Мейсон и Дрейк вернулись к тому месту, где детектив припарковал машину. Из ближайшего телефона‑автомата Дрейк вызвал такси, которое должно было забрать оперативницу, представляющуюся слепой.
— Что теперь? — поинтересовался детектив.
— Отправляемся в дом Софии Атвуд и попытаемся выяснить, что явилось истинной причиной для изменения местоположения титана с питьевой водой.
— А если нас там поймают? Ты сам прекрасно знаешь, что нам велели держаться подальше от дома.
— Да, велели, — согласился Мейсон. — Но я представляю клиентку, а от нее я не получал указаний не появляться там.
— Если нас там застанет полиция, то церемониться с нами не станут, — заметил Дрейк.
— Они, конечно, могут нас там застать. Но мы постараемся действовать быстро, пока они не поняли, что мы задумали.
— Если честно, Перри, я до сих пор еще не вник во все это дело, — признался Дрейк. — Частично я ловлю твой ход мысли, но… Разумно предположить, что слепая была каким‑то образом связана с Софией Атвуд, но что лежит в основе всего?
— В компании Джиллко идет борьба за власть, — начал объяснения Мейсон. — Хьюберт Дииринг в дружеских отношениях с Джиллманом, президентом компании. Мать Хьюберта Дииринга, Бернис Атвуд, присвоила себе все имущество, при жизни принадлежавшее Атвуду. Даже имея в распоряжении только эти факты, можно прийти к определенным выводам, особенно ввиду того, что кто‑то из сотрудников компании, имеющий доступ к информации, держит слепую женщину в курсе хода борьбы за власть.
— Ты считаешь, что в этом все дело?
— Да, я думаю, что это разумное объяснение.
Возбуждение адвоката передалось и Дрейку, что послышалось в его голосе:
— Боже, Перри, если это — решение проблемы, то ты практически завершил дело.
— Давай надеяться, что мы вовремя успеем в дом Софии Атвуд, — ответил Мейсон.
— А кого мы должны обогнать?
— Стюарта Баксли, например. Однако, я сомневаюсь, что до Баксли дошла важность перемещения титана с питьевой водой с обычного места, да и того, что кто‑то его уронил.
— Мы попытаемся войти незаметно и…
— Оставляем машину перед входом, — ответил Мейсон. — Открываем дверь моим ключом и прямо заходим.
— А если за домом следит полицейский?
— В таком случае у нас будет пять‑шесть минут, пока не вляпаемся по уши, — ответил Мейсон.
Мейсон уже поднимался по лестнице.
Полиция не убрала разбитый титан, и осколки стекла остались на промокшем ковре, впитавшем разлитую воду.
— Ты можешь догадаться, что случилось, Пол, — начал Мейсон. — Титан с водой подвинули.
— Ты можешь догадаться, что случилось, Пол, — начал Мейсон. — Титан с водой подвинули. Его слегка приподняли, а потом тянули по ковру: видишь, следы на нем? Потом его не вернули на место, и он так и остался стоять между двумя дверьми, как раз там, где кто‑то, входящий в дверь, увидел бы его прямо на пути своего следования.
— Ну и что? Так зачем его двигали?
Мейсон опустился на колени и изучил место, где титан стоял изначально. Затем он достал из кармана перочинный нож, подцепил ковер с краю, подхватил лезвием и оттянул.
— Здесь типичный тайник, Пол, — сообщил Мейсон.
Дрейк наклонился.
Мейсон вставил нож между досками и осторожно приподнял крышку, державшуюся на хитроумно спрятанных петлях.
— Боже праведный! — воскликнул Дрейк. — Здесь все забито деньгами!
Мейсон осмотрел хранилище, оказавшееся под крышкой, и пачки наличных, ровно уложенных в нем.
— Господи! — не мог успокоиться Дрейк. — Ты только взгляни на них! Все стодолларовые. Здесь целое состояние.
Мейсон быстро вернул крышку на место, поднялся на ноги и поправил ковер.
— Ладно, Пол, сматываемся.
— Что значит — сматываемся?
— Уходим из этого дома.
— А с деньгами что будем делать?
— А что с ними можно сделать?
— Мы должны сообщить в полицию.
— И тогда вперед выходит Бернис Атвуд и заявляет, что это часть имущества, принадлежащего ее покойному мужу Джеральду Атвуду. Она забирает деньги себе — и дело сделано.
— Но их нельзя здесь оставлять! — воскликнул Дрейк. — Предположим, их найдет кто‑то еще и украдет?
— Во‑первых, мы их не клали в этот тайник. Давай надеяться, что София Атвуд в ближайшие дни придет в сознание и мы сможем поговорить с ней по душам. Ты сам понимаешь, что произошло. Каким‑то образом ей удалось удержать у себя определенную часть имущества наличными, или она что‑то перевела в наличные. Бернис постаралась прибрать все к рукам, но у Софии не было поводов для беспокойства. У нее припрятано целое состояние. Однако, София не хотела, чтобы у Бернис закрались даже малейшие подозрения о том, что ей удалось что‑то оставить у себя, так что она вела себя как женщина, потерявшая практически все, что накопила за свою жизнь. Мы в затруднительном положении, Пол. Если она умрет, так и не придя в сознание, мы завязли.
— А если придет?
— В таком случае, у меня с ней состоится конфиденциальный разговор и… Ну, в общем, Пол, мы попали в заваруху.
— Это — самое худшее из твоих дел, Перри. Ты всегда во что‑нибудь вляпаешься. И меня тащишь за собой. Если этот тайник обнаружат и обкрадут… Боже праведный, ты положил приманку в капкан, Бернис заявится в этот дом и примется все прочесывать тщательнейшим образом…
— Не забывай и о нашем дорогом друге Стюарте Баксли, — напомнил Мейсон.
— Итак, они находят деньги… И что потом? — спросил Дрейк.
— Нам необходимо, чтобы полицейские установили здесь охрану, причем она должна оставаться, пока не произойдет изменений в состоянии Софии Атвуд — в лучшую или худшую сторону.
— А пока?
— А пока нам надо отсюда сматываться, и побыстрее, — ответил Мейсон.
Он осторожно ступал по ковру, выбирая путь между осколками стекла и мокрым пятном на ковре.
— Смотри куда идешь, Пол, — предупредил адвокат. — Если ты где‑то вдавишь стекло в ковер, то это послужит доказательством того, что здесь кто‑то был. А пока мы не хотим, чтобы о нашем посещении знали.
Адвокат переступил через последний осколок стекла, вышел из спальни и резко остановился.