Но,приближаясь к лагерю валлонов, Мартен-Герр
очутился вдруг между двумя отрядами,пешим иконным.Грозный окрик:"Кто
идет?" - не оставлял ни малейшего сомнения, что его заметили.
"Ну,-подумалон,-теперькакразпорапуститьвходсвое
нахальство".
И,как бы осененный свыше необыкновенно удачной мыслью,он затянул во
все горло чрезвычайно подходящую к этому случаю песню об осаде Меца:
В пятницу, день всех святых,
Не знали жители Меца,
Куда от насевших на них
Германских разбойников деться
- Эй!Кто идет?-снова рявкнули из темноты;владелец этого грубого
голоса говорил на каком-то непостижимом наречии.
- Крестьянин из Анжимона,- ответил Мартен-Герр на столь же непонятном
языке и продолжал путь, с еще большим усердием распевая свою песенку.
- Эй,стойнаместеиперестаньгорланитьсвоюпроклятую песню!
Слышишь? - продолжал свирепый голос.
Мартен-Герр мгновенно сообразил,что один против сотни он не боец, что
от конных пешком не убежишь да ибегство его произведет на них самое дурное
впечатление.И он остановился.В сущности, он был до известной степени рад
случаю блеснуть своей ловкостью ихладнокровием.Габриэль,инойразкак
будто сомневавшийся внем,неимел бы впредь подобных оснований,если бы
ему, Мартену, удалось выпутаться из такого трудного положения.
Поэтому он постарался выглядеть как можно беспечнее.
- Клянусь святым мучеником Кантеном! - ворчал он, приближаясь к отряду.
- Что забестолковщина задерживать бедного крестьянина,когда он торопится
домой к ясене и детям в Анжимон! Ну, говорите, да живей, чего вам надобно от
меня?
- Чего намнадо?-спросил окликнувший егочеловек.-Допросить и
обыскать тебя, ночной бродяга. Одежда-то на тебе крестьянская, а на деле ты,
может быть, шпион.
- Хо-хо! Допрашивайте, обыскивайте, - громко и неестественно рассмеялся
Мартен-Герр.
- Это мы сделаем в лагере.
- Влагере?-повторил Мартен.-Ладно!Идем!Я желаю говорить с
начальником.Это что жтакое?Останавливать бедняка крестьянина,который
относил провиант вашим товарищам под стены Сен-Кантена итеперь идет домой?
Будь я проклят,если еще раз туда пойду!Это я-то шпион! Я буду жаловаться
начальнику, идем!
- Ишь ты языкастый какой!-усмехнулся командир отряда. - Начальник -
это я,приятель.И ты будешь иметь дело только со мной.Не думай,что мы
разбудим генералов ради такого плута, как ты.
- Нет,вы меня к генералам ведите!Я требую! - возразил скороговоркой
Мартен-Герр.-Я должен им сказать, что так не хватают ни с того ни с сего
кормильцев армии.Яничегонесделалплохого.Ячестный крестьянин из
Анжимона. Я потребую возмещения, пускай-ка вас повесят.
- Он, видно, уверен, что его зря обидели, - заметил один из всадников.
Я потребую возмещения, пускай-ка вас повесят.
- Он, видно, уверен, что его зря обидели, - заметил один из всадников.
- Ну конечно,- согласился начальник, - и я бы его отпустил, да больно
уж знакомы и его голос и фигура... Марш вперед! В лагере все разъяснится.
Мартен-Герр,конвоируемый двумя всадниками,непереставал всю дорогу
сыпать проклятиями. Не умолк он и в ту минуту, когда его ввели в палатку.
- Вот как вы себя ведете со своими союзниками!Ну ладно же! Поищите вы
теперь овса для коней и муки для себя, я вам больше не поставщик!..
Вэтотмигначальник конногоотрядаподнесфакелксамомулицу
Мартен-Герра и даже попятился от изумления.
- Дьявол мне свидетель,я не ошибся!-закричал он. - Это он и есть!
Разве вы не узнаете этого негодяя?
- Он!Онсамый!-гневно поддакивали остальные солдаты,по очереди
подходившие взглянуть на пленника.
- Ну вот! Узнали меня наконец? - заговорил несчастный, начинавший не на
шуткутревожиться.-Самивидите,чтопередвамиМартенКорнулье из
Анжимона... Теперь вы меня, слава богу, отпустите.
- Отпустим тебя?Вор,свинья,висельник!.. - сжимая кулаки, сверкнул
глазами начальник отряда.
- Что такое?Что с тобой,приятель?-изумился Мартен-Герр. - Уж не
перестал ли я вдруг быть Мартеном Корнулье?
- Тыинебыл никогда Мартеном Корнулье!Мы все тебя знаем иможем
запросто изобличить во лжи.А ну-ка,друзья,скажите этому мошеннику, как
его зовут, сорвите с него личину.
- Это Арно дюТиль!Это жемерзавец Арно дю Тиль!-повторил хором
десяток голосов.
- Арно дю Тиль? Это кто же такой? - спросил, бледнея, Мартен.
- Да,отрекайся от самого себя,подлец!- воскликнул начальник. - Но
вот, по счастью, десять человек могут опровергнуть твои враки. Неужто у тебя
хватит наглости отрицать,что в день святого Лаврентия я взял тебя в плен и
что ты состоял в свите коннетабля?
- Да нет же,нет,я Мартен Корнулье!-бормотал Мартен,совершенно
растерявшись.
- Ты Мартен Корнулье?-переспросил начальник, презрительно смеясь. -
Так ты не хочешь быть тем негодяем Арно дю Тилем, который посулил мне выкуп,
снискал мое расположение,апрошлой ночью сбежал,захватив ссобой ите
небольшие деньги, что были при мне? Каналья!
- Вы уверены,что не ошибаетесь? - пролепетал подавленный Мартен. - Вы
могли бы все поклясться,что мое имя...Арно дю Тиль?Что вдень святого
Лаврентия этот бравый молодец взял меня в плен?Вы могли бы присягнуть, что
это так?
- Могли бы, могли! - энергично воскликнули солдаты.
- Ну,так это меня не удивляет,- понурился Мартен-Герр, который, как
мыпомним,всегдагородил вздор,когдазаходила речьораздвоении его
личности. - Поистине это меня не удивляет. Я мог бы вам без конца повторять,
что меня зовут Мартеном Корнулье, но раз я знаком вам как Арно дю Тиль, то я
умолкаю,я больше не спорю, я примиряюсь со своею участью.