«Это невероятно!» Он снова выругался, уныло и безнадежно – и вдруг заметил, что Маркейд искоса наблюдает за ним.
– Ренфорд, – осторожно склонив голову, заговорила она, – а этот флакон… он при тебе?
Лайам нахмурился. Вопрос был второстепенным и уводил от решения насущных задач. «Впрочем, они ведь еще не видели этой склянки, – внезапно сообразил он. – У них есть большие резоны подозревать, что ты водишь их за нос!»
– Да, – сказал он. – Этот флакон…
Тут его мысли смял безмолвный вопль Фануила:
«Мастер!!! Леди-пацифик идет сюда!»
Лайам вскочил на ноги. Его охватила паника.
– Как?!
Испуганная Маркейд отшатнулась, Ненний встревоженно вскинул голову.
«Это невероятно! Она никак не могла так быстро меня отыскать!»
«Она идет, мастер, с ней пятеро миротворцев».
Лайам застонал и сжал кулаки.
– Нет, это невероятно!
Маркейд шагнула к нему, но с большой опаской, словно к дикому зверю, от которого неизвестно чего ожидать.
– Ренфорд, что с тобой? Тебе плохо? Ты болен?
У Лайама завертелся на языке ядовитый ответ, но он сдержался.
– Уорден идет сюда.
Он дернул себя за волосы, пытаясь сосредоточиться. Дракончик безусловно не шутит, но мысли Лайама путались, а в мозгу стучало одно: «Это невероятно! Этого просто не может быть!»
– Идет сюда?! – Ненний побледнел. – К нам?!
Одна лишь Маркейд сохранила присутствие духа. Она нахмурилась и, уже не осторожничая, схватила Лайама за локоть.
– Ренфорд, откуда ты это можешь знать?
– Уж поверь, знаю! – огрызнулся он, сглотнул и сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Он понимал, что ей этого мало, и решился на ложь.
– Я – чародей. Ну… не совсем, но вроде того. Я владею кое-какими приемами магии и знаю несколько заклинаний. Поверь, она уже рядом.
«Хотя это совершенно невероятно!» Маркейд не стала тратить времени на сомнения.
– Тогда тебе нужно спрятаться, – распорядилась она. – Анк, отведи его наверх, на чердак. Если начнется обыск, там есть выход на крышу.
Рыцарь не шелохнулся. Маркейд всплеснула руками.
– Ступай же, Анк! Не сиди, как пень! – Лайам засуетился первым. Он подбежал к двери и распахнул ее, почти уверенный, что за ней стоят, но в прихожей было по-прежнему пусто. На полу одиноко темнела сумка. Он подхватил ее – плаща не видать – и бросился к лестнице. Ненний догнал его на втором повороте и подтолкнул в спину, шипя:
– Выше, еще выше!
Лестница была крутовата. Лайам стал задыхаться. Второй этаж встретил его темнотой, третий – кромешным мраком.
«Мастер, пацифик уже на крыльце!»
Лайам запнулся и тяжело рухнул на лестничную площадку. Ненний, охнув, упал на него.
Стук в дверь прокатился по всему дому, как гром.
«Боги, как это ей удалось?» В ухо Лайаму шумно дышал Ненний; он был тяжеленек, но приходилось терпеть. Снизу снова донесся стук, напуганный рыцарь не шевелился.
«Экое неловкое положение!» Лайам закусил губу, чтобы не расхохотаться, – он понимал, что близок к истерике. «Нет, правда, неловкое!» Он стиснул зубы и услышал голос Маркейд:
– Кто там? Пацифик Уорден? Добрый вечер, пацифик! Что привело вас сюда в столь поздний час?
Ее тон показался Лайаму чересчур жизнерадостным, чересчур искусственным, он напряг слух, пытаясь понять, что творится внизу. Истерический хохот, готовый прорваться, его отпустил.
– Боюсь, мой муж уже спит…
Уорден перебила ее, но так тихо, что Лайам ничего не услышал.
– Ко мне? Зачем?
На этот раз тон Маркейд показался ему более-менее сносным.
– Лайама Ренфорда? Разумеется, знаю. Точнее, знала. Мы вместе учились. А что?
Вот это правильно. К ноткам неподдельной растерянности примешивается любопытство. Уже лучше, но все-таки жаль, что нельзя видеть ее лица. Мимика скорее дает понять, лжет человек или нет.
– Нет, не виделась, и довольно давно. Лет уже, наверное, десять.
Он разве в Торквее?
«А вот это глупо, – скривился Лайам, пытаясь в отчаянии вжаться в холодный пол. – Если в твой дом на ночь глядя вваливается пацифик и пристает с расспросами о старинном приятеле, сделай хотя бы вид, что обеспокоена, а не выясняй, в городе тот или нет».
Внезапно Маркейд расхохоталась. Лайам вскинул голову, и Ненний в ответ содрогнулся, но позы не переменил.
– Убийство? Помилуйте, да ведь его оправдали… несколько лет назад!
«Тьма великая, что она там городит?!» Аханье. Пауза. Снова аханье.
– Нет, сюда он не приходил… Вы думаете, он явится? Ох, и что же мне тогда делать? Мало ли что у него на уме. Надо бы разбудить мужа!
«Лучше, гораздо лучше. Но до победы еще далеко».
Уорден, очевидно, попыталась успокоить Маркейд, ибо та произнесла неуверенным голосом:
– Ну, если вы так думаете… Странно, однако: прежде он вовсе не походил на убийцу.
Прозвучал истерический хохоток. Лайам мысленно зааплодировал.
– Но с другой стороны, убивать ему все же случалось. Взять хотя бы тот случай в Мидланде.
Уорден, похоже, потребовала пояснений.
– Ну как же, эта история наделала шуму. Случилось вот что. Ренфорда-старшего убил один лорд, и в ту же ночь Лайам, прокравшись в спальню врага, перерезал ему глотку от уха до уха! И жене его, говорят, тоже.
Лайам поморщился. «Его жена вообще спала в другом крыле замка! И ненавидела своего благоверного не меньше, чем я».
– Я? – визгливо переспросила Маркейд и поспешно затараторила: – Ну, не знаю… В годы студенчества он выглядел таким смирным. А потом, его ведь помиловали… однако вы утверждаете, что он опять на кого-то напал… – Голос ее звучал все менее и менее убедительно, однако она говорила и говорила, пока внезапно не осеклась.
Лайам скрипнул зубами, пытаясь угадать, чем это леди-пацифик заставила его подружку заткнуться.
– Да, но нельзя же вам так вот уйти. Останьтесь, вдруг он заявится? Оставьте, по крайней мере, кого-нибудь из ваших людей! Раз уж он так опасен и расспрашивал обо мне…
Она снова смолкла, потом хихикнула:
– Ах, вот как? Это отрадно. Они будут поблизости, да? Но не могли бы вы оставить кого-то и в доме?
Лайам затаил дыхание, одновременно и восхищаясь и ужасаясь. «Если Уорден поддастся на уговоры…»
Уорден не поддалась.
– Ну, если так… – недоверчиво протянула Маркейд. – Однако мне было бы поспокойней. Я теперь до утра не засну, это уж точно.
«Отвяжись от нее! – взмолился Лайам. – Отвяжись от нее, пусть убирается!»
– Что? Да-да, конечно, если он как-нибудь сюда проберется или пришлет записку, я тут же вам сообщу. Да-да, понимаю, вам лично. Но все-таки, почему бы вам не оставить кого-нибудь здесь? Под рукой… Нет, как скажете, пацифик, как скажете. Да, спокойной ночи, пацифик, спокойной ночи. Лично вам, разумеется, прямехонько вам.
Короткая тишина, потом – долгожданный скрип. Дверь внизу затворилась. Лайам выждал какое-то время, чувствуя липкий холод в районе спины, потом оглянулся. Лицо рыцаря в темноте казалось бледным размытым пятном.
– Сэр Анк, я полагаю, вы уже можете с меня слезть.
Потом они сидели и ждали Маркейд. Оба, не сговариваясь, решили, что спускаться не стоит. Лайам велел Фануилу следить за пацификом.
«Как долго, мастер?»
«Сколько потребуется. Хотя нет, погоди: проследи за ней до реки».
«Будет сделано, мастер».
Появилась Маркейд, запыхавшаяся от подъема и возбуждения. Пламя свечи, которую она принесла, колебалось и дергалось.
– Ну, как я ее провела?!
Ненний судорожно закашлялся. Лайам встал и взял Маркейд за плечо, но той не стоялось на месте.
– Она сказала, сколько людей оставит?
– Вы разве не слышали? Всего четверых, двоих на одном конце улицы, двоих на другом.
– Мы слышали только тебя, – объяснил Лайам. Лицо Маркейд разочарованно вытянулось.