваться, куда идти, и победить приступ головокружения. Обернулась к своему спутнику – и обнаружила, что он премило беседует со швейцаром, которого сама Элизабет даже не заметила.
– Здорово, Бор! – заявил этот здоровяк в ливрее. – Как жизнь молодая? Я и не видал, как ты вошел.
– Да я с Конти просочился, – пояснил Бобо, совершая замысловатый ритуал приветствия, состоящий из ряда рукопожатий и ударов ладонью о ладонь собеседника. – Увидишь толпу – обойди.
– Сказано – как отрезано! – И швейцар запрокинул голову, расхохотавшись от всей души.
– А как там твоя красавица?
– Эта моя змея? Да все лютует, правду тебе говорю!
– Э-э-э… Мистер Будро, – вмешалась Элизабет, – мне не хотелось бы вас прерывать, но…
– Сей момент, голубка! – заявил Будро, воздев к небу палец. – Слышь, Вилли? Ты не видел, отсюда недавно такая ласточка выходила? С зелеными волосами?
– Такую не проглядишь, – кивнул швейцар. – Ушла с какими-то ребятами по Бурбон, в сторону Сент-Энн. Наверно, ищут, где бы оттянуться.
И швейцар лениво махнул рукой, указывая направление.
– Спасибо, старина. – Бобо занес руку для прощального удара ладонью о ладонь. – Ладно, надо двигать. Скажи своей мадам, что Бобо привет передает, хорошо?
– Пока, Бор! – помахал швейцар рукой.., и, вмиг окаменев лицом, вернулся к своим обязанностям.
– Извиняюсь за задержку, – сказал Борей и, взяв Элизабет под локоть, повлек ее по улице. – Я думал, стоит потратить время, чтобы узнать, в той ли стороне мы ищем.
Так началась одна из самых странных и запоминающихся пеших прогулок в жизни Элизабет.
Прославленная на весь мир Бурбон-стрит в эти часы была закрыта для транспорта – и слава Богу, поскольку вся она кишела пешеходами. Вначале у Элизабет чуть разум не помрачился от калейдоскопической пестроты шумов, мелодий и огней.
– Абсолютно бесплатный вход! Никаких обязательных порций!
– ..и завтра будет хорошо мне, как сейчас мне хорошо!
– Подайте на тяжелую жизнь!
– О-о-о, цыпа! Ну ты и цыпа!
– ..А ну не трожь!
– «Лаки-доги»1! Эй, кто проголодался – «Лаки-доги»! Налетай не зевай!
Правда, спустя несколько минут Элизабет начала различать в этом хаосе некое подобие закономерностей.
Большую часть толпы составляли туристы. Они ходили парами или группами. На груди у них, точно удостоверения личности, висели фотоаппараты или видеокамеры. Некоторые щеголяли в костюмах-тройках – ясное дело, участники какого-нибудь съезда стоматологов или торговцев подшипниками, но большинство было одето в неформальную униформу: шорты, новехонькие футболки с символикой Нового Орлеана (надписи варьировались от просто идиотских до идиотски-похабных) и невероятно нелепые (Элизабет в жизни таких не видывала) головные уборы.