- Так вот, - продолжал Мазарини, - пришло время использовать ваши
способности и достоинства.
В глазах офицера, как молния, сверкнула радость, но тотчас же погасла, так
как он еще не знал, куда гнет Мазарини.
- Приказывайте, монсеньер, - сказал он, - я рад повиноваться вашему
преосвященству.
- Господин д'Артаньян, - продолжал Мазарини, - в прошлое царствование вы
совершали такие подвиги...
- Вы слишком добры, монсеньер, вспоминая об этом. Правда, я сражался не
без успеха...
- Я говорю не о ваших военных подвигах, - сказал Мазарини, - потому что,
хотя они и доставили вам славу, они превзойдены другими.
Д'Артаньян прикинулся изумленным.
- Что же вы не отвечаете?.. - сказал Мазарини.
- Я ожидаю, монсеньер, когда вы соблаговолите объяснить мне, о каких
подвигах вам угодно говорить.
- Я говорю об одном приключении... Да вы отлично знаете, что я хочу
сказать.
- Увы, нет, монсеньер! - ответил в совершенном изумлении д'Артаньян.
- Вы скромны, тем лучше! Я говорю об истории с королевой, об алмазных
подвесках, о путешествии, которое вы совершили с тремя вашими друзьями.
"Вот оно что! - подумал гасконец. - Уж не ловушка ли это? Надо держать ухо
востро".
И он изобразил на своем лице такое недоумение, что ему позавидовали бы
Мондори и Бельроз, два лучших актера того времени.
- Отлично! - сказал, смеясь, Мазарини. - Браво! Недаром мне сказали, что
вы именно такой человек, какой мне нужен. Ну, что бы вы сделали для меня?
- Все, монсеньер, что вы мне прикажете, - ответил д'Артаньян.
- Сделали бы вы для меня то, что когда-то сделали для некоей королевы?
"Положительно, - мелькнуло в голове д'Артаньяна, - он хочет заставить меня
проговориться. Но мы поборемся. Не хитрее же он Ришелье, черт побери!"
- Для королевы, монсеньер? Я не понимаю.
- Вы не понимаете, что мне нужны вы и ваши три друга?
- Какие три друга, монсеньер?
- Те, что были у вас в прежнее время.
- В прежнее время, монсеньер, - ответил д'Артаньян, - у меня было не трое,
а полсотни друзей. В двадцать лет всех считаешь друзьями.
- Хорошо, хорошо, господин офицер, - сказал Мазарини. - Скрытность -
прекрасная вещь. Но как бы вам сегодня не пожалеть об излишней скрытности.
- Пифагор заставлял своих учеников пять лет хранить безмолвие, монсеньер,
чтобы научить их молчать, когда это нужно.
- А вы хранили его двадцать лет. На пятнадцать лет больше, чем требовалось
от философа-пифагорейца, и это кажется мне вполне достаточным.
На пятнадцать лет больше, чем требовалось
от философа-пифагорейца, и это кажется мне вполне достаточным. Сегодня вы
можете говорить - сама королева освобождает вас от вашей клятвы.
- Королева? - спросил д'Артаньян с удивлением, которое на этот раз было
непритворным.
- Да, королева! И доказательством того, что я говорю от ее имени, служит
ее повеление показать вам этот алмаз, который, как ей кажется, вам
известен и который она выкупила у господина Дезэссара.
И Мазарини протянул руку к лейтенанту, который вздохнул, узнав кольцо,
подаренное ему королевой на балу в городской ратуше.
- Правда! - сказал д'Артаньян. - Я узнаю этот алмаз, принадлежавший
королеве.
- Вы видите, что я говорю с вами от ее имени. Отвечайте же мне, не
разыгрывайте комедии. Я вам уже сказал и снова повторяю: дело идет о вашей
судьбе.
- Действительно, монсеньер, мне совершенно необходимо позаботиться о своей
судьбе. Вы, ваше преосвященство, так давно не вспоминали обо мне!
- Довольно недели, чтобы наверстать потерянное. Итак, вы сами здесь, ну а
где ваши друзья?
- Не знаю, монсеньер.
- Как, не знаете?
- Не знаю; мы давно расстались, так как они все трое покинули военную
службу.
- Но где вы их найдете?
- Там, где они окажутся. Это уж мое дело.
- Хорошо. Ваши условия?
- Денег, монсеньер, денег столько, сколько потребуется на наши
предприятия. Я слишком хорошо помню, какие препятствия возникали иной раз
перед нами из-за отсутствия денег, и не будь этого алмаза, который я был
вынужден продать, мы застряли бы в пути.
- Черт возьми! Денег! Да к тому же еще много! - сказал Мазарини. - Вот
чего вы захотели, господин офицер. Знаете ли вы, что в королевской казне
нет денег?
- Тогда сделайте, как я, монсеньер: продайте королевские алмазы; но,
верьте мне, не стоит торговаться: большие дела плохо делаются с малыми
средствами.
- Хорошо, - сказал Мазарини, - мы постараемся удовлетворить вас.
"Ришелье, - подумал д'Артаньян, - уже дал бы мне пятьсот пистолей
задатку".
- Итак, вы будете мне служить?
- Да, если мои друзья на то согласятся.
- Но в случае их отказа я могу рассчитывать на вас?
- В одиночку я еще никогда ничего не делал путного, - сказал д'Артаньян,
тряхнув головой.
- Так разыщите их.
- Что мне сказать им, чтоб склонить их к службе вашему преосвященству?
- Вы их знаете лучше, чем я.