Протирая глаза, он хотел о чём-то спросить, но я моментально схватил его за руку и вытащил во двор. Слуга хотел закричать, но так перепугался, что онемел. Я предложил ему пойти к Кашенцеву и сказать, что дом окружили вооружённые люди и требуют сдать оружие и боеприпасы. Срок для ответа — десять минут.
Слуга постучал к хозяину, тот сразу впустил его. Не прошло и пяти минут, как слуга передал мне винтовку и патроны к ней.
Это была наша первая удача.
Ободрённые успехом, мы возвращались домой Липенским лесом. В километре от нашего дома разрыли муравейник и запрятали в нём добытую винтовку.
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ
Выглянув в окно, Ростислав крикнул:
— Немцы!
В комнату вошли два офицера.
— Кто есть шофёр? — гаркнул один из них. Мы переглянулись.
— Кто есть шофёр? — повторил немец. Я выступил вперёд.
Офицер приказал мне и Ростиславу следовать за ним. На дороге стоял большой грузовик.
— Ремонтир, хльопцы, машина, — потребовали гитлеровцы и, забрав из кузова свои вещи, вернулись в дом.
Когда совсем стемнело, мы, наконец, устранили неисправность и завели мотор. Перед отъездом офицер потребовал водки.
— У нас нет! — развёл руками Ростислав.
— Кто же имеет шнапс? — побагровел гитлеровец.
— Отсюда два километра! — показал я на пальцах.
— Карашо! — воскликнули фашисты. — Поедешь с нами!
— Пришлось сопровождать офицеров в Гуту-Грушевскую.
Въехали в село. По обеим сторонам дороги белели хаты. Посередине села выделялась усадьба, обнесённая плотным дощатым забором. Калитка оказалась запертой. Немец постучал сапогом. Залаял пёс. Потом раздался мужской бас:
— Кто там?
— Бауэр, ком шнель! — позвал фашист.
— А! Господа офицеры, милости прошу! — раскланялся мужчина с длинными казацкими усами. Это был зажиточный крестьянин по прозвищу Чикотун, известный своей жадностью.
В большой комнате тускло мерцала керосиновая лампа. Хозяин усадил гостей у стола, под иконами. Он подозрительно поглядывал на нас. А когда мы сказали ему, зачем пришли, кулак подобрел, зажёг ещё одну керосиновую лампу, что делал только в большие праздники. Затем накрыл стол.
Своеобразный банкет в честь «освободителей» длился далеко за полночь. Кулак и фашисты объяснялись на украинском и немецком языках, при этом энергично жестикулировали.
Охмелевших офицеров Чикотун уложил в белоснежную постель. Они отоспались и в полдень отправились своей дорогой.
— Рановато подвернулся такой случай, — сокрушался Жорж, когда мы вернулись домой. — Появились бы немного позднее, когда листва зазеленеет…
— Да-а! — сочувственно протянул отец.
— А возможно, мы ещё пожалеем? — вставил я. — Сразу бы два автомата, пистолеты, документы и гестаповскую форму. А?
На следующий день, ранним утром, мы поодиночке отправились в Пустомытовское лесничество, находившееся в двух километрах от поместья Кашенцева. Встретились в условленном пункте. На сей раз нам не повезло. Лесника на месте не было, он обходил участок.
С пустыми руками возвращаться не хотелось, и мы замаскировались в кустарнике. Долго ожидать лесника не пришлось. Он был в полувоенной одежде, с винтовкой, на рукаве белела повязка с надписью: Лесник.
Ростислав шепнул мне:
— Разреши, я его разоружу.
— Не спеши, — удержал я брата.
Лесник осмотрелся и вошёл в дом. Вот тогда я приказал:
— Всем оставаться на местах, в случае необходимости прикрывать меня!
Когда я зашёл к леснику, он сидел в кухне за столом и завтракал. Винтовка стояла в углу.
Хозяин удивился, увидя в своём доме незнакомого человека, и сразу потянулся к винтовке. Но я опередил его движение.
— Разве так встречают гостей? Лесной страж покосился на меня.
— А зачем тебе понадобилась винтовка? Значит, пришёл не с чистым сердцем!
— Зла никакого не причиним, если по добру отдашь оружие, — успокоил я хозяина. — Сколько лет в этих местах маешься?
— Три десятка будет.
— Ходил без оружия?
— Без оружия.
— А теперь немецкую винтовку дали для чего?, Чтобы земляков предавал!
Лесник молчал.
— А мы этой винтовкой будем бить фашистов! Понял?
— Понял…
Взяв винтовку, я предложил ему сдать боеприпасы. Он вытащил свёрток с патронами и передал мне.
— Все отдаю, подчистую…
Захватив винтовку и несколько сот патронов, я приказал, чтобы лесник кратчайшим путём проводил нас к соседу на другой участок. Услышав это, жена лесника расплакалась, просила отпустить мужа. Пришлось заверить женщину, что, если она не донесёт на нас, её муж через час будет дома.
Ростислав и Володя остались тут же, в засаде: а вдруг перепуганная женщина вздумает бежать за помощью? Кроме того, в случае появления полицейских братья должны были отойти и произвести два винтовочных выстрела. Для нас это послужит сигналом.
Проделав двухкилометровый путь, я с Жоржем, в сопровождении лесника, пришёл к его соседу.
— Ты стой здесь, а я зайду, — сказал я Жоржу.
И до чего же я был удивлён, когда увидел в доме уже знакомую мне картину: за столом сидел мужчина средних лет, а под стеной стояла винтовка. Этот лесник оказался более сноровистым. Почуяв в моём приходе что-то недоброе, он как рысь кинулся к оружию. Но я успел сбить его с ног и вырвать десятизарядку. Вот только теперь он по-настоящему растерялся и взмолился:
— Если она вам нужна, — показал рукой на винтовку, — берите. Только, прошу вас, не убивайте меня. Я же ничего плохого людям не делаю.
А зачем тебе винтовка? Может, для обороны от немцев?
Лесник потупил глаза. Потом выпалил:
— Клянусь своими детьми, больше угождать немцам не буду.
— Смотри! А то пожалеешь!
Когда мы собрались уходить, лесник попросил дать ему расписку.
— Какую расписку?
— В том, что оружие отобрали.
Мы рассмеялись. А он объяснил:
— Иначе не сдобровать мне.
— Ну, раз такое дело, получай.
На листке бумаги я написал, что по воле народа у лесника изъята винтовка и патроны к ней.
Обрадованный этим, лесник аккуратно сложил бумажку и сунул в карман.
Поздно ночью мы зарыли в лесу оружие и пошли домой. Отец с нетерпением ожидал нас.
— Всё благополучно? — спросил, как только мы появились во дворе.
— Да, отец.
— Молодцы! — похвалил он нас. — Значит, мы имеем уже две винтовки, винтовочный обрез, две тысячи патронов и восемь гранат. Отлично! Теперь можно уйти в лес и начать вооружённую борьбу с фашистами!
Наш арсенал неожиданно пополнился. Мой знакомый Михаил Цупрук сообщил: вблизи Бабинского сахарного завода брошены разбитые танки. На каждом из них остались пулемёты.
— Надо бы туда добраться чем поскорее. Дело стоящее! — воскликнул Жорж.
За трофеями отправились Михаил Цупрук, Жорж и меньший брат Володя. Возвратились они через неделю.
— Сняли всего один пулемёт, — рассказывал Жорж. — Не было зубила, молотка, ключей. Работали только ночью, чтобы никто не увидел. Если пойдём с инструментом, то снимем ещё три-четыре пулемёта.
— А где тот, что принесли?
— Зарыли!
Через несколько дней мы вчетвером отправились к месту недавних боёв. С инструментом дело пошло веселей. Весь день рубили болты, откручивали гайки.
Танки находились на небольшой возвышенности. Это позволяло нам одновременно вести наблюдение за местностью.
Мы видели, как по ленте асфальта мчались со стороны Ровно в Киев открытые легковые автомобили. Видимо, офицеры гитлеровской армии перебрасывались на фронт. Они были в форме и даже в белых перчатках.
— Словно на прогулку едут! — возмутился Жорж. — Неужели им так всё сойдёт?
— Нет, братишка, борьба только начинается!
К вечеру успели снять два пулемёта.