Николаснапечаталв
почтенном историческом журнале очерко своемпредке, где,средипрочего,
высказалнекоторыеосторожныепредположенияопричинахавгустейшей
признательности и датировке этого документа (июнь1762?). Историки-слависты
встретилипубликациюблагосклонно,иокрыленныйуспехомисследователь
занялсястатским советником Эрастом Петровичем Фандориным, которыйв80-е
годыпрошлоговекаслужилчиновникомособыхпорученийпримосковском
генерал-губернаторе,апосле, ужев качествеприватного лица,занимался
расследованием всякихтаинственныхдел, накоторые былтакбогатрубеж
девятнадцатого и двадцатого столетий.
Ксожалению,вследствиесугубойделикатностизанятийэтого
сыщика-джентльмена,Николас обнаружил очень мало документальныхследов его
деятельности,поэтомувместонаучнойстатьипришлосьопубликоватьв
иллюстрированном журналесерию полубеллетризованных скетчей, основанныхна
семейных преданиях. Сточкизрения профессиональнойрепутации затеябыла
сомнительной,ивкачествеепитимьиНиколасзанялсякропотливым
исследованиемстаринного,ещедороссийского периодаисториифон Дорнов:
изучилразвалиныиокрестностиродовогозамкаТеофельс,встретилсяс
отпрысками параллельных ветвей рода (надо сказать, что потомковкрестоносца
Тео раскидало от Лапландиидо Патагонии), вдоволь начихался инаплакался в
ландархивах, музейных хранилищах и епархиальных скрипториумах.
Результат всех этихусилий не очень-то впечатлял -- полдюжины скромных
публикацийидва-тритретьестепенныхоткрытия,накоторыхпристойной
монографии не построишь.
Статьей о половинке завещанияКорнелиуса фон Дорна(еще одна реликвия
изчернойшкатулки),напечатаннойчетыремесяцаназадв"Королевском
историческом журнале",тожеособенногордиться не приходилось. Длятого,
чтобыразобратькаракулибравоговюртембергскогокапитана,врядли
подозревавшего,чтоизегочреселпроизрастетмощнаяветвьрусских
Фандориных, понадобилось пройти специальный курс палеографии, однако и после
расшифровки документ яснее не стал.
Если б плотный, серый лист был разрезан не вдоль, а поперек, можно было
бы по крайней мере прочитать кусоксвязного текста. Но хранившийсяв ларце
свиток был слишком узким -- какой-то невежа рассек грамотку сверху донизу, и
вторая половина не сохранилась.
Собственно, уНиколаса даже небыло полной уверенности в том, что это
именнодуховная, а не какая-нибудь деловаязаписка. В подтверждениесвоей
гипотезы он процитировал в статье первые строчки, вкоторых, как положено в
завещаниях,поминалисьдиавольскийсоблазниИисусХристос,адальше
следовали какие-то указания хозяйственного толка:
Память сия для сынка
розумении будетъ
а пути на москву не
не дойдешь как тог из
паки соблазнъ днаволс
изыщеш и хрста ради
что понизу въ алтынъ
рогожею не имай души
Почтенныйжурналпотрадициинепризнавалиллюстраций,поэтому
поместить фотографиютекста не удалось, а цитировать далее Николас нестал
-- там шли невразумительные, фрагментарные указания о некоем доме (вероятно,
отходившемсынуКорнелиусавнаследство),перемежаемыепоминанием
фондорновскихпредков.
Если б сведенияобимуществеиноземного наемника
уцелелиполностью,это, конечно,представляло бынекоторыйисторический
интерес,нокудаважнеебылото,чтопрочитывалисьподписьидата,
обозначенные в левом нижнем углу и потому отлично сохранявшиеся:
писанъ на кромешникахъ лета 190го майя въ 3 дн
корней фондорнъ руку приложилъ
Изэтого следовало, что в мае 1682 года (7190-ый годпо старорусскому
летоисчислению)Корнелиус находилсяв волжском городе Кромешники, гдекак
раз в это время дожидался вызова в Москву опальныйбоярин Артамон Сергеевич
Матфеев. Это подтверждало семейнуюлегенду о том, чтокапитан фон Дорн был
близокк первому министру царя Алексея Михайловичаидажеженился на его
дочери.Последнееутверждение,разумеется,носилосовершенносказочный
характер и,вероятно,основывалосьнатом,чтосынКорнелиусаНикита
Фондориндолгоевремя служил личнымсекретарем графаАндрея Артамоновича
Матфеева, петровского посланника при различных европейских дворах.
Статья Николаса заканчиваласьпредположением, чтограмотка, очевидно,
была разрубленаво времямайского мятежа московских стрельцов, кинувших на
копья боярина Матфеева и нескольких его приближенных, в том числе, вероятно,
и Корнелиуса фон Дорна, сведений о котором после 1682 года не сохранилось.
А три недели назад, когда Николасвернулся из Венеции, где обнаружился
след одной любопытнейшейисториииз1892 года,связаннойснеугомонным
Эрастом Петровичем, его поджидала бандероль из Москвы.
Накоричневойгрубой обертке штемпельмосковскогоГлавпочтамта.Ни
имени отправителя, ни обратного адреса.Внутри -- номер журнала "Российский
архивный вестник"трехлетней давности.Кстранице178,гдеразмещалась
рубрика"Новостиархивногодела",приклеенакраснаязакладка.Рядовая
информация,затеряннаясредиизвещенийонаучныхсеминарах, защищенных
диссертацияхимелких находках впровинциальных фондах. Без подписи, даже
без заголовка -- просто отделенная звездочкой.
*
В ходе грунтовых работ пристроительстве здания районной администрации
в г.Кромешники (Костромскаяобласть) обнаружен каменный подклет, который,
очевидно,принадлежалкансамблювотчиннойусадьбыграфовМатфеевых,
сгоревшей в 1744 году. Члены областной Археологическойкомиссии обследовали
подземелье,простучали стены и нашли тайник-- небольшую нишу,заложенную
двумя кирпичами белого цвета. Внутри оказался кожаный сундучок с предметами,
по всей вероятности, относящимися к середине XVII века: уникальный бронзовый
будильник гамбургской работы и золотой медальон с латинскимиинициалами "С.
v. D",а также правая половина свитка, написанного скорописью.Будильник и
медальон переданывгородской краеведческиймузей,свитокотправленна
хранение в ЦАСД.