» ―Я остановился, пробежал взглядом по строкам вперед. ―Тут и дальше все такое ―ты хочешь это слышать?
Эйнар подался вперед, глаза опасные, голос ледяной.
― Читай подряд! ―рявкнул он.
И я прочел. Отмунд, кажется, был исполнен радости, что пришел к неизвестному народу Карелии и вернул их в загон, как множество заблудших овец. Он перечислял в подробностях свои безмерные усилия, положенные на это деяние.
Величайшей своей победой, похоже, он считал то, что ему удалось приобрести несколько последователей среди одетых в шкуры троллей.
Под конец, когда вождь высказался за Белого Христа, последние приверженцы старой веры украли камень своего бога, на котором лежали заклятья, и тайком увезли его на юг и через море, в земли кривичей в Киеве, вождю по имени Музум.
― Прочти-ка еще раз, ―потребовал Эйнар.
Вздохнув ―видно, та смуглая девка мне уже не достанется ―я вернулся обратно, набрал воздуха и старательно прочитал этот кусок снова. Голова у меня заболела от усилий.
― Заклятья? ―спросил Эйнар у Иллуги, когда я закончил.
Иллуги Годи пожал плечами.
― Может быть, это сокровище Атли, ―проворчал он. ―А может, это плохой кеннинг сути богов. А Музум? Я знаю племена кривичей ―мы проходили через их земли на пути в Киев, было такое. Там нет вождя по имени Музум.
― Они всегда так делают, эти латинские писаки, ―уныло вставил я. ―Уж я-то знаю. Коль скоро надо им что-нибудь написать, они и пишут ―слов чтобы как можно больше, а смысла как можно меньше. А так, ежели убрать «ум» в конце, оно, бывает, становится понятнее, какое имя они разумеют.
― Хм, ―задумался Иллуги. ―Муз? Может, «муж», но это означает просто «вождь». Каждый ублюдок с мордой хорька, у которого есть две лошади и собака, называет себя великим вождем на берегах той реки у Киева.
― Стало быть, нам придется найти того вождя, у которого хранится этот проклятый божий камень, ―проворчал Эйнар, потом посмотрел на меня и потер подбородок. ―В следующий раз сообщай мне, что ты умеешь и чего не умеешь делать. Я потратил время на болтовню с торговцами ―по крайней мере, с полудюжиной за зиму, Локи их побери. Теперь они разнесут эти сведения во все концы.
― Откуда мне было знать, что тебе нужно что-то прочесть? ―бросил я в ответ. Я был зол ―упустил смуглянку, да еще и не получил по заслугам, оттого и дерзил. ―Пошевелил бы ты языком, я бы и знал.
Эйнар с минуту думал ―будто год прошел под этим черным взглядом, ―потом усмехнулся.
― Стало быть, оба виноваты. Главное, теперь у меня есть кто-то, кто может прочесть эту штуку прежде, чем ее прочтет христианский жрец Мартин.
― Я могу прочесть, если писание простое, ―предупредил я, жалея теперь, что слишком мало провел времени с Каовом и его царапками на земле. Но кто же тогда знал, что это пригодится мне больше, чем самый лучший способ добычи яиц чаек с высокого утеса?
Эйнар кивнул, размышляя.
― Что дальше? ―спросил мой отец. ―Снова в Киев и на Черное море?
― В конце концов, ―сказал Эйнар. ―Но мы зайдем в Бирку и закончим наше дело. Таким образом, мы получим плату, а я узнаю, правду ли сказали Мартин и Ламбиссон, потому как им не будет известно, что у меня есть все, что может предложить этот ларец святого. А ты, Орм, никому ни слова, что ты умеешь читать по-латыни. Запомни это.
Я кивнул, он ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу.
― Право, Рерик, ты родил редкого молодца, и я рад, что ты подкупил Торкеля, чтобы тот освободил ему место.
Мой отец усмехнулся, а я разинул рот, и все рассмеялись, глядя на нас обоих.
― Теперь иди и поимей эту женщину из Серкланда, покуда голова у тебя не свернулась с подставки. Не надейся только, что она будет тебе благодарна ―у нее кашель и лихорадка, как у всех женщин из жарких стран, и я думаю, она не протянет зиму.
Все еще усмехаясь, мы перешли в главный зал, и когда варяги разошлись, отец схватил меня за рукав.
― Я не подозревал, что он знает насчет Торкеля, ―тихо сказал он. ―Я забыл, что Эйнар ―человек умный и хитрый. Нам с тобой следует это запомнить.
Забавно, однако, что я запомнил эти слова ―хотя тогда чресла служили мне вместо мозгов, ―отчасти, наверное, потому, что Эйнар был прав: женщина из Серкланда оказалась слишком больна и в постели была не так уж хороша, но в основном из-за того, что сказал Иллуги ―о сокровище Атли.
― Зашей себе губы, Орм, ―сказал отец, когда я упомянул об этом, и глянул влево и вправо, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. ―Считается, что об этом нам знать не следует.
― Думаю, мы и не знаем, ―ответил я.
Он почесал голову и согласился с этим, грустно улыбнувшись.
― Но ведь это тот самый Атли, что в сагах? ―не отставал я. ―Про Вельсунгов, и все такое?
― И все такое, ―согласился отец, а потом пожал плечами и рассердился, встретив мой взгляд. ―Ученые люди в это верят, ―буркнул он. ―Смирный христианский священник, который у Ламбиссона, сколько нам известно, ищет его, чтобы у Бирки больше не было трудностей с серебром.
Я ничего не сказал, но мысли завертелись и засверкали искрами, как горячая зола на ветру. Если хотя бы одна десятая того, что говорится о сокровищах, скопленных Атли Гунном, правда, стало быть, это целая гора серебра, которую можно раскапывать годами.
Сокровище Сигурда, взятое из клада дракона и проклятое, если я помню, что сказано об этом в саге, потом было отдано гуннам Вельсунгами, прежде чем они погибли.
― Именно так, ―сказал Иллуги, когда я пришел к нему с вопросами (его глаза сузились при упоминании об этом). ―Тебе следует держать язык за зубами, молодой сын Рерика, ―добавил он.
― Здесь это, сдается мне, ни для кого не тайна, ―ответил я, а он хмыкнул и пожал плечами.
― Да, похоже, что так. А еще, это не просто история из саги, ―продолжал он. ―Вельсунги пропали, исчезли, как дым, взяв стяг Сигурда-Фафнира и Брюнхильду и все остальное, так что первый теперь стал героем, убившим дракона, а последняя ―одной из валькирий Одина. О них помнят только сказку, а не то, что когда-то они были людьми, как мы с тобой.
Я сижу, сгорбившись, обхватив руками колени, как делал когда-то в Бьорнсхавене, слушая рассказы Каова о христианских святых. На мгновение, слушая ровный, твердый голос Иллуги, я вернулся в сумрак с красным отблеском ―дом Гудлейва, теплый и надежный, полная чаша.
― Атли тоже когда-то жил среди людей, могущественный ярл-конунг тех племен, что обитают среди Моря Травы, далеко на востоке. Вельсунги считали его достаточно могучим, чтобы вступить с ним в союз против римлян ―потому они и послали ему в жены Гудрун, бывшую прежде женой Сигурда. С ней же отправили чудесный меч как приданое.
― Меч Сигурда? ―спрашиваю я. Он покачал головой.
― Нет. Они подарили ему меч, выкованный тем же кузнецом, который выковал меч Сигурда. Они назвали его «Бич Божий», и пока Атли владел им, его нельзя было победить в битве.
― Что и обернулось Вельсунгам боком, когда они узнали, что Атли ―неверный друг, ―вставляю я.
Иллуги глянул сердито.
― Кто это сказал?
Он же, конечно, и говорил. Иллуги хмыкает, смягчившись, когда я ему напомнил.
― Вот именно. Вельсунги знали, что не могут победить. Атли побивал их снова и снова, пока они не нашли другой способ. Они послали ему новую жену, Ильдико, в знак мира. Чтобы он соблазнился и взял ее, она приехала с большим грузом серебра ―Сигурдовым драконьим кладом.
― Проклятым, ―вставляю я, и он кивает.
― В брачную ночь эта храбрая Ильдико убила Атли, когда тот спал, и дождалась утра, лежа рядом с ним, зная, что ей не спастись.