- Такси, господа?
Женщина отказалась, а г-н Монд, неизвестно почему, постарался уклониться от взгляда старшего портье, хотя тот не знал его. По правде говоря, Монд стеснялся своей куцей одежды. Чувствовал себя неловко, может быть, сожалел о сбритых усах?
На улице он занял место слева от спутницы, которая шла четкими шагами, нисколько не думая о нем, но и не удивляясь его присутствию. Она сразу же повернула налево, и скоро они оказались на углу Канебьер и Старой гавани; женщина толкнула застекленную дверь ресторана и привычно проскользнула между столиками.
Монд шел следом. Три этажа больших застекленных залов, где в тесноте ели сотни людей, в то время как между столиками, в коридорах, по лестнице сновали официанты и подавальщицы с буйабесом <Рыбная солянка с чесноком и пряностями, популярная на юге Франции.>, лангустами, пирамидами блюд с дарами моря.
Солнце заливало залы с окнами до самого пола, как в универмагах, так что снаружи была видна вся публика сразу. Все ели. Все смотрели друг на друга любопытными или бессмысленными глазами Порой кто-нибудь поднимал руку, нетерпеливо окликал:
- Официант!
От сильного запаха чеснока, шафрана, моллюсков першило в горле. Доминировала в шуме красная нота лангустов, которые мелькали и в руках официантов, и на большинстве столов, тонкие пустые панцири которых оставались на тарелках уже уходивших клиентов.
Женщина нашла два места у стены. Г-н Монд сел напротив. Он тотчас задался вопросом, что с таким вниманием женщина разглядывает за его спиной, и, обернувшись, понял: она смотрится в зеркало.
- Какая я бледная! - проронила она. - Официант!
- Иду!
На бегу официант подал ей внушительное меню фиолетово-красной расцветки, и она принялась изучать его с самым серьезным видом.
- Официант!
- Мадам?..
- Колбаски вкусные?
Г-н Монд поднял голову. Он был на пороге открытия. Задай, например, он тот же самый вопрос, любой официант планеты, как ему и положено, наверняка ответил бы "да". Ну разве можно представить себе официанта, который говорит посетителю: "Это невкусно! Не ешьте! "?
В ответе официанта тоже прозвучало "да", но совсем иное. Чувствовалось, что он не лжет, что он относится к женщине далеко не так, как к сотням других людей, переполнявших три этажа огромной фабрики еды.
С ней он был одновременно и почтительным, и непринужденным. Он признал ее своей и поздравлял с тем, что она преуспела. Он не хотел причинять ей вреда, а для этого требовалось понять ситуацию. Он повернулся к г-ну Монду, оценивающе спросил:
- Разрешите посоветовать?
Он не терял контакта с женщиной. Значит, неуловимая связь между ними все-таки недостаточна. Казалось, он спрашивал ее: "Что, большая игра? "
И, поскольку она оставалась безразличной, он склонился над меню, указывая пальцем некоторые блюда.
- Сначала, разумеется, дары моря. Стоило ли приезжать в Марсель и не попробовать дары моря? Вы любите морских ежей? Он утрировал свой акцент.
- Затем фирменное блюдо: буйабес с лангустами.
- Мне просто лангусты, - вмешалась женщина. Без майонеза. Я сама сделаю соус.
- Потом колбаски.
- Корнишоны есть?
- Какое желаете вино?
В районе Шоссе д'Антен <Улица в Париже.
- Корнишоны есть?
- Какое желаете вино?
В районе Шоссе д'Антен <Улица в Париже.> тоже работал ресторан, похожий на этот, и с улицы через стекла можно было видеть жующих людей. Так вот. Бог знает почему, г-н Монд завидовал им. Чему завидовал, он, по правде говоря, и сам не знал. Вероятно, возможности быть в толпе, не отличаясь от других, спокойно, бок о бок, сидеть в атмосфере дешевого шика и бодрящей вульгарности.
Посетители, в большинстве своем либо провинциалы, либо люди небогатые, приходили туда, решив: "А почему бы не позволить себе хороший обед?
Здесь, в Марселе, за соседним столиком, восседала на солнце полная немолодая женщина в меховой шубе, усугублявшей ее полноту, с крупными, настоящими или фальшивыми бриллиантами в ушах и на пальцах; она громко делала заказы, пила до дна и раскатисто хохотала в компании двух молодых людей, которым, видимо, не было еще и двадцати.
- Вы не слушаете?
Монд вздрогнул. Его спутница - как ее зовут, он не знал - смотрела на него жестко, с упрямым лицом, и в ее взгляде было столько холодной трезвости, что он покраснел.
- Скажите лучше правду. Вы из полиции?
- Я? Клянусь...
Ей хотелось в это поверить. Она, должно быть, не раз имела дело с полицией, однако настаивала:
- Как случилось, что вы оказались рядом именно в эту ночь?
И он словоохотливо, будто его в чем-то уличили, ответил:
- Я приехал из Парижа. Не спал. Только задремал, вдруг слышу...
Он был слишком честен, чтобы лгать.
- Все, что вы сказали...
На столик поставили закуску, дары моря в тарелочках, громоздившихся друг на друге, белое вино в ведерке со льдом. Г-н Монд удивился. Его скромная одежда не разочаровала официанта. А может, именно люди в скромной одежде и приходили сюда покутить?
- Я попросил шеф-повара присмотреть за вашими колбасками, - шепнул официант, наклонясь к молодой женщине.
Она же, продолжая есть ложечкой маленькие бледно-розовые кусочки морского ежа, полюбопытствовала у спутника:
- Вы женаты?
Она пристально смотрела на его обручальное кольцо, снять которое ему и в голову не пришло.
- С этим покончено, - ответил он.
- Ушли от жены?
- Вчера.
Она презрительно надула губы.
- Надолго?
- Навсегда.
- Так все говорят.
- Уверяю вас...
Он покраснел, почувствовав, что всем своим видом притворно бахвалится обретенной свободой, словно собирается воспользоваться ею.
- Здесь совсем не то, что вы думаете. Намного сложнее.
- Да, знаю.
Что она знала? Она взглянула на него, тем же жестким взглядом посмотрелась в зеркало, потом повернулась к женщине с бриллиантами и двум молодым людям.
- Лучше бы вы тогда оставили меня, - вздохнула она. - Сейчас все было бы уже кончено.
Тщательно, кончиками наманикюренных ногтей она продолжала чистить креветки.
- Вы здешняя? - спросил он.
Она пожала плечами. Уж она-то не задала бы столь глупого вопроса!
- Я с севера, из Лилля.