Или вы думаете, - прибавила она с ужасной улыбкой,
- что я стану открывать этот ларчик всякий раз, когда вы возобновите ваши
обвинения?
Мазарини, подчиняясь внезапному проявлению ее воли, почти машинально
прочел оба письма. В одном королева просила Бекингэма возвратить алмазные
подвески; это было письмо, которое отвез д'Артаньян, оно поспело вовремя.
Второе было послано с Ла Портом; в нем королева предупреждала Бекингэма,
что его хотят убить, и это письмо опоздало.
- Хорошо, ваше величество, - сказал Мазарини, - на это нечего ответить.
- Нет, - заперев ларчик, сказала королева и положила на него руку, - нет,
есть что ответить на это: надо сказать, что я была неблагодарна к людям,
которые спасли меня и сделали все, что только могли, чтобы спасти его; и
храброму д'Артаньяну я не пожаловала ничего, а только позволила ему
поцеловать мою руку и подарила вот этот алмаз.
Королева протянула кардиналу свою прелестную руку и показала ему чудный
камень, блиставший на ее пальце.
- Он продал его в тяжелую минуту, - заговорила она опять с легким
смущением, - продал для того, чтобы спасти меня во второй раз; за
вырученные деньги он послал гонца к Бекингэму с предупреждением о грозящем
ему убийстве.
- Значит, д'Артаньян знал об этом?
- Он знал все. Каким образом, не понимаю. Д'Артаньян продал перстень
Дезэссару; я увидала кольцо у него на руке и выкупила. Но этот алмаз
принадлежит д'Артаньяну; возвратите ему перстень от меня, и так как, на
ваше счастье, подле вас находится такой человек, то постарайтесь им
воспользоваться.
- Благодарю вас, ваше величество, - сказал Мазарини, - я не забуду вашего
совета.
- А теперь, - сказала королева, изнемогая от пережитого волнения, - что
еще хотели бы вы узнать у меня?
- Ничего, ваше величество, - ответил кардинал самым ласковым голосом. -
Умоляю только простить меня за несправедливое подозрение. Но я вас так
люблю, что ревность моя, даже к прошлому, не удивительна.
Слабая улыбка промелькнула на губах королевы.
- Если вам не о чем больше спрашивать меня, - сказала она, - то оставьте
меня. Вы понимаете, что после такого разговора мне надо побыть наедине с
собой.
Мазарини поклонился.
- Я удаляюсь, ваше величество. Но позвольте мне прийти опять.
- Да, только завтра. И этого времени вряд ли будет достаточно, чтобы мне
успокоиться.
Кардинал взял руку королевы, галантно поцеловал ее и вышел.
Как только он ушел, королева прошла в комнату сына и спросила Ла Порта,
лег ли король.
Кардинал взял руку королевы, галантно поцеловал ее и вышел.
Как только он ушел, королева прошла в комнату сына и спросила Ла Порта,
лег ли король.
Ла Порт указал ей на спящего ребенка.
Анна Австрийская взошла на ступеньки кровати, приложила губы к
нахмуренному лбу сына и поцеловала его. Потом так же тихо удалилась,
сказав только камердинеру:
- Постарайтесь, пожалуйста, милый Ла Порт, чтобы король приветливей
смотрел на кардинала. И король и я, мы оба многим обязаны кардиналу.
V
ГАСКОНЕЦ И ИТАЛЬЯНЕЦ
Тем временем кардинал вернулся к себе в кабинет, у дверей которого дежурил
Бернуин. Мазарини спросил, нет ли каких новостей и не было ли известий из
города, затем, получив отрицательный ответ, знаком приказал слуге
удалиться.
Оставшись один, он встал и отворил дверь в коридор, потом в переднюю;
утомленный д'Артаньян спал на скамье.
- Господин д'Артаньян! - позвал Мазарини вкрадчивым голосом.
Д'Артаньян не шелохнулся.
- Господин д'Артаньян! - позвал Мазарини громче.
Д'Артаньян продолжал спать.
Кардинал подошел к нему и пальцем коснулся его плеча.
На этот раз д'Артаньян вздрогнул, проснулся и, придя в себя, сразу вскочил
на ноги, как солдат, готовый к бою.
- Я здесь. Кто меня зовет?
- Я, - сказал Мазарини с самой приветливой улыбкой.
- Прошу извинения, ваше преосвященство, - сказал д'Артаньян, - но я так
устал...
- Излишне просить извинения, - сказал Мазарини, - вы устали на моей
службе...
Милостивый тон министра привел д'Артаньяна в восхищение.
- Гм... - процедил он сквозь зубы, - неужели справедлива пословица, что
счастье приходит во сне?
- Следуйте за мной, сударь, - сказал Мазарини.
- Так, так! - пробормотал д'Артаньян. - Рошфор держал слово; только куда
же он, черт возьми, делся?
Он всматривался во все закоулки кабинета, но Рошфора не было нигде.
- Господин д'Артаньян, - сказал Мазарини, удобно располагаясь в кресле, -
вы всегда казались мне храбрым и славным человеком.
"Возможно, - подумал д'Артаньян, - но долго же он собирался сказать мне об
этом".
Это, однако, не помешало ему низко поклониться Мазарини в ответ на
комплимент.
- Так вот, - продолжал Мазарини, - пришло время использовать ваши
способности и достоинства.