У него было такое ощущение, что он вышел из туннеля на свежий воздух, в реальный мир.
Конечно, беседа с чиновником из министерства не дала ему какой-то точной, немедленно срабатывающей информации, однако она сделала для него образ молодой женщины более живым.
Интересно, было ли составление письма в добропорядочном кафе ее излюбленной тактикой при знакомстве или простой случайностью?
Первый из ее любовников, известных Мегрэ, Фернан Курсель, кажется, познакомился с ней, когда ей было двадцать пять лет. Чем она тогда занималась? Мегрэ никак не удавалось вообразить ее себе, такую благоразумную, на тротуарах близ площади Мадлен или Елисейских полей.
Была ли она и впрямь чьей-то секретаршей - адвоката или кого-либо другого?
От легкого ветерка затрепетала листва на деревьях бульвара Сен-Жермен; Мегрэ выглядел как человек, вышедший глотнуть утренней прохлады. На ведущей к набережным улочке он поравнялся со старомодным бистро, перед которым сгружали бочки с вином.
Он вошел, облокотился о стойку и спросил:
- Что это за вино?
- "Сансер". Я родом из тех мест, мне поставляет его свояк.
- Налейте стаканчик.
Сухое вино сохранило вкус винограда. Стойка в кафе была настоящей оловянной стойкой, а пол, выложенный красной плиткой, был посыпан опилками.
- Еще вина, будьте добры...
Ну что за странная у него профессия! Нужно повидать еще троих - троих любовников Жозефины, которая, судя по всему, торговала иллюзиями.
С трудом сыщет Франсуа Паре вторую такую, которой можно изливать свое переполненное стариковское сердце. Вернется в свою мастерскую на Монмартре, к убогому ложу в комнате без окон Флорантен.
- Следующий! - вздохнул Мегрэ, выходя из бистро и направляясь к зданию уголовной полиции.
Предстоит разочаровать, лишить иллюзий еще одного.
Когда Мегрэ добрался до своего этажа и двинулся по длинному коридору, где располагались помещения уголовной полиции, он непроизвольно бросил взгляд на застекленный зал ожидания, который шутники-инспекторы окрестили аквариумом.
Каково же было его удивление, когда он увидел Леона Флорантена, сидящего в компании незнакомца на неудобных креслах, обтянутых зеленым бархатом. Этот незнакомец был круглолицый и голубоглазый толстяк невысокого роста; от него просто веяло жизнелюбием.
Флорантен что-то тихо говорил ему, тот же подносил к глазам скомканный носовой платок.
Напротив них с безразличным видом устроился инспектор Дьедонне с газетой в руках, раскрытой на странице, посвященной скачкам.
Ни Флорантен, ни Дьедонне не заметили Мегрэ, и, очутившись в своем кабинете, он нажал на кнопку звонка. Почти тотчас приотворилась дверь и показался старик Жозеф.
- Ко мне кто-нибудь есть?
- Двое, господин комиссар.
- Кто пришел первым?
- Этот. - Жозеф показал Мегрэ визитку Флорантена.
- А другой?
- Он появился минут десять назад, казался очень взволнованным.
Это был Фернан Курсель, совладелец руанской фирмы "Братья Курсель, шарикоподшипники". На визитке значился также адрес парижского представительства фирмы.
- Кого позвать первым?
- Давайте-ка мне господина Курселя.
Мегрэ устроился за письменным столом и бросил взгляд в открытое окно, в которое струился теплый летний воздух.
- Входите, прошу вас. Располагайтесь.
Вошедший господин и впрямь оказался низеньким и упитанным, однако можно было определенно сказать, что это ему идет. От него исходила располагающая к себе жизненная сила, неподдельная сердечность.
- Вы меня не знаете, господин комиссар.
- Если бы вы не пришли сегодня утром, я сам наведался бы к вам, господин Курсель.
Голубые глаза посетителя воззрились на Мегрэ с удивлением, но без испуга.
- Так, значит, вы в курсе?
- Я знаю, что вы были очень близким другом мадемуазель Папе и сегодня утром, слушая радио или просматривая газеты, должно быть, были потрясены.
На лице Курселя появилась гримаса, которая могла предвещать слезы, но он взял себя в руки.
- Прошу прощения. Я действительно потрясен. Я был для нее больше чем другом.
- Знаю, знаю.
- В таком случае я не скажу вам ничего нового, поскольку не имею ни малейшего понятия о том, что могло произойти. Это была самая скромная и кроткая из женщин...
- Знаком ли вам господин, что вместе с вами дожидался приема?
Промышленник, так мало похожий на человека, имеющего отношение к шарикоподшипникам, с удивлением уставился на Мегрэ.
- Так вы не знаете, что у нее был брат?
- Давно ли вы познакомились с ним?
- Года три назад. Примерно тогда, когда он вернулся из Уругвая.
- А долго ли он там прожил?
- А его самого вы не спрашивали?
- Мне интересно узнать, что он рассказал вам.
- Он архитектор и по заказу уругвайского правительства разрабатывал проект нового города.
- Вы познакомились с ним у Жозефины Папе?
- Точно.
- В тот день вы, вероятно, пришли к ней раньше времени или нагрянули неожиданно?
- Признаться, не припомню.
Вопрос покоробил его, и он нахмурил свои совершенно светлые брови. Волосы у него также были светлыми, почти белыми, как у младенца, а кожа нежно-розовой.
- Не понимаю, к чему вы клоните.
- А потом вы встречались?
- Несколько раз.
- И всегда на улице Нотр-Дам-де-Лоретт?
- Нет. Он заходил ко мне в контору для разговора о проекте современного пляжа, с отелями, виллами, бунгало, между Ле-Гро-дю-Руа и Палавасом.
- Он пытался заинтересовать вас?
- Да. Именно. Я допускаю, что проект его неплох и наверняка будет осуществлен. К несчастью, не в моих силах изъять из дела какие-либо суммы, так как мы владеем им пополам с братом.
- И он ушел от вас с пустыми руками?
Курсель покраснел. Вопросы Мегрэ приводили его в замешательство.
- Я дал ему несколько тысяч франков на публикацию проекта.
- И тот был опубликован? Вы получили экземпляр?
- Я вам уже сказал: меня это не интересовало.
- А впоследствии он занимал у вас?
- Да, в прошлом году; хотя я и не люблю этого слова.