Пронзительно взвыв, он рванулся, чтобы заколоть меня, но та же рукаснова
перехватила нож на лету. Жрец ушел в храм Кецалькоатля, а я так иостался
распростертый на жертвенном камне, испытывая муки тысячисмертей.Почему
меня не убили сразу? Неужели они еще будут меня пытать перед смертью? Одна
эта мысль была для меня ужаснее всех агоний.
Я лежал на проклятом черном камне, и лучи солнца жгли моюобнаженную
грудь. Снизу доносился отдаленный гул многотысячной толпы. И пока ялежал
на этом ужасном ложе, казалось,всямояжизньпронесласьпередмоими
глазами.Явспомнилтысячидавнозабытыхмелочей,вспомнилдалекое
детство, мою клятву, прощальный поцелуй и последние слова Лили,вспомнил,
какое лицо было у де Гарсиа, когда меня бросили вморе,вспомнилсмерть
Изабеллы деСигуенса,ипоследняясмутнаямысльмоябылагорестным
удивлением: почему, почему служители всех богов так жестоки?!
Но вот снова послышался звук шагов, ияпоспешнозакрылглаза.Я
больше не в силах был видеть этот страшный нож! Однакопрошломгновение,
еще мгновение, еще, а ударавсенебыло.Вместоэтогоменявнезапно
отпустили и поставили на ноги, хотя ядумал,чтоногиужемнебольше
никогда не понадобятся, а затем довели до края площадки,потомучтосам
идти я не мог.Тутмойжрец-палач,прокричавсобравшейсяуподножия
теокалли толпе какие-то слова, заставившие ее зашуметь, как лес отпорыва
ветра, обнял меня окровавленными руками и поцеловал в лоб.
Только теперь я заметил, что рядом со мной стоят захватившийменяв
плен касик, величественный и невозмутимый, свежливойулыбкойналице.
Улыбаясь, он отдал меня жрецам и теперь все с той же улыбкой вырвал изих
рук.
Мне помогли омыться, снова одели, ввели всвятилищеКецалькоатляи
поставили перед ужасным изваянием этогобожества.Покажрецыбормотали
свои молитвы, я стоял неподвижно, не в силах оторвать взгляда отзолотого
блюда, на котором уже должно было бы лежать мое сердце. Затемподдерживая
с двух сторон, мне помогли спуститься поогибающейпирамидулестницек
подножию теокалли, где касик взял меня за руку иповелсквозьтолпу.Я
заметил, что теперь индейцы смотрят на меняснепонятнымблагоговением.
Первымчеловеком,встретившимнасвдомекасика,былаМарина:она
обратилась ко мне с какими-то ласковыми словами, но я ихнепонял.Меня
отпустили вмоюкомнату,издесьяпровелостатокдня,совершенно
измученный пережитым волнением. Поистине я попал в страну сатаны!
А теперьвремярассказатьотом,какмнеудалосьспастисьот
жертвенного ножа. Мне помогла Марина. Я приглянулся ей,ионасжалилась
над моей страшной участью. Обладая живым умом, Марина сумела избавить меня
от смерти.
Когда я уже шел к жертвенному камню, она обратилась к своемухозяину
касику и напомнила ему, чтоимператорАнауакаМонтесума,обеспокоенный
появлением теулей или испанцев,какизвестно,неразвыражалжелание
увидеть одного изних.
Маринасказала,чтоя,несомненно,теуль,и
Монтесума наверняка разгневается, еслименяпринесутвжертвувэтом
отдаленном городе, вместо того чтобы сначала показатьему,аужпотом,
если он пожелает, покончить со мной в столице. Касик ей ответил, чторечь
ее мудра, однако сейчас говорить об этомпоздно,потомучтожрецыуже
завладели мной и вырвать жертву ив их рук немыслимо.
- О нет! - возразила Марина. - Надо просто сказать имвотчто:они
хотят принеститеулявжертвуКецалькоатлю,аКецалькоатльсамбыл
белокожим. [Кецалькоатль -богацтеков,который,попреданию,научил
индейцев Анауака всем полевым ремеслам и искусствам, атакжеполитикеи
управлению государством. Он был белокожим и темноволосым. ПокинувАнауак,
Кецалькоатль уплыл от его берегов в сказочную страну Тлапаллан на барке из
змеинойкожи,нопередотплытиемонобещалвернутьсясосвоими
многочисленными детьми. Ацтеки помнили этообещание,икогдапоявились
испанцы, они приняли их задетейКецалькоатля.Этозаблуждениевесьма
пригодилось испанцам при завоевании Анауака.Возможно,чтоКецалькоатль
существовал в действительности ибылскандинавом.Намекинапосещение
викингами Америки можно найтивСагахобЭйрикеРыжемиоТорфинне
Карлсоне. - Прим.авт.] Что, если этот теуль-одинизегодетей?Бог
разгневается, когда его сына принесут ему я жертву. Но еслидажебогне
разгневается, то Монтесума наверняка придет в ярость и отомстит и тебе,и
жрецам.
Выслушав Марину, касик понял, что она права, и поспешил поднятьсяна
теокалли. Он подоспел как раз вовремя, чтобыостановитьзанесенныйнадо
мной нож. Сначала верховный жрец ни о чем нехотелслышатьикричало
святотатстве, однакокогдакасикрастолковалему,вчемдело,жрец
сообразил, что разумнее уступить и не навлекать насебягневМонтесумы.
Поэтому меня освободили,отвеливсвятилище,азатемсновапоказали
народу, и _п_а_б_а_ объявил, что бог признал меня одним из своихсыновей.
Этим и объясняется то благоговейное почтение, с которым отныне смотрели на
меня индейцы.
14. СПАСЕНИЕ КУАУТЕМОКА
После этого ужасного дня жителиТабасконачалиотноситьсякомне
превосходно и уже не помышляли о том, чтобы принести испанца,илитеуля,
как они меня называли, вжертвусвоимбогам.Всесразупеременилось.
Теперь я был хорошо одет, всегда сыт и мог разгуливать где угодно, хотяи
в сопровождении воинов, которые вслучаемоегобегствапоплатилисьбы
головой. Я узнал, что на следующий же день после того, как меня вырвали из
рук жрецов,квеликомуправителюМонтесумебылиотправленыгонцыс
известием о моем пленении.