Один?
-Два! - радостно завопил Хмырь, вновь поворачиваясь ко мне и поднимая опущенную было гвизарму. За древко он хватался, как за оглоблю.
-Чего - «два»?
-Драконозавра.
-При чем тут драконозавры? Он один?
-Кто?
-Мужик, придурок!
-А-а… Мужик-придурок один… - Хмырь посмотрел на меня, почесал укушенную комаром щеку и добавил: - Хотя мяса хватило бы на двоих…
Так-так, это я, значит, придурок? Ну, погоди у меня…
-Тащи сюды!
-Слыхал? - поинтересовался у меня Хмырь.
-Слыхал. Это кто?
-Спрашиваю тута я… то есть мы. Лесные, стал-быть, братья. И сейчас мы тебя, дылду, будем немножко грабить. Так что давай…
Что я должен давать и кому, разбойник поведать не успел. Как только он опустил гвизарму и протянул руку, чтобы схватить Изверга за повод, мой приятель аккуратно сжал его запястье зубами. Оружие брякнулось на землю, а Хмырь с ужасом уставился на драконозавра, будто тот уже откусил его кисть и в данный момент пережевывает.
-Зверюшка сегодня еще не завтракала, - ласковым голосом соврал я; - Так что не вздумай дергаться и поднимать шум. Сколько вас?
-Трое, - просипел он резко севшим голосом.
-Хмырь, ты что там, сдох?!
-Ответь, - велел я.
-Чего?
-Что идем.
-Доцент! Он говорит, что мы идем! - послушно заорал тощий грабитель. Ох, простота и впрямь хуже воровства!
Я слегка ткнул Изверга пятками, и верный драконозавр, не разжимая зубов, потрусил вперед. Разбойник, подталкиваемый носом Ветерка и исходя семью потами, засеменил рядом. Именно таким манером мы выбрались на поляну.
-Эт-то что еще такое? - нахмурился толстый неопрятного вида дядька в явно маловатой ему кожанке с оторванными рукавами. Судя по голосу - тот самый Доцент. И, судя по моим смутным воспоминаниям, также где-то мной виденный.
-Чудесный день, господа, - невозмутимо кивнул я.
-И тебя туда же. Косой!
Но не успел третий мужик - абсолютная копия моего пленника с точки зрения одежды, обилия шрамов и жалкого вида, но вооруженный внушительной дубиной - оторваться от содержимого распотрошенного мешка и попытаться встать, как «бздям-ммм!» - рукав его дырявого кафтана оказался намертво пришпилен арбалетным болтом к дереву.
-Не советую, - покачал головой я, видя, что Доцент потянул из-за пояса кошмарного вида тесак с обломанным кончиком.
«Бздям-ммм!» - тут же пропел новый посланец арбалета, начисто срезав ветку орешника над самой головой толстяка.
-Кто шевельнется, получит следующий в брюхо, - любезно пояснил из-за кустов Бон. - На вашем месте я бы уже минут пять как разоружался!
-Че? - не понял Доцент.
-Железо на землю! - «перевел» я. - Живо! Впрочем, «железо» - это было сильно сказано.
Гвизарма осталась валяться там, где Хмырь ее уронил, а у Косого кроме дубины оказался лишь нож за голенищем дырявого сапога.
Подождав, пока вышеупомянутый нож и тесак Доцента очутятся на траве рядом с лапами Изверга, Бон и Глори выехали на поляну.
Парень и впрямь держал наизготовку заряженный арбалет, но вся троица разбойников уставилась с нескрываемым ужасом отнюдь не на него.
-О, Ссуф, опять! - простонал пришпиленный к дереву Косой. - Ну за что?!
-А-а, старые знакомые! - усмехнулась Глори. - Что бы вам стоило сменить профессию еще после нашей первой встречи?
И тут я понял, почему физиономии Доцента и его «джентльменов удачи» казались мне знакомыми: два года назад эти оболтусы уже пытались напасть на нас неподалеку от Хойры. Вот ведь несправедливость! Всегда так: уделал всех я, а запомнили жену. Видно, такова, как сказал бы Бон, моя планида…
Пока мы с парнем связывали присмиревших разбойников, Глори присела на корточки перед примотанным к дереву Римбольдом. Под глазом гнома наливался отменный синяк, кафтан с вывернутыми карманами был порван на спине, а рот заткнут концом собственной бороды. Знаете, что этот мелкий паразит пробурчал; когда Глори ее вытащила?
-Почему так долго?!
К сожалению гнома, моя драгоценная супруга, невзирая на свое королевское происхождение, считает неблагодарность одним из наитягчайших грехов. А уж неблагодарность, проявленная по отношению к ней, любимой… - Засиделись мы тут что-то, - задумчиво произнесла она, вставая и подходя к нам. - Поехали.
-Э-е-ей! - забеспокоился Римбольд. - То есть как это «поехали»?
-На драконозаврах! - отрезала Глори. - А я?
-Посидишь тут, подумаешь о своем поведении!
-А они? - Гном мотнул головой в сторону связанных разбойников.
-Посидят тут, подумают о своем поведении. К вечеру, если повезет, развяжутся.
-Не-а, - покачал головой Бон, подергав для верности узлы. - К вечеру - навряд ли. Вот к утру…
-К утру - так к утру, - не стала спорить Глори. - Значит, ежели за ночь вас никто не сожрет и ты будешь просить как следует, они, быть может, тебя и освободят.
При слове «сожрет» Римбольд затрепыхался, как попавшая на крючок рыбка, но путы держали крепко. К тому же, откуда ему было знать, что в тутошних посадках уже давно не осталось зверья, способного сожрать что-либо, кроме одуванчика? Тогда гном с надеждой посмотрел на горе-грабителей. Ответный взгляд Доцента свидетельствовал, что дядька прекрасно понял, кому он обязан своим теперешним положением. И, если он освободится, этот «кто-то» в лучшем случае может рассчитывать на второй «фонарь». Осознав это, гном закатил глаза и обмяк.
-Надеюсь, ты это не всерьез? - осторожно поинтересовался Бон.
-Пока не знаю… - мстительно протянула моя принцесса. - Уж больно соблазн велик…
Бон немного подумал, потом решительно достал кинжал и перерезал веревки, стягивающие гнома. Потом подумал еще немного - и освободил «джентльменов удачи».
-Ню-ню, - прокомментировала благородный поступок Глори. - Хотелось бы верить, что ты ведаешь, что творишь.
-Да ладно тебе! - обнял я ее за плечи. - Он уже достаточно наказан. Что же касается этих…
-Что же касается этих, - перебила меня она, поворачиваясь к разбойникам, робко растирающим затекшие запястья, - то если я еще раз когда-нибудь, где-нибудь, от кого-нибудь услышу…
М-да… Стадо слонопотамов, в сезон засухи несущееся на водопой, производит куда меньше шума, чем перепуганные грабители, выпущенные на волю…
Подождав, пока треск сучьев и топот окончательно стихнут, мы сложили вещи Римбольда обратно в мешок, положили его рядом с бесчувственным хозяином и тихонько вернулись к месту нашей прежней стоянки.