– Сигареты меня доконают, – буркнул он, ничего конкретного не имея в виду. И снова затянулся. Потом продолжил:
– Возможно, все и обойдется. Я считаю, что никогда не следует трястись в ожидании неприятностей, пока они сами не свалятся на голову. Так что я собираюсь придерживаться этого принципа и выжидать до завтра, когда мы все узнаем.
Она снова зашевелилась.
– Все о чем?
Дрожь в голосе выдавала её возбуждение.
Кэллаген усмехнулся и спокойно пояснил:
– Все про Эффи. Если Эффи будет держать язык на замке, все в порядке. Если нет, возникнет ситуация, в которой сам черт ногу сломит. Сейчас Эффи на меня здорово обижена. Я вчера её уволил, причем сразу по двум причинам: первая – она вообразила, что мне следует услышать молитвы девственницы, и вторая – она начала действовать мне на нервы. Вот… Пока мы с вами разговаривали, Эффи подслушивала у двери. Утром она прочтет газеты и захочет на нас отыграться. Тогда она наймет такси, помчится в Скотланд Ярд к драгоценному мистеру Гринголу и примется там распинаться до полной потери голоса. В этом случае мне предстоит действовать аккуратно и хорошенько обдумывать каждый шаг. Может быть, заманчивое предложение, направленное мной три четверти часа назад, её угомонит, но никогда не знаешь, что выкинет Эффи.
Он сделал паузу и некоторое время разглядывал мисс Мероултон. На его чрезвычайно подвижных губах играла улыбка, которая удерживала её от возражений. Она уже знала, что он предвидит все, что она скажет. Понимала с безнадежностью, что все её аргументы тщетны. И молчала.
– Отлично. – довольно подмигнул он. – Будем считать, что я уже выслушал все ваши возражения. Примиритесь с тем, что я вшивый сукин сын и полагаю, что это вы застрелили отчима. Смиритесь с тем, что я вас оскорблял, заставляя каждую клеточку вашего холеного породистого тела содрогаться от негодования. Все правильно. И если это позади, то можно идти дальше.
Кэллаген неожиданно сел за стол. Движение было удивительно быстрым для человека, который обычно все делал медленно и с ленцой. Потом, все ещё улыбаясь, ткнул в её сторону длинным указательным пальцем.
– Вы кое-что должны мне рассказать! Что вы делали между 23.00 и 23.30 вчера вечером? И подумайте, прежде чем отвечать. Выкладывайте все как на духу!
Мисс Мероултон колебалась. Его улыбка вдруг стала задорной и лукавой. Быть может, он только играл?
– Я так и думал. Хорошо. Я расскажу вам, что вы делали и где вы были. Три дня назад вы ушли из дому после жуткого скандала с отчимом. Потом решили, что это глупо. И вы назначили с ним встречу, по какому-то ведомому только вам поводу пригласив старого чудака на Линкольн Инн Филдс, где он и получил все, что причиталось. Держу пари, завтра в кустах за оградой сквера найдут револьвер, которым вы это сделали.
– Несколько дней вы пытались внушить Вилли Мероултону, что один из пляшущих на острие ножа: Беллами, Пол, Персиваль или Джереми – прикончит старика и попытается свалить на вас. Сами вы наверняка сидите без гроша, и потому Вилли снабдил вас пятью сотнями фунтов, чтобы прийти сюда и нанять меня присматривать за родственничками. Но вы не потрудились это сделать, пока ваши ручки не натворили дел… прошлым вечером. Так?
– По некоторым причинам, которые вам лучше знать, вам приспичило поскорее разделаться со старичком, и хватило духу это сделать. Я встречал таких женщин – рослых, крепких, красивых. Воспитание, порода и я не знаю что переполняют вас. У вас множество достоинств, но среди них – готовность убивать.
– Я все могу понять и посочувствовать. Я сам зачастую готов кое-кого убить. Вы, должно быть, про меня слышали. И знаете, какая у меня репутация. Я честный грубый «hombre» [2] , а вам необходимо алиби.
– Ну что же, вот и алиби. Я сижу на мели, отчаянно нуждаюсь в ваших пяти сотнях и вообще в любой сумме, которую можно заполучить с бедного простака Вилли. Так что если Эффи нам не нагадит, все пройдет совершенно замечательно.
Он снова закурил.
– Другими словами, малышка Цинтия, когда вы пришли в эту контору вечером поделиться подозрениями насчет кузенов и их проектах в отношении старичка, было 23.00; вы находились здесь до 23.55. Так что я думаю, что пять сотен фунтов – чертовски мало. Так, к слову…
Воцарилась мертвая тишина, лишь тикали часы.
Она взглянула на него. Кэллаген все ещё улыбался.
Голова девушки бессильно поникла, она уронила её на руки и горько зарыдала.
Кэллаген усмехнулся и достал очередную сигарету.
3. НЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ТАКОЕ СЛУЧАЕТСЯ
Кэллаген проснулся и уставился в потолок. Потом скинул одеяло, спустил ноги на пол и длинными пальцами взъерошил густые черные волосы. Немного покряхтел и начал одеваться.
Справившись с этим, он подошел к столу, снял чехол с ветхой портативной машинки, вставил лист бумаги и напечатал записку хозяйке дома:
"Дорогая миссис Лейк!
Я ненадолго отбываю. Сохраните комнату за мной. Оставляю все как есть. Если кто-то поинтересуется, где я, скажите правду – что не знаете. Прилагаю двадцать фунтов – плату за две недели. Возможно, вернусь раньше.
Искренне ваш – С. Кэллаген"
Он прошел к окну, задумчиво прошелся пальцами по небритому подбородку, нащупал и вытащил из жилетного кармана тоненький листок золотистой фольги, который изъял из часов мертвеца. Аккуратно раскрыв его, стал читать равнодушные строки последней воли Августа Мероултона:
"18 января 1938 г .
Это последняя воля и завещание Августа Мероултона, составленное в Челси Найтбридж, Лондон.
Находясь в здравом уме и твердой памяти я аннулирую все предыдущие завещания.
Я оставляю все, чем я владею, в любой форме и содержании моей падчерице Цинтии Марион Тревиньон, которая сменила фамилию по требованию своей матери – моей последней жены – и моему на Мероултон. Свидетели по данному завещанию не требуются, так как о его существовании ( но не содержании) известно моему поверенному Герберту Артуру Фердинанду Гезелингу, 467 Линкольн Инн Плейс, и моим племянникам: Уильяму, Беллами, Полу и Джереми Мероултонам, которые были названы наследниками по моему предыдущему завещанию, ныне аннулированному."
Подпись – «Август Мероултон» была нацарапана под текстом.
Кэллаген прочитал документ дважды, положил бумагу обратно в карман и задумался, глядя в окно. Потом вернулся к столу, придвинул к себе телефон, набрал номер Дарки и услышал сонное:
– Алло?
– Дарки, ты доставил письмо Эффи Перкинс? Молодец. Теперь слушай, что я скажу: сделай все точно и без ошибок. Вели Фреду пойти в мою контору на Ченсери Лейн. Ключ под половиком. Пусть остается там и отвечает на звонки. Мистер Кэллаген отбыл в Эдинбург по делу и вернется в следующем месяце. Уловил?
– Дальше. Собери всю информацию, какую только сможешь, обо всех Мероултонах. Пошевели мозгами и разузнай побольше. Я хочу знать, как эти типы живут. Похоже, все они остались без гроша. Нужно узнать, где они добывают деньги. Проверь их связи с женщинами. Кто их приятельницы, где они живут, что они из себя представляют, как у них с деньгами. Понял? Отлично. И ещё одно: замужем ли они.
– Теперь о самом важном: возможно, один из этих типов: Беллами, Пол, Персиваль или Джереми – пользуется особо дурной репутацией. Так вот. Если один из них действительно подонок, о нем все нужно выяснить особо. Раскопай все интересное. Выясни, не было ли угроз или насилия. Желательно иметь информацию такого рода: может ли он совершить убийство под настроение. Понял? Когда что-нибудь раздобудешь, сообщи и встретимся в «Лайонс» на Шафтсбери Авеню.