А правит бал будто бы он, старый опер‑распорядитель.
Унтер‑офицерская вдова, как звал Каменев подполковника Зину Скворцову, работала в ГАИ. Завидев невесть откуда появившегося в зале оперативной информации Сан Саныча, расплылась в приветливой улыбке:
– Сан Саныч! Гляди‑ка, не забыл.
В зале стоял гвалт. Проходили сообщения в динамики, светились экраны компьютеров, щелкали тумблерами очаровашки в формах и без, сновали дядьки с жезлами, шли беспрерывные запросы с постов и ответы на них, и если бы кто‑то решил, что на московских улицах все спокойно, то, побывав здесь, через минуту разуверился бы в этом.
– Я, Зиночка, никогда никого и ничего не забываю. Хотя в последний раз мы с тобой виделись на Сретенке, когда ты шла в школу с ранцем за спиной.
Зина засмеялась.
– Мастер ты, Сан Саныч, на комплименты. Садись. Похудел что‑то. Часом не заболел?
– Запомни, Зиночка: я не могу заболеть.
– Это почему же?
– Во‑первых, потому, что я основательно проспиртован. А во‑вторых, – согласно теории, по которой человек оправдывает свою фамилию. Конечно, если меня нагреть, а потом облить холодной водой, я расколюсь пополам, но так придется делать очень много раз, а со мной это проделали пока единожды.
– Слышала, Каменев, крепись. Вернешься?
– Подожду, покуда папахи полетят.
– Значит, скоро, – уверенно сказала Зина и подмигнула. – Давай, что там у тебя? Только не говори, что соскучился, все равно не поверю.
– Соскучился, Зина. По тебе, по Раечке с Галкой, по настоящему делу…
Зина настолько привыкла к сплошным каламбурам из уст старого опера, что, услыхав искренние, ностальгические нотки, растерялась.
– Посмотри‑ка вот эти номерки, – протянул ей Каменев газетный обрывок. – Мой парнишка сходку засек, а близко подойти гориллы не дали. Только и смог, что срисовать.
– Аронов! – крикнула Зина, повернувшись к сотрудникам. – Ко мне!
Молодой парень в белой парадной рубашке с погонами рядового, очевидно практикант, оторвался от монитора и подбежал к подполковнику Скворцовой.
– Информацию – на принтер. Быстро!
Пока Аронов нажимал на клавиши, Каменев успел рассказать пару анекдотов, предложил организовать «междусобойчик», пообещал учинить жестокую расправу со всяким, кто посмеет обидеть Зину. И хотя оба знали, что «междусобойчик», скорее всего, не состоится, идея понравилась.
– Товарищ подполков…
– Свободен! – Зина просмотрела перфорированную неформатную полосу с четким компьютерным текстом. – Цвет, модель, номера двигателя, шасси, даты выпуска, регистрации, покупки, данные владельцев, техпаспорта, адреса… Все, чем могу, Каменев, – и протянула бумагу.
– Да что ты, Зинуля! – неподдельно изумился Каменев, пряча сложенный листок в карман пиджака. – Это же только предлог был, чтобы с тобой увидеться. Мне эта информация и на фиг не нужна!
Поставив машину в гараж, он пешком вернулся домой. Леля уже спала. Он осторожно забрал из ее руки книжку, погасил торшер и, плотно притворив дверь, вышел на кухню. Под завывание чайника на плите перечитал полученную информацию и ничего интересного, а тем более криминального в ней не обнаружил, Владелец «волги» – Ф.И.Погорельский, владелец «хонды» – С.Н.Киреева, «БМВ» – А.Р.Севостьянов… «Джип» числится за каким‑то акционерным обществом «Руно», каких сейчас развелось, что грязи. Ну и что?..
Он заварил чай с жасмином, укутал чайник в махровое полотенца и, предвкушая удовольствие, накрутил диск телефона.
Р.Севостьянов… «Джип» числится за каким‑то акционерным обществом «Руно», каких сейчас развелось, что грязи. Ну и что?..
Он заварил чай с жасмином, укутал чайник в махровое полотенца и, предвкушая удовольствие, накрутил диск телефона.
Они часто перезванивались, в это время Евгений обычно никуда не отлучался, но на сей раз его не оказалось дома.
«Он говорил, что взялся следить за какой‑то бабенкой, не иначе, решил сорвать копейку перед поездкой в Париж… Уж не Киреева ли это? – Каменев заглянул в листок. – Светлана Николаевна… Других женщин среди владельцев указанных транспортных средств вроде нет…»
Любопытства ради, он набрал ее номер. Телефон молчал.
«Руно», – вспомнил Каменев. – В удостоверении этого Чалого значилось, что он работает охранником АО «Руно». Значит, Женька вышел на какую‑то фирму…»
Зная, что друг, при всем своем денежном интересе, не станет заниматься адюльтером, Каменев раскрыл справочник. Согласно содержавшейся в нем лаконичной информации, акционерное общество «Руно» представляло собой сеть предприятий химической промышленности… создано в 1988 году на базе треста «Химволокно»… далее приводились телефоны, факс, адрес центрального офиса на Хорошевском шоссе… Все это Каменев выписал для Евгения – просто так, на всякий случай. Не ускользнуло от опытного глаза и то, что «джип» «Руно» был зарегистрирован в областном управлении.
Еще раз убедившись, что Евгения нет дома, Каменев хотел звонить Нежину, но уперся взглядом в циферблат часов на холодильнике и отдернул руку: близилась полночь. Разбудить Вадима и спросить, не объявлялся ли Стольник, было бы непростительной наглостью, тем более что Ника была беременна, а беременных старый опер считал сверхсуществами и панически боялся. Побеспокоить беременную женщину для него было все равно, что испытать на прочность вазу из таганайского авантюрина.
Он наполнил пиалу через ситечко, нашел у Лели в заначке шоколадную конфету. Свалив дурные предчувствия на разболтавшиеся вследствие годичного безделья нервы, напился чаю и отправился спать.
«Он же сказал, что поедет домой…» – едва сомкнув веки, снова подумал Каменев о Столетнике.
Женькин телефон не ответил и утром. Дождавшись девяти, Каменев позвонил Нежиным.
– Здоров, молодожен, – нарочно брякнул, зная, что вгоняет отставного полковника в краску. – У вас Стольник вчера не объявлялся?
– Вчера нет. Мы с ним сегодня виделись.
– Сегодня?!. С ним все о'кей?
– Да вроде. А что стряслось‑то?
– Он домой поехал?
– Не сказал. Машину мою взял и уехал, а куда – не знаю.
Каменев чертыхнулся, сообразив, что вчерашние слова Столетника о другой машине не были шуткой и что если вечером он вернул ему «москвич», ни в чем не уступавший нежинской развалюхе, то это могло означать, что «лайбу» он где‑то засветил и дело приняло серьезный оборот.
– Алло! Саня!.. Ты что замолчал?
– Вы что делаете сегодня? – спросил Каменев вместо ответа.
– А есть предложения?
– Есть.
– Тогда бери Лелю – и вперед!..
Условились встретиться в одиннадцать. Каменев позвонил Илларионову, но для «кандидата в генеральные прокуроры» выходных, видимо, не существовало.
18
Положение доверенного лица Язона (с некоторых пор даже в амурных делах) не казалось Барракуде исключительным, все равно он оставался слугой, всего лишь хранителем бренного тела, и в любой момент мог быть отстранен от дел, а к некоторым и вовсе не допущен.