Случилось нечто до того ужасное, что я…
Она замолчала, заметив настороженное выражение лица своей подруги, быстро повернулась к двери и очутилась перед Перри Мейсоном.
— Вы? — воскликнула она.
Мейсон наклонил голову и спокойно сказал:
— Садитесь‑ка, Джулия, и расскажите мне очень подробно, что произошло. Если я буду все знать, то, возможно, смогу вам помочь.
— Ничего не произошло!
Мейсон слегка повысил голос:
— Садитесь, Джулия, я хочу с вами поговорить.
— Поймите, я очень спешу. Совершенно нет времени, я не могу тратить его на разговоры с вами. Вы не сможете мне помочь, теперь слишком поздно.
— Почему?
— Теперь это не имеет значения.
Она швырнула на стол свою сумочку и стала непослушными пальцами расстегивать плащ. Мейсон подошел к столу, взял в руки ее сумочку, подержал ее в руке и спросил:
— Что стало с пистолетом, который вы всегда в ней носили?
Она удивленно спросила:
— А почему вы решили, что его нет в сумке?
Мейсон рассердился.
— Послушайте, Джулия, если вы намерены и дальше тратить время на игру в загадки, тогда знайте, что сейчас пришло время ваших похорон. Ренволд К. Браунли был застрелен сегодня ночью какой‑то женщиной, одетой в белый плащ и приехавшей на машине марки «шевроле». Убежден, что полиция располагает более подробными данными об этом автомобиле.
А теперь скажите прямо, хотите ли вы, чтобы я попытался защитить вас, или вы предпочтете умничать и дальше?
Джулия Брэннер посмотрела на него в упор, очевидно взвешивая все «за» и «против», а Стелла Кенвуд тихонько застонала и тут же расплакалась:
— Джулия, дорогая! Я так боялась, что ты все же когда‑нибудь это сделаешь!
Мейсон, посмотрев в потемневшее не то от гнева, не то от возмущения лицо Джулии Брэннер, приказал:
— Рассказывайте!
— Почему я должна вам рассказать о том, что произошло? — спросила она с горечью.
— Потому, что только я смогу вам помочь.
— Вы пытались мне помочь, но ничего из этого не получилось, а теперь уже поздно, слишком поздно.
— Почему слишком поздно?
— Вы сами знаете, хотя я и не понимаю, каким образом… В голосе Мейсона проступало нетерпение:
— А теперь послушайте вы обе, сейчас дорога каждая минута, а вы тут квакаете, как пара безмозглых лягушек, которые сами прыгают в сачок. Прекратите глупое притворство, переходите к делу. Повторяю, Джулия, я хочу вам помочь.
— Почему? — спросила она. — У меня нет денег, все мое состояние равняется ста пятидесяти долларам.
Стелла Кенвуд приподнялась с кресла и с готовностью сообщила:
— У меня есть двести, ты можешь их взять, Джулия.
— Сейчас забудьте о деньгах, — прервал их Мейсон. — Я действительно хочу вам помочь, Джулия, но я должен знать, что произошло. Я уверен, что вам есть что мне рассказать, и как можно подробнее. Не старайтесь обелить себя в моих глазах, это лишнее. Браунли был исключительно хладнокровным и безжалостным человеком. Он подстроил — чтобы не сказать сфабриковал — против вас обвинение в убийстве. Все эти годы оно висело у вас над головой, не давая вам спокойно жить. Он отнял у вас надежду обрести семейный покой и домашний очаг. Вам пришлось тяжким трудом зарабатывать себе на жизнь, так что вашему защитнику есть о чем рассказать присяжным, но мне необходимо знать, в чем именно вас могут обвинить. Я не могу гарантировать полнейшего успеха, но думаю, что еще не поздно что‑то сделать. Так что рассказывайте все, И в первую очередь скажите: вы убили Браунли?
— Нет, не я.
— Тогда кто?
— Не знаю.
— Тогда кто?
— Не знаю.
— Вы видели его ночью?
— Да.
— Где?
— У залива.
— Расскажите мне, как все это было.
Джулия покачала головой и произнесла совершенно бесцветным, усталым голосом:
— Какая разница? Вы все равно мне не поверите. И никто мне не поверит. Стелла, прекрати свои рыдания. Ну что же, надо уметь смотреть правде в глаза. Мистер Мейсон совершенно прав, пришел день моих похорон. Ты к этому делу не имеешь никакого отношения.
Мейсон потерял терпение:
— Прекратите ломать комедию, переходите к делу. Повторяю, если вам и сумеет кто‑либо помочь, то только я один.
Джулия Брэннер вздохнула:
— Будь по‑вашему. Раз уж вы так настаиваете. Я попыталась оказать на старика Браунли кое‑какое давление.
— Какое давление?
— Когда Оскар окончил школу, старик подарил ему часы. Это была семейная реликвия, если можно так выразиться. Ренволд поставил в них какой‑то особый механизм. Он очень дорожил ими. Часы были у меня на руке в тот день, когда Оскар удрал назад к своему папеньке. Старик Браунли хотел получить эти часы назад, словно это было какое‑то сказочное сокровище. Я послала ему записку с шофером такси, в которой написала, что хочу переговорить с ним не дольше десяти минут и что, если он немедленно приедет в условленное место на побережье совершенно один и выслушает меня, я отдам ему эти часы.
— Вы надеялись, что он приедет?
— Я в этом не сомневалась.
— А вы не опасались, что он может позвонить в полицию и вас арестуют?
— Нет. Я написала, что часы будут спрятаны в надежном месте, что ему их не видать, если только он попробует сыграть со мной какую‑нибудь шуточку.
— Ну, а дальше?
— Он приехал.
— Как он узнал, куда ему надо было ехать?
— Я нарисовала ему что‑то вроде схемы, указав, где именно буду его ждать. И подчеркнула, что он должен приехать один.
— Ну, а дальше?
— Я уже сказала, что он приехал.
— Так. Ну а вы?
— Я тоже поехала в гавань, чтобы подождать его там.
— О чем вы собирались с ним говорить?
— Я думала привести ему единственный аргумент, к которому он бы прислушался: Дженис — точная копия своего отца, Оскара. И что если старик Ренволд действительно любил своего сына, он должен обеспечить ее, чтобы его внучка не нуждалась и не считала пенсы, как это пришлось делать мне. Я хотела сказать ему, что ничего не прошу для себя, пусть он только честно отнесется к единственному ребенку его сына. Ну и потом я, конечно, сказала бы, что та девушка, которая сейчас живет в его доме и называет себя его внучкой, в действительности самозванка.
— Ну, а почему для этого надо было ехать на берег залива?
— Я так захотела.
— Почему в порт?
— Это не имеет никакого отношения к этой истории. Просто так.
— Как вас понимать?
— В самом прямом смысле.
— У вас пистолет автоматический, кольт тридцать второго калибра?
— Да.
— Где он?
— Не знаю. Сегодня рано утром он исчез.
— Не сочиняйте небылиц, они вам не помогут.
— Но это правда!
— Если не вы убили Ренволда Браунли, кто мог это сделать?
— Не знаю.
— Рассказывайте все с самого начала и по порядку.
— Я встретилась с ним возле одного из яхт‑клубов и сказала, чтобы он проехал круг по боковым улочкам, хотела убедиться, что он один и за ним нет слежки. Он так и сделал. Назад он ехал очень медленно по той же улице и находился от меня уже примерно в полуквартале.