Если только вы осмелитесь и дальше вставлять мне палки в колеса, я добьюсь того, что вас будут судить не только за пособничество шайке мошенников, но и за укрывательство убийцы.
— Не пугайте меня! Я‑то не из пугливых, — рассмеялся адвокат.
Он подошел к двери, однако на пороге задержался, чтобы спросить:
— Какую же долю тех денег, которые достанутся молодой особе, вы рассчитываете урвать? Мне крайне любопытно узнать, во что обходится лишение наследства настоящего родственника в пользу самозванца.
Стоктон сжал руки в кулаки и завопил истошным голосом:
— Идите к черту! Сейчас вам надо позаботиться о том, как спасти собственную шкуру, Мейсон! Когда вас запрут в Сан‑Квентине, напишите мне оттуда, возможно, я и отвечу на все ваши дурацкие вопросы.
Мейсон не спеша вышел из комнаты, спустился на лифте в вестибюль и дошел до половины подъездной дороги, когда кто‑то внезапно схватил его за рукав. Адвокат обернулся, перед ним стоял Филипп Браунли.
— Хэлло, — воскликнул Мейсон, — ну а вы‑то что здесь делаете?
Браунли угрюмо ответил:
— Слежу за Дженис.
— Боитесь, как бы с ней чего‑нибудь не случилось? Молодой человек энергично покачал головой.
— Нет, что вы! Мистер Мейсон, я хочу с вами поговорить.
— В чем же дело? Говорите!
— Только не здесь.
— А где?
— Моя машина стоит за углом. Я видел, как вы вошли в отель, но вы меня не заметили. Я дожидался, когда вы выйдете. Пойдемте в мою машину и поговорим.
Мейсон усмехнулся.
— Мне не нравится здешний климат. Человек по имени Стоктон ведет умную игру, с ним шутки плохи. Вы знаете Стоктона?
Филипп медленно произнес:
— Это он помог Дженис убить дедушку.
Глаза Мейсона впились в лицо молодого человека.
— Это что? Пустая болтовня? Или у вас есть факты?
— Я говорю то, что знаю наверняка.
— Где ваша машина?
— Вон там.
— Пойдемте!
Браунли распахнул дверцу большого серого автомобиля и скользнул на место водителя. Мейсон уселся рядом с ним и захлопнул дверцу.
— Это ваша машина?
— Да.
— Так что вы хотите мне рассказать про Дженис?
Под глазами Браунли проступили темные круги, лицо побледнело и сильно осунулось.
Он закурил сигарету, его рука заметно дрожала, но, когда он заговорил, голос звучал уверенно:
— Я видел записку, которую таксист доставил вчера вечером, точнее, сегодня утром, деду.
— Что вы с ней сделали?
— Отнес наверх.
— Он спал?
— Нет. Он лег в постель, но еще не заснул, а читал книжку.
— Ну и дальше?
— Он прочитал записку и страшно разволновался, сразу же оделся, мне велел пойти распорядиться, чтобы приготовили его машину, потому что он поедет в порт встретиться с Джулией Брэннер, сказал, что Джулия обещала отдать ему назад часы Оскара, если только он приедет совсем один и незаметно для посторонних поднимется на борт яхты, где они смогут спокойно поговорить.
— Он вам все это сам сказал?
— Да.
— Что вы сделали?
— Посоветовал ему не ездить.
— Почему?
— Подумал, что это западня.
Мейсон прищурил глаза:
— Вы опасались, что его кто‑то попытается убить?
— Нет, конечно! Но я боялся, что они постараются каким‑то образом скомпрометировать деда, заставят сделать какие‑то заявления.
Мейсон кивнул. Пару минут длилось молчание, потом адвокат сказал:
— Продолжайте. Рассказывайте все, не упускайте никакой мелочи, а я буду слушать.
— Я сам пошел в гараж и открыл ворота, чтобы дед мог вывести машину. Когда он Спустился вниз, я стал его упрашивать позволить мне повести автомобиль. Ночь была ненастная, дождь. Ну а дедушка водит… водил машину не очень‑то хорошо. К тому же в темноте он плохо видел.
— Он не разрешил вам поехать с ним?
— Нет. Сказал, что должен ехать один, что Джулия в своем письме настаивает на этом. Иначе она не отдаст ему часы.
— Где эта записка?
— По‑моему, дедушка сунул ее себе в карман пальто.
— Продолжайте… Нет, одну минуточку. Он вам сказал, что едет к себе на яхту?
— Так я понял его слова. Джулия хотела встретиться с ним на борту яхты.
— Дальше!
— Когда он выехал из гаража, я вернулся домой. Там меня встретила полностью одетая Дженис. Она ждала меня. Она сказала, что услышала шум в холле и подумала, что что‑то произошло, и захотела узнать…
— Обождите, не торопитесь, — прервал его Мейсон. — Как она была одета? В вечернее платье или…
— Нет, на ней был спортивный костюм.
— Продолжайте.
— Она хотела узнать, что случилось, и я рассказал ей про записку Джулии. Она страшно рассердилась на меня за то, что я позволил дедушке поехать одному. Раскричалась, что мне следовало его уговорить, остановить, не пускать…
— Продолжайте.
— Я обозвал ее сумасшедшей, должна же она понимать, что я не мог запереть его в комнате на ключ или связать по рукам и ногам. Я ушел к себе в комнату наверх, Дженис пошла следом за мной, но не прошло и двух минут, как она осторожно открыла дверь своей комнаты и на цыпочках спустилась вниз. Я прокрался на площадку и посмотрел на лестницу. Я был прав: совершенно неслышно, стараясь не скрипеть ступеньками, она спускалась вниз, на ней был надет плащ.
— Какого цвета?
— Светло‑желтый, непромокаемый. Нынче все женщины ходят в таких.
Мейсон достал сигару и закурил.
— Продолжайте.
— Так она спускалась вниз, не зная, что я крадусь следом.
— Вы тоже старались не производить никакого шума?
— Да, конечно.
— Дальше.
— Она пошла в гараж и села в свою машину.
— Какую?
— Светло‑желтый «кадиллак».
Мейсон откинулся на подушки сиденья.
— Вы видели, как она уехала?
— Да.
— Сколько прошло времени после того, как уехал ваш дед?
— Да минуты две‑три.
— Что же сделали вы?
— Подождал, пока она не выехала из гаража, потом помчался к своей машине и завел ее. Света я не включал, чтобы не привлекать внимания. Ну и поехал следом.
— Вы видели ее машину?
— Да.
— Вы сказали ей, что дедушка поехал на яхту для встречи с Джулией?
— Да.
— И она тоже поехала в порт?
— Не знаю. Именно об этом‑то я и хотел вам рассказать.
— Но мне показалось, что вы сказали, что отправились следом за ней?
— Я сделал все, что смог…
— Рассказывайте дальше, мне хотелось бы услышать от вас как можно подробнее рассказ о том, что случилось дальше. Но не тяните. Это очень важно.
— Она неслась как безумная, а дождь лил как из ведра. Передо мной нависла водяная стена, свет я не зажигал, опасался, что она меня заметит, так что мне было…
— Это все можно опустить. Вы поехали следом, так?
— Да.
— Куда она поехала?
— По Фигаро до Пятьдесят второй улицы. Свернула и поставила машину.